Развод в 45. Я не вернусь (СИ) - Невинная Яна

– Лё… Алексей Дмитриевич, минуточку… – смущенно пропела Вера и бросила на него кокетливый взгляд из-под густых ресниц.

Щеки ее окрасились румянцем, как у девушки, получившей комплимент. Она склонила голову, и роскошные пряди мягко скользнули по ее спине.

А он… Мой муж кивнул, чуть прищурился, улыбнулся.

И в этот момент у меня перед глазами всё встало на свои места.

Они только что не целовались. Язык тела был куда красноречивее любых слов. Господи! Неудивительно, что все в университете спалили этих двух голубков.

Интересно, Вадим что-то знает? Знает, что творится под его носом? И как долго длится их роман? А Вера? Разве она не боится, что все узнают о ее шашнях с моим мужем?

Кем надо быть, чтобы не постесняться…

Я смотрела на эту молодую красавицу и понимала – нет, она не стесняется, не боится. Она наслаждается, сегодня ее праздник, и она летает на крыльях. Она знает о том, что нравится мужчинам, и что ее красота привлекла чужого мужа.

Но ей плевать.

Вера, наконец, заметила, что Маша отвечает ей невпопад. Проследила за ее взглядом. Хмуро вгляделась туда, где я сидела. Сначала сощурилась. Потом вздрогнула. И побледнела. Краска мгновенно сошла с лица.

– Лидия Анатольевна… – выдавила она наконец. – Я не знала, что вы здесь…

Рука с букетом опустилась, и цветы чуть не упали на пол. Алексей тут же подхватил их – и только тогда увидел меня.

– Лида?! – будто бы закашлялся он воздухом.

На лице отразилась паника, но он мигом скрыл ее за маской спокойной сдержанности.

– Что ты здесь делаешь?! – со свистом спросил мой муж, тогда как я наконец поднялась и шагнула к нему, вставая напротив.

Ноги дрожали. Не знаю, как я вообще стояла. Смотрела на мужа долго. Пристально. Пытаясь увидеть в нем того человека, которого я считала своим мужем. Того, кого я любила. Кого поддерживала. С кем разделила жизнь.

Я думала, что знаю его до черточки, досконально, изучила его вдоль и поперек, могу понять, когда ему плохо, а когда хорошо. Могла угадать по жестам, по выражению лица, когда он нервничает, зол, рассержен.

Раньше…

Но сейчас передо мной стоял незнакомец, в котором не было ничего привычного. Он был холодным чужаком, лжецом, изменником и вором, кто украл не только мой труд, он украл мою жизнь, мою веру в себя, мою любовь.

Наши глаза встретились. Я не отвела взгляда и даже не пошевелилась. Он только сжал зубы и отодвинулся от своей зазнобы на существенное расстояние.

Пытался скрыть их отношения?

Бесполезно – я всё видела, дорогой!

Воздух между нами будто бы потяжелел, заряженный общим напряжением. Алексей медленно опустил телефон. Он злился, и в его глазах не было ни капли стыда. Только сверкали искры досады и раздражения. Он сжал губы в одну нитку, скула дернулась.

Потом резко прошагал к Маше и, вручив ей букет, грубо процедил:

– Мария, заберите.

Но, когда он повернулся к Вере, тон стал мягким и заботливым:

– Вера, выйди, пожалуйста. Ты же сама видишь… Мне надо разобраться… тут… Я скоро буду!

Вера на секунду замерла, будто не знала, что делать, потом что-то пискнула, но возмущаться и спорить не стала, только глянула на меня перепуганной мышью и юркнула за дверь, закрывая ее за собой.

Маша тоже ушла, чтобы нам не мешать, спряталась в закутке.

– Лида, так что ты тут делаешь? – повторил свой вопрос муж, даже не сделав попытки скрыть раздражение.

Что я тут делаю? Он спросил об этом так, словно я не имела права тут находиться. Я смотрела и не понимала. Кто он? Где тот, кого я считала своей опорой? Куда он делся? И почему я так долго не замечала, что он исчез и переметнулся на другую сторону?

– Ты должна была быть на кладбище, – бросил он, уже не скрывая досады.

Глава 6

Я моргнула. Словно не поверила, что услышала правильно. Так вот на что он рассчитывал! Я уже поняла это! Поняла, что меня здесь видеть не хотели. Что я тут нежеланна. Что меня не было даже в списке приглашенных.

“Лидочка в больнице… Лидочка на кладбище… Она себя похоронила”...

Услышать это на самом деле было больно, невыносимо. До темноты в глазах. До сжатого горла. Внутри что-то надломилось, как будто кто-то всадил кулак в солнечное сплетение. Так больно, что невозможно дышать.

– Ты же говорила, что будешь на кладбище, – повторил он тише, но ничуть не мягче.

– Ты думал, что я на кладбище, – поправила я, не узнавая свой голос, – только я здесь и хочу знать, что происходит. Как ты объяснишь свое выступление?

– Ты была в зале? – раздосадованно поморщился он.

– Да. И я видела, как ты выходил на сцену. С моей работой. Видела, как ты улыбался Вере. Видела, как вы… – я запнулась. – Всё было показательно. Только мое имя ты забыл упомянуть.

Он сжал кулаки и пробормотал:

– Всё не так…

И дальше пошел сбивчивый поток речи, не имеющий смысла:

– Ты всё не так поняла. Там… это не… Это вообще было…

Он выдохнул. Провел рукой по лбу, стер пот. Губы дрожали от гнева и волнения.

– Я не хотел, чтобы так вышло. Не хотел, чтобы ты так узнала. Ты… черт..!

Чем больше он путался в своих словах, тем сильнее ярость закручивалась внутри меня.

– Да скажи ты уже нормально!

– Черт, Лида, не торопи меня… – задергался он, кривя рот. – Всё не так, как тебе показалось!

– Не так? – я задохнулась от возмущения. – Ты меня за дуру считаешь?

– Не неси чушь! Дурой я тебя точно не считаю! Но дай мне объяснить!

– Пожалуйста, – прошипела я, – именно этого я и хочу. Объясни! Как ты мог?! Как ты мог украсть мою работу? Тебе не стыдно? – наседала я на него, а мой муж не выносил наездов.

Даже если он был не прав, спорил до посинения, лишь бы выйти победителем. Порой я боролась с этим качеством, напоминая о должности, которую он занимает, но иногда его рвение и напор помогали, а порой, наоборот, всё портили.

Но сейчас они были совсем не к месту, потому что он был в корне не прав. Он должен был защищаться, извиняться, каяться, а вовсе не нападать!

– Кто тебя позвал? Маша? Конечно! Она вечно лезет не в свое дело! Шпионит для тебя? Так? – загремел он, хватаясь за обвинения, как за спасательный круг.

– Не ее дело? Шпионит? – перебила я спокойно. – А ты хотел сделать это тайком? Не смей обвинять ее. Она единственная, кто позаботился обо мне. В отличие от тебя. И дочери.

– Ни к чему ерничать, – скривился он, напрягся весь, кожа натянулась на жестких скулах. – Я бы сам тебе всё рассказал!

– Да неужели? И я была бы лишена “чудесной” возможности увидеть всё своими глазами? Знаешь, а ты был очень неплох! Учился у лучших, видимо. Я не жалею, что пришла и посмотрела твое выступление. Только вот не пойму, что ты собрался делать дальше. Я не согласна молчать об авторстве работы и не потерплю этой лжи! Прикрывать я тебя не буду. Ясно тебе?

Алексей выслушал меня, и его поза вдруг стал враждебной.

– Будешь, и еще как. Не надо нервничать, Лида, – спокойно заявил муж, – между прочим, я сделал это для твоего же блага.

– Для моего блага? – так и выпала я в осадок, быстро заморгав от шока. – Как ловко ты всё перевернул. Мне тебе еще и спасибо сказать?

Как я держалась – не знаю. Голос был ровным, спина прямой, даже руки не тряслись. Скорее всего, это был шок. Наверное, я просто еще не успела осознать, что это всё происходит с нами на самом деле.

– Когда ты выслушаешь, ты поймешь, что должна быть мне благодарна. Сколько лет твой отец возился с исследованиями, а потом ты – после него, а? Напомнить тебе? – вещал он с горящими глазами, и было видно, как он верит в то, что говорит.

Готовился, что ли? Репетировал? Или советовался с Верочкой?

– Какая разница, сколько? Это тебя как касается?

– Напрямую, Лидочка, напрямую! Я вывел практическую пользу из ваших с отцом теоретических гипотез! Я распространил ваши наработки. Я привел их к законченному виду, оформил, а потом презентовал научному сообществу. Ты видела, ты видела, как все аплодировали? – похвастался он с такой гордой улыбкой, словно забыл, кому это всё говорит. – Смогла бы ты так, а? – поддел он меня.