Сто причин родить от меня ребенка (СИ) - Марецкая Зоя

– И как же называются твои рестораны? – баба Дуся настроена на редкость подозрительно. Гоги растерянно смотрит на меня. Что ж не продумал такую мелочевку? Или из грузинских слов только «Киндзмараули» и «Боржоми» знает? – Зоечка Павловна?

– «Рыцарь в тигровой шкуре», – с ходу выдумываю я самые типичные, на мой взгляд, грузинские названия. – «Тбилиси». «Сулико». «Шота Руставели». «Старый Тифлис».

Понятия не имею, существуют ли такие грузинские рестораны в Москве или нет. Надеюсь, что существуют, настырная соседка ведь наверняка в интернет проверять полезет.

Гад смотрит на меня, склонив голову набок, и ослепительно улыбается. Аж светится весь по непонятной мне причине.

– Нет, «Старый Тифлис» и «Тбилиси» не мои. Остальные мои. Кстати, баба Дуся, я уже пригласил Зоечку в «Сулико». И вас тоже приглашаю. Это мой лучший ресторан, и я там шеф-повар. Рад, что ты наслышана про мои рестораны, Зоечка.

– Как жаль, что я на голодовке, – издевательски тяну я. – Никак не смогу прийти.

– Не месяц же ты будешь голодать? Я подожду, – усмехается липовый ресторатор и липовый грузин.

– Ой, Зоечка Павловна, ты что же, и не угостила, что ли, жениха ничем? – переполошилась баба Дуся. – Как же так можно? Не по-людски это. Праздник же. Хотя ой, что это я. Понимаю, вам не до еды было. Понимаю, понимаю, сама молодой была.

Многозначительно смотрит на трусы «подарочка» и подмигивает мне двумя глазами. Георгий опять лыбится. Спелись. Закипаю, но при бабе Дусе стараюсь сдерживаться.

– А нечего без приглашения заявляться, – бубню я невежливо себе под нос. – Не ждала я его. И вообще, любовь прошла, завяли помидоры. Я актера люблю американского. Киану Ривза. Вот. А этот… так.

– В «Тиндере» с ним познакомилась? – опять усмехается Георгий. – А Йохансон там не было? Я бы тоже познакомился.

Предпочитает блондинок?

– Так, может, ко мне? – радуется одинокая баба Дуся. – У меня картошечка вареная, курочка жареная. Оливьешечка. Селедочка есть, ну и водочка. Куда же без нее, родимой? По стопарику, Зоечка Павловна, а? Молодому человеку твоему похмелиться нужно, по цвету лица вижу. Ну и силы подкрепить, – опять подмигивает. – Для любовных, значит, утех.

Я пожимаю плечами.

– Я на голодовке, баба Дуся. Спасибо, но нет. А вот если ты Геор… то есть Гоги покормишь, очень тебе признательна буду. У меня ведь в холодильнике шаром покати. И правда, некрасиво это. Ты пригласи его к себе в гости, а я пока посплю. Устала я очень, – преувеличенно зеваю. – От утех.

Спровадить его с глаз долой, авось от бабы Дуси не скоро вырвется. Она бабулька цепкая.

Радостная соседка кивает головой, выключает свет и уводит моего растерявшегося «жениха» к себе в квартиру. Прям как был, в труселях. Тот покорно плетется за ней, как баран на веревочке. Беспрестанно грустно на меня оглядывается. Иди-иди, милый, покушай и бабу Дусю развлеки. А я свой сон досмотрю. Про колбасу.

Ослабленный голодовкой организм вырубается моментально. И снится мне почему-то мой «подарочек», танцующий в тигровой шкуре около ресторана с надписью «Сулико». А над ним в воздухе летают аппетитные куски свиной колбасы с жиром.

Сквозь сон я чувствую, что чьи-то руки опять лапают мои волосы. Но сил просыпаться и возмущаться уже нет. Я вяло отмахиваюсь, переворачиваюсь на другой бок и крепко сплю дальше.

Пусти, гад. Я спать хочу. И есть.

Георгий

Баба Дуся не только накормила-напоила меня, но и все-все про Зою рассказала. С того самого дня, как Зойкины родители принесли ее из роддома в крайний левый дом в частном секторе. И рассказ этот меня, честно говоря, нокаутировал. Даже не ожидал, что все так плохо в этом мире. Если родные и любимые люди могут так подло и жестоко с тобой поступить, то ради чего вообще жить?

Счастливый человек никогда не будет себя голодом морить. Это я вам как профессиональный повар говорю. Голодает он в одном случае – когда подсознательно хочет умереть, исчезнуть. Это вам и любой психиатр наверняка подтвердит. Аннорексики – их профильные пациенты.

Вот и Зоечка Павловна Лагутина, как оказалось, не просто так от людей прячется. И это она еще очень даже ничего держится. Не замкнулась в себе, не озлобилась до конца. Меня вон из сугроба вытащила.

Мне даже опять напиться захотелось, так мне стало не по себе после рассказа бабы Дуси. А я ведь не пьяница от слова «совсем», пью очень редко, от силы пару раз в год. Когда или ну очень хорошо, или ну очень плохо.

Если расскажу историю жизни Зоечки Павловны маме и Кате – они слезами зальются и примут ее в свои объятия. Поэтому и рассказывать не буду ни в коем случае. Лучше их подальше от Зои держать. А то наговорят всякого обо мне. Из лучших, разумеется, побуждений. Мне потом до конца жизни перед ней не оправдаться. А она и так волком на меня смотрит.

Никакой я не бабник, наоборот, однолюб. Просто я ищу одну-единственную. Ту самую. Мой отец встретил мою маму, когда ей было двадцать, а ему уже тридцать два. До нее он даже не встречался ни с кем. Влюбился за один день в студентку-красавицу и через неделю увез ее из Тбилиси в Москву. Вот это скандал был! Почти международного масштаба. Родственники мамы потом почти пять лет с ней не разговаривали, не хотели признавать этот брак. Только когда я родился через три года после Катьки, сменили гнев на милость. Начали подтягиваться в Москву и оседать в ней. Благо, добряк отец никому не отказывал в помощи и поддержке, всех пускал на первых порах в нашу «двушку», помогал с работой, с жилплощадью. Всю большую грузинскую семью на закате Союза в Москву перетащил. Святой человек был, очень сильно нас всех любил. Маму особенно.

Мне уже почти тридцать пять, а я все надеюсь, что однажды мне повезет так же, как повезло отцу. Ну, а что я с разными женщинами встречаюсь и сплю – так я же не монах! Я всего лишь мужчина, и женщин очень люблю. И тоже, как отец, влюбляюсь за один день. Но примерно со второй недели близкого знакомства, увы, долго и мучительно разлюбляюсь.

А в глазах сестры и мамы я легкомысленный и поверхностный. Но это потому, что считаю себя русским и разговариваю по-русски даже в грузинском ресторане. И не хочу менять после смерти отца его русскую фамилию на грузинскую фамилию мамы.

И жену тоже русскую хочу.

Жуткие националисты эти грузины. По себе знаю.

Задумчиво смотрю на спящую Зою, опять глажу ее косу. Не могу удержаться. Нравятся длинные светлые волосы, и все тут. Это мой фетиш. Так редко косы встречаются у современных девушек. Жаль, что Снегурочка на голодовке. Я бы ей такой завтрак в постель приготовил, что она бы сразу передумала умирать от разбитого сердца. А так сиди, Гоги, придумывай способы, чем спасительницу отблагодарить. Чем можно поразить девушку на ее территории? Когда денег нет, машины нет, что-то сделать по хозяйству тоже возможности нет, потому что хозяйство чужое. Про натуру сразу можно забыть. Хозяйка моя сама по себе женщина строгая, в жизни и семье разочарованная, так еще и голодная. Она меня скорее съест (в прямом смысле этого слова), чем к себе подпустит.

Остается разве что развести ее на задушевный разговор, попытаться поднять явно заниженную самооценку и по-дружески надавать кучу позитивных советов. Но есть вероятность за такую бесцеремонность и по морде получить. Потому что Зоечка Павловна у нас – дама боевая, и, по словам бабы Дуни, биты ее тяжелой рукой многие поселковые мужики. А я для нее даже и не сосед, а так, никто, враль из подворотни. Не поверила мне, что повар и русский. И что ресторатор и грузин, тоже не поверила. Хотя с хожу угадала три из четырех названий наших семейных ресторанов. Я ушам своим не поверил! У моей семьи в собственности есть и четвертый, называется «Царица Тамара». Но, если бы и его еще угадала, это была бы мистика, что-то нереальное. Вместо этого назвала два действующих грузинских ресторана, принадлежащих моим конкурентам. Потрясающий кругозор для девушки, всю жизнь проработавшей нянечкой в детском саду. И последние почти два десятка лет не выезжавшей за пределы своего умирающего поселка.