Сто причин родить от меня ребенка (СИ) - Марецкая Зоя

Ее бы в Москву да в «Сулико» администратором. У нас ведь и детское меню есть, и мероприятия для детишек. А Снегурочка детей любит. Двух племянниц с пеленок в одни руки вырастила, на себя, свою карьеру и личную жизнь забила. Своего кавалера сестре уступила. А будущий зять взял сестру и племянниц, деньги от продажи отчего дома сестер тоже взял, и увез их в Москву. Только Зою не взял. Сказал, что она им больше не нужна. Оставил ее в поселке продавать никому не нужную убитую квартиру его бабки.

От такого не то, что голодать начнешь, вообще жить не захочется.

Эх, встретить бы мне сейчас этого Федора, я бы ему объяснил доходчиво, что он не прав.

Я уже всю голову сломал, кому бы эту ужасную жилплощадь впарить. Хочется же чем-то Зоечке Павловне полезным быть. Надо ее в Москву вытаскивать любой ценой. Здесь у нее шансов на нормальную жизнь нет.

Но эта хрущоба, да еще и на первом этаже, да еще и в убитом поселке за 80 км от Москвы, реально никому не нужна.

Знаю, что у меня комплекс спасателя, но ничего с собой поделать не могу. Несправедливость меня вымораживает. Беспомощные девушки, попавшие в трудное положение, – это моя специализация. Особенно если у них длинные светлые волосы. Проблемы брюнеток почему-то не трогают меня так, как проблемы блондинок. Хотя, каюсь, бывало, что и за брюнеток вписывался.

А Зоя меня первой спасла. Должен же я ей добром за добро отплатить.

– Господи, да отстань ты от моих волос, – бурчит Снегурочка спросонья, но глаз не открывает. Вместо этого отворачивается к стене. – Что тебе надо от меня, вот же навязался на мою голову! Изыди!

Много чего мне от тебя надо, Снегурочка. Я тебя здесь не брошу. Готовься.

Я ж тоже не просто так в разгар праздников из своего ресторана сбежал. У меня тоже свой жизненный кризис. Надо делать выбор и дальше двигаться, а куда двигаться – непонятно. Поэтому задержусь. Чувствую, что пока я здесь больше всего нужен. Тебе нужен.

Остаток праздничной ночи я досыпаю, скрючившись в ужасном старом кресле, которому место на помойке. Завтра же выброшу. То есть уже сегодня.

Зоя Павловна

Проснулась я днем от того, что кто-то трогает мою косу. Даже глаза открывать не надо, чтобы понять, кто. Приходит четкое осознание, что я приютила извращенца. За что мне это испытание?

– Заяц, я тебе шиповник заварил. Мы с бабой Дусей на ее компе погуглили, когда голодаешь по методу Николаева, надо шиповник обязательно пить для поддержки иммунитета. Просыпайся, пошли чаевничать.

Шепчет где-то у самого лица. Шарахаюсь, пытаюсь отвернуться, зажимаю ладонью свой рот. От меня мерзко пахнет ацетоном. Особенность метаболизма во время голодания. Если я сама свой запах изо рта чувствую, представляю, как для других я воняю. Зубная паста не помогает, вообще ничего не помогает. Злобно таращусь на склонившегося к моей подушке Георгия. Хочется рыкнуть, но для этого нужно открыть рот. А я стесняюсь.

Вчера по этой причине держалась от него на расстоянии. Когда тащила, старалась не разговаривать и дышать в сторону. Но вчера еще не так сильно пахло. Сегодня с утра просто ужас-ужас.

А он смеется и, как нарочно, наклоняется еще ниже. Целоваться хочет. Точно извращенец. Но не на ту попал.

– Вставай, соня.

Резко вскакиваю, как солдатик, с кровати, по пути весьма неслучайно заехав своему «подарочку» локтем в грудь. Он ойкает и отшатывается. Несусь в ванну втирать в свой несчастный голодный рот самую убойную из всех имеющихся в запасе зубных паст. Потом долго тру себя мочалкой. Напоследок мою шампунем волосы два раза, ополаскиваю бальзамом. Убиваю время в ванной, отвлекаю себя от мыслей о еде. Выползаю на свет Божий, вся благоухающая, завернувшись в полотенце. В комнате лезу в чемодан, где лежат собранными мои немногочисленные личные вещи. Надеваю мешковатый спортивный костюм. Подумав, надеваю на рот медицинскую маску. Эх, жаль, противогаза нет, я бы и его напялила.

Георгий, он же Гоша, он же Жора и далее по списку сидит у стола на кухне со скучающим видом. Что удивительно, в штанах. Но без свитера, в обычной футболке. Меня ждет, без меня чай не пьет. Увидев, весь расцветает в улыбке и двигает к моему краю стола большую чашку. Уж не знаю, в глубине какого шкафа он ее, такую красивую, откопал. Это не моя чашка.

Молча пью горячий и душистый настой шиповника. На душе становится спокойно и как-то даже приятно. Я два дня только воду пила. Где-то в ширине моих глубин зарождается улыбка, и я позволяю уголкам своих губ задрожать и даже приподняться на пару миллиметров.

– А клизмы ты делаешь? – прихлебывая чай, спокойно и даже доброжелательно спрашивает Георгий. – В статье про голодание написано, что нужно их делать обязательно утром и вечером. Ты же по Николаеву голодаешь? Мы с бабой Дусей правильно поняли?

Давлюсь чаем, щедро и шумно выплескиваю горячую жидкость на стол и себе на грудь. Кашляю и опрометью бегу в санузел умываться.

– Мы с бабой Дусей погуглили! – кричит мне вслед довольный «подарочек». Хам и гад! – Если что, я умею, в смысле, клизмы ставить! Могу устроить обучающий мастер-класс!

Даже не хочу знать, где и при каких обстоятельствах он мог ЭТОМУ научиться!

Надо было его оставить мерзнуть в том чертовом сугробе!

Рыча, несусь обратно из ванной в кухню, чтобы сказать и показать этому гаду, что со мной такие заигрывания не прокатывают. Останавливает меня звонок телефона. Заворачиваю в комнату, все еще злобно пыхтя. На экране – незнакомый номер, в трубке – неизвестный голос. Женский, очень приятный и мелодичный, без акцента.

– Гамарджоба, калбатоно. С Новым годом, с новым счастьем. Мира и благоденствия вашему дому, вашим родным и близким. Георгия можно услышать?

Иду на кухню и молча даю трубку ухмыляющемуся, по обыкновению, «подарочку». Сюрприииз – он и правда Георгий, а еще, судя по всему, грузин. Не во всем соврал, оказывается.

Демонстративно беру кружку с шиповником и возвращаюсь в комнату, чтобы показать, что я не подслушиваю. Но Георгий говорит громко, четко и по-русски, словно подчеркивает, что ему нечего от меня скрывать.

– Да, Катюш. Спасибо тебе большое. Не успела вывезти даже свою одежду? Да ладно! Наверное, машину не смогла в новогоднюю ночь найти, а на моей побоялась. Не надо, я соберу и по почте отправлю. Документы и портмоне? И даже телефон?! Я был уверен, что выбросила все в первый же мусорный контейнер. Ага, без денег, документов и без связи, Катюш. Приютила одна добрая женщина. Русская. Какая разница? Нет-нет, не я в этот раз спас, а меня спасли, представляешь, какой нестандарт? – гогочет. – Не обязательно сегодня, давай завтра или послезавтра. Зураба попроси или Ваху. Как выезжать будут, пусть на этот номер звонят, я на трассе встречу. Зачем тебе самой-то ехать? Далеко, километров восемьдесят. Да не знаю я точный адрес. Ааа, познакомиться хочешь! Нет, Катя, извини, но знакомить я вас не буду. Не ругайся. Ну или хотя бы по-русски ругайся. Катя!

«Добрая женщина» в его исполнении звучит обидно и мерзко. Бесполо. Ну и ладно, ну, и не очень-то хотелось. Цежу шиповник с независимым видом.

Наконец, он заканчивает разговор, передавая бесконечные приветы всем родственникам, заходит в комнату и с ухмылкой протягивает мне нокию. Поразительный человек, всегда гримасничает и ухмыляется. Смотрю на него с опаской, ожидая очередного подвоха.

– Зоечка Павловна, пойдем гулять? Мы с бабой Дусей погуглили…

Бесит, бесит. Бесит!!!

Георгий

Снегурка злится очень сильно, поэтому бросается на меня неожиданно. Я даже пропускаю пару ударов в голову. Баба Дуся не соврала, рука у спасительницы и правда тяжелая. Но ведь бьет – значит, любит? Так быстро?! Я неотразим, черт меня возьми!

Блокирую ее руки, но она все никак не может успокоиться. Остервенело пинает меня в поврежденную коленную чашечку. Я громко вскрикиваю и хватаюсь за больное колено. Зоя все так же молча вцепляется ногтями в мою бороду. Она настроена более чем решительно.