Измена. Я тебя разлюбил (СИ) - Зорина Лада

Вероника с Павлом вернулись в столовую с таким настороженным видом, какой сейчас почти наверняка читался и на моём лице.

— Итак, дети, есть очень важный вопрос, который нам с матерью придётся решить прямо сейчас. Ваша мать в ближайшее время почти наверняка подаст на развод. Скандалами мне угрожает и прочая. Вы должны понимать, если дело докатится до суда, вас, вполне возможно, могу привлечь в качестве свидетелей по нашему непростому и скандальному делу. Так вот, давайте на берегу проясним, на чьей стороне вы в таком случае будете.

Первые несколько секунд дочь с сыном стояли, словно громом поражённые — слишком уж много информации свалилось на них. Первым пришёл в себя сын.

— Па… вы чего чудите-то? Какой развод? Какой суд?

Дочь лишь переводила круглые глаза с меня на отца, наверняка, понимая, что стала триггером всей этой непростой ситуации.

— Вопрос задал я, — надавил Игорь. — И я требую вашего честного ответа. Прямо сейчас.

Глава 7

— А твоя супруга не ворвётся сейчас и не вцепится мне в волосы? — протянула Маргарита, цепляясь за его локоть.

— Ты же знаешь, что она не приглашена. Предлагаю о ней вообще не упоминать. Вы с Дарьей не встретитесь и общаться не будете. Я хочу, чтобы ты это себе уяснила.

— Ну зачем сразу колючки выпускать? — насупилась Маргарита. — Если я тебя моложе, то это ещё не значит, что непроходимая дурочка.

— Я этого и не говорил. Просто тебе, Маргарита, пока жизненного опыта не хватает. Зато хватает самоуверенности, порой даже с избытком. Иногда это создаёт не очень желательный перевес.

— Игорь, для того, чтобы отчитывать, у меня отец есть, — помнила она без церемоний. — Мне вот только ещё в постели папочки не хватало.

— А ты умеешь слова подбирать.

Маргарита наморщила свой идеальный носик.

— Предпочитаю не баловаться намёками. Все свои. К чему эти игры?

К чему? К тому, например, что мир финансовой элиты жил по собственным законам, и те, кто не принимал правил игры, оставались за бортом, не у дел. И с этим приходилось считаться.

Но ситуация оказывается куда терпимее, когда в довесок к чувству постоянного напряжения идёт необходимость завязывать приятные знакомства. Знакомства, которые могут перерасти в нечто большее.

С Маргаритой сложилась похожая ситуация — её отец Виктор Клюев относительно недавно проявил интерес к инвестиционным проектам Добровольского и буквально сам толкнул свою дочку к нему в объятия. Та нисколько не сопротивлялась.

Игорь же… Он помнил тот вечер, когда они познакомились. Со своей прежней любовницей он успел расстаться с месяц назад и в целом был доволен тем, что какое-то время не приходилось ни в чём напрягаться, чтобы сочинять какие-то отговорки для жены. Он даже стал привыкать к такому положению вещей и уже думал, что со связями на стороне покончено.

Но Маргарита умела производить впечатление, и он не устоял.

Кто же мог знать, что эта его связь станет той самой, которая вытянет наружу и все предыдущие.

Но разгоревшийся в итоге скандал Игорь воспринял как неизбежное зло. Он чувствовал, что рано или поздно правда выйдет наружу, и сейчас, вглядываясь в наполненные слезами глаза жены, понимал, каким это было на самом деле освобождением. Больше не нужно лгать, недоговаривать и притворяться, чтобы сохранять то, что уже отжило своё. Только теперь он понимал это достаточно чётко, чтобы принять решение наконец-то завязать с опостылевшим браком.

Оставалось в целом всего ничего — поставить точку в вопросе с детьми, чтобы больше не отвлекаться на семейные склоки. Дальше делом займутся уже его адвокаты.

Ах да, угрозы Дарьи… глупости это, конечно. Из жалости он позволит ей какое-то время думать, что она действительно может как-то повлиять на ситуацию и тягаться с ним силами во время развода. Но рано или поздно все эти глупости придётся прекратить. Ему просто некогда будет отвлекаться на неприятности, которые ему готовит жена.

Как и на недоумение собственных отпрысков.

— Па… вы чего чудите-то? Какой развод? Какой суд?

Вероника с Павлом были, конечно, ошарашены такими новостями, которые для них наверняка взялись словно бы из ниоткуда. Но ничего не рождается из ничего. Их с Дарьей расставание, в конце концов, было вопросов времени. У них давно ничего общего не осталось, кроме детей.

— Вопрос задал я, — надавил Игорь. — И я требую вашего честного ответа. Прямо сейчас.

Он видел, как напряглась жена, всматриваясь в лица детей.

А там было на что посмотреть. Они совершенно не ожидали такого нажима. Предполагали, что сохранят за собой роль наблюдателей, которые отсидятся в стороне? Не выйдет. Всё-таки они тоже семья, и этот развод касается всех.

— Мы предпочли бы не выбирать сторону, — сын пытался сопротивляться, причём за двоих.

Вероника, кажется, была слишком поражена такой резкой сменой событий и сейчас таращилась в пол явно, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Я не спрашивал вас о ваших предпочтениях. Я должен понимать, к чему мне готовиться. Ваша мать из одной ей понятного чувства благородства решила пролить свет на то, чем собирается заняться во время этой и без того неприятной процедуры. И мне нужно понять, какие меры придётся предпринять, чтобы всё не закончилось слишком уж трагично.

Дочь даже вздрогнула на его последних словах. Ну да, наверняка, как и мать, подумала что-нибудь совсем уж за гранью. Вот так, оказываеся, иметь репутацию одного из самых жёстких игроков на рынке — тебя готовы демонизировать твои же домашние.

Это ли не лишний повод развязать семейные узы и отправиться в разные стороны, чтобы не копить обиды и зло?

— Если вопрос стоит ребром, — неожиданно подала голос дочь. — То мне… я не хочу никаких лишних трагедий. И судов. И скандалов не хочу.

— И что это значит? — не выдержала Дарья.

Кажется, она не хуже его понимала, к чему ведёт Вероника.

— Мам, мы не станем свидетельствовать против отца. Если уж на то пошло, то мы в вероятных будущих скандалах ни одну сторону не поддержим. Это просто бесчеловечно — пытаться заставить нас выбирать.

— То есть… — в глазах жены разверзлась целая бездна отчаяния. — В-вы хотите сказать, что меня вы в этой борьбе не поддержите?..

— Мы не поддержим никого, ма, — настоял на своём Павел. — Но… мы с Вероникой работаем на отца. Это же ты понимаешь?

Глава 8

— Мы с Вероникой рубаем на отца. Это же ты понимаешь?

Наверное, как ни произнеси эти слова, они всё равно звучали бы жестоковато.

Вот и тут ни откровенно извиняющийся тон, ни виноватый, едва ли не раскаивающийся вид Павла не сыграли ровным счётом никакой роли.

Дарья застыла после этих слов как соляной столб, а на её лице двигались только блестевшие от непролитых слёз глаза.

Она переводила взгляд с сына на дочь, видимо, ожидая, что дочь внесёт хоть какую-нибудь, сколь угодно скромную лепту. То ли из отчаяния хотела услышать подтверждение от неё, то ли до последнего надеялась, что ситуация не настолько паршива, какой ей представлялась.

Вероника бросила на мать опасливый взгляд и, встретившись с ней глазами, трусливо кивнула, так и не решившись озвучить своё решение.

Выходит, деньги его детишки любили больше, чем мать…

Эта неожиданная и довольно странная, но предельно честная мысль ввела его в замешательство — несвойственное Добровольскому состояние от слова совсем.

Для него жизнь давным-давно была понятна и лишена каких-либо тайн. Не было в ней прежнего очарования чего-то неизведанного, которого одновременно манило и пугало. Нет, он давно определился с тем, кто он, кто с ним и чего он хочет от жизни.

Он потому и сегодня вёл себя так — у него не было времени на сомнения, нерешительность, метания и шатания из стороны в сторону. Хотел бы сказать, что и на жалость тоже, но… но это не так.

Игорь следил за сменой эмоций на лице жены. Только незнакомые с ней люди могли бы не заметить за этим ледяным фасадом вообще ничего. Но он прожил бок о бок с ней достаточно, чтобы различать такие нюансы.