Развод. Не простить измену (СИ) - Томченко Анна

Я замахнулась, чтобы ударить Антона по щеке. Но муж перехватил и вторую мою руку. Сдавил пальцами одной своей. Приблизился, навалившись на меня всем телом. Я отвернулась. Меня выворачивало от него. Я готова была начать блевать прямо в спальне. Внутри пружина, которая отвечала за самосохранение, вдруг лопнула, и я дёрнулась. Рванула на себя руки, чтобы освободиться.

— Не смей ко мне прикасаться, — выдавила я, и спазм сковал горло. Я запрещала себе рыдать. Я ненавидела себя за то, что все ещё была здесь.

— Противен стал? — дыхание Антона с ароматом табака коснулось меня, и я снова дёрнулась зажать лицо ладонями. — А что изменилось? Только то, что ты знаешь. А ведь все это время, пока ты не знала, я не делал ничего другого. Так же приезжал, обнимал. Только ты не знала, с кем я был до этого.

— Замолчи… — слова клокотали в горле. Я оттолкнулась спиной от двери, стараясь вырваться, но Антон больно впечатал меня обратно в дверное полотно. — Ты чего ждёшь? Что я как собачонка стану слушаться? Команды выполнять? Может, мне ещё язык от счастья высунуть, что в моем доме будет жить любовница мужа?

— Не груби… — хрипло сказал Антон, задевая губами мое ухо. От привычного бархатного шёпота обычно бежали мурашки, а сейчас я ощутила такое чувство гадливости, что с трудом сдерживалась, чтобы не завизжать. — Ты сейчас выбросишь всю свою романтичную хрень из головы и спустишься накрыть ужин…

Он что, мне предлагал ещё за ними и поухаживать? Он совсем обезумел от своей власти? От статуса?

— Нет… — медленно протянула я, смотря в холодные светло-серые глаза мужа. Я пыталась найти в них хоть каплю осознания, но нет. Антону было наплевать.

— Да, моя родная… — усмехнулся он, больно задевая своей щетиной мою гладкую кожу на виске. И снова ничего не дрогнуло. Мне был противен муж. Его слова, прикосновения снимали с меня кожу. Я ненавидела человека, которому подарила самое ценное в этой жизни — свою любовь.

Себя.

А он просто взял и выбросил этот дар. Ему было наплевать, кто с ним в постели. Ему безразлично было, с кем заводить ребёнка.

Он словно унижал меня всеми этими поступками. Хотел втоптать в грязь.

За что он меня ненавидел?

— Отпусти… — я снова дёрнулась и толкнула мужа в грудь. Антон вдруг отшатнулся и рассмеялся. Пьяно, дико.

— Если ты только попробуешь уйти из дома, Ань… — муж утер глаза рукавом. — Завтра же весь интернет будет судачить о видео с участием сестрёнки будущего депутата. Об очень интересном видео.

Мое сердце стукнулось о рёбра. Из лёгких исчез весь воздух, а в груди дыра на месте сердца стала ещё шире.

Как мог Антон так со мной поступить? Он же обещал, что никто не узнает. Он же сам говорил, что любой мог оказаться на моем месте. Он же…

Предатель.

Глава 6

Сентябрь. Год назад.

Мы возвращались с загородного комплекса, где проходил день рождения одного из друзей Антона.

Мокрая дорога, которая блестела от света фар.

— Да не прижимайся ты к обочине, — зарычал на меня Антон и дёрнулся к рулю, чтобы выправить машину. Я нервно ударила мужа по руке.

— Не трогай руль! — со слезами в голосе отозвалась я. — Не надо было отпускать водителя. Не надо было пить. Не надо было сажать меня за руль, чтобы всю дорогу меня поучать!

Я ненавидела, когда Антон начинал мне советовать, как мне вести машину. Он постоянно был недоволен, что я то к обочине прижималась, то ползла на шестидесяти как черепаха. А я просто боялась ездить с поддатыми людьми ночью в дождь.

— Да ты задрала! — фыркнул Антон и снова дёрнулся к рулю. Я гневно сверкнула на мужа глазами. — Мы уже больше часа едем. Ты как будто только вчера села за руль!

Я села за руль давно, ещё в двадцать лет, но вот таких поездок старалась избегать.

— Антон, прекрати меня дёргать! — я пристально уставилась на пустую дорогу, понимая, что через пять минут въезжать в город и на развязке уходить вправо. — Ты меня бесишь. И не дыши на меня перегаром!

— Поправь руль! — снова рявкнул Антон, и когда я приблизилась к светофору, отстегнул ремень. — Не сворачивай, а езжай прямо! Не надо объезжать весь город!

— Я не поеду через центр! — отозвалась я. — Я там теряюсь.

— Да не тяни время! Нормально уходи, дорога пустая!

Я встала на поворот, включила поворотник. Когда стрелка наконец-то загорелась, я тронулась, но Антон заорал:

— Да твою мать! — он дёрнулся к рулю, ударил меня по пальцам и с силой выкрутил его влево, чтобы я ехала через центр. Я попыталась вывернуть вправо, но Антон зарычал, а я резко ударила по тормозам.

Перед машиной мелькнула тень и глухой удар запечатался в памяти. Я заглушила авто и со страхом смотрела на капот, в метре от которого валялся самокат.

Тишина повисла. Антон медленно открыл дверь. Я расширенными от ужаса глазами смотрела в лобовое окно, понимая, что сбила человека.

Настоящего, живого человека.

Хлопнула дверь машины. Антон появился в поле зрения. А потом рядом встал патлатый паренёк в шлеме. Антон что-то долго и быстро говорил ему. Парень потирал ушибленный локоть. Смотрел пристально на мужа, боясь отвести глаза. И в руках Антона вдруг мелькнули деньги. Парень недоверчиво смотрел на стопку купюр, а потом кивнул и забрал ее из рук мужа. Антон хлопнул парня по плечу и, дождавшись, когда он скроется на дорожке для велосипедистов, сел в машину.

По моим щекам стекали слёзы. А губы тряслись.

— Ань, ничего не случилось. Поехали домой, — тихо сказал Антон, а я в истерики закричала:

— Не случилось! Да я человека из-за тебя сбила! Я не поеду никуда! Вызывай водителя!

Меня трясло, а слёзы градом катились по щекам. Я не могла поверить, что такое могло случиться со мной. Я же ответственный водитель, который за весь свой стаж ни разу не нарушила правил. У меня даже превышения не было.

Через десять минут Антон понял, что никуда я не поеду в состоянии близком к истерике. Я обнимала себя руками и шептала дрожащими губами, что все это ужасный сон. А дома когда нас все же привёз водитель, Антон остыл и, зайдя ко мне в ванну, попытался успокоить:

— Ань, да этот самокатчик сам вылетел на красный. Да все нормально. Не буду я больше тебя дёргать за рулём…

Только это было неважно. С того времени я так больше и не села за руль. И Антон меня уговаривал, что никто никогда не узнает о той аварии. А сейчас он…

Я вынырнула из воспоминаний и холодно посмотрела на мужа.

— Ты же говорил, что никто никогда не узнает о той аварии!

Внизу Алла гремела посудой и повизгивал Денис. Я цеплялась за ручку своего чемодана.

— Ах, ты об аварии… — расплылся в улыбке, которая больше была похожа на оскал, Антон. — Да в жопу аварию!

Антон отмахнулся от моих слов и вытащил свой мобильный из кармана брюк.

— Что никто не попадал в аварии? — Антон что-то искал в мобильном, а я стояла ошарашенная. Если он не аварию имел ввиду, говоря про видео, то что тогда? Что он должен выложить в сеть, чтобы карьера брата рухнула? — Всем плевать на аварии. А вот на то, как сестрёнка будущего депутата снималась с хоум-видео…

Я похолодела.

Никогда в моей жизни такого не было, чтобы я снималась в подобном. Это мерзко. Это унизительно. Это словно пустить в постель кого-то третьего. Это..

— О чем ты говоришь? — дрогнул мой голос. — Никогда я ни в чем не снималась. Не пытайся взять меня на испуг.

Антон обидно рассмеялся и протянул мне свой телефон.

— Взгляни, как ты три месяца назад поздравляла меня с днём рождения… — глумливо протянул Антон, и я дрогнувшей рукой схватила его мобильный.

На день рождения Антона я не могла его поздравлять. Жуткая мигрень накрыла меня в середине вечера, и я, скрывшись в комнате отдыха в ресторане, старалась пережить ее. Антон тогда ещё психовал, что я исчезла с банкета и засунул через силу мне в рот таблетку обезболивающего. После неё мне так полегчало, что я задремала прямо на диванчике.