Не родись красивой. Манекенщица - Королева Мария

Кухней они называли захламленное помещение размером, должно быть, с грузовой лифт многоэтажного дома. Даже в Егорьевске, в их крошечной «распашонке», кухня была побольше. Здесь же еле помещался крошечный стол и несколько ободранных табуреток.

«Курникова» поставила перед Ниной заляпанную чашку, в которой она предварительно поболтала спитым пакетиком какого-то импортного чая.

— Ну рассказывай, — уселась она напротив Нины и подперла подбородок рукой с безупречным маникюром.

— Что рассказывать-то? — удивилась Нина.

— Ну меня, например, звать Таней. Я приехала из Калязина. А это Гулька. Она из Дагестана.

— Гульнара, — поправила восточная красавица.

— Ну я из Егорьевска, — пожала плечами Нина, отхлебывая невкусный, жидкий чай, — королева красоты. Со мной подписали контракт, и завтра я иду на… как его… кастинг. Наверное, буду сниматься в рекламе шампуня.

— Как ты сказала? — вдруг расхохоталась Таня. — Королева красоты? Вот прикол, а, Гуль?

— Никогда не видела настоящую королеву красоты, — хихикнула Гульнара.

— А вы где снимаетесь? — Нина решила проявить вежливость и поддержать светскую беседу. Хотя, если честно, ей не очень понравились соседки. Какие-то неприятные и вульгарные, особенно блондинистая Таня. Похожи не на манекенщиц, а на содержанок провинциальных чиновников не самого высокого ранга.

— Гулька тебе все расскажет, — зевнула Таня, — а мне пора собираться. Я сегодня работаю.

— С кем ты сегодня? — поинтересовалась Гуля.

— Да с Петром Ворошиловым. Банкир. Инвестиционный фонд. Я его уже сопровождала пару раз. Ничего мужик, вежливый и не пристает совсем. Почти. — Таня еще раз зевнула и скрылась в ванной.

— Про какую это работу она говорила? — насторожилась Нина. — Она что, участвует в показе мод? А этот Петр — он заказчик, да?

Гульнара сочувственно на нее посмотрела:

— Танька подрабатывает эскорт-девочкой. Наше модельное агентство оказывает и такие услуги.

У Нины неприятно похолодели ладони.

— А что такое эскорт?

— Ничего страшного, — усмехнулась Гуля, — сопровождение. Богатые одинокие мужики не любят показываться на людях в одиночестве, поняла? Для них считается престижным, если рядом — длинноногая красавица.

— Но это же… проституция? — перепугалась Нина.

— Ты что, дура? Спать с ними тебя никто не заставляет. Если ты сама не захочешь, конечно. Это же все-таки модельное агентство, а не дом свиданий. Просто сходить в театр или на презентацию какую-нибудь. Платят хорошо, сто — двести долларешников за вечер. На показе таких денег просто не заработаешь. На подиуме платят максимум полтинник. А жить на что-то надо.

— А если я не захочу? Я-то приехала, чтобы моделью работать. Олег Верещагин сказал, что у меня типаж подходящий!

— Да что ты задергалась-то? Ты свободный человек. Не в турецком борделе живешь. Не захочешь — откажешься.

В этот момент из ванной появилась Таня. Она переоделась в черное бархатное платье с открытой спиной и сильно накрасила глаза.

— Ну как я вам?

— Супер! — восхитилась Гульнара.

Нина промолчала. На ее взгляд, у Тани была слишком мускулистая спина для такого декольте.

— Ладно, я потопала.

— Тебя ждать на ночь?

— Вряд ли, — глухо хохотнула Татьяна, надевая клеенчатый клетчатый плащ, — спите без меня!

Нина не могла уснуть почти до самого утра. Выделенный ей узенький диван оказался жестким и неудобным, а вместо одеяла Гуля дала ей дырявый колючий плед. Впрочем, сама Гульнара спала на таком же диване, а Таня вообще ютилась на коротком кресле-кровати.

— Гуля, — прошептала Нина, когда они уже выключили свет, — Гуль, а почему она сказала, что не придет ночевать? Ты же сказала, что никто не заставляет девушек… ну ты понимаешь…

— Я сказала, что никто не заставляет, если девушка сама не хочет. Таня просто деньги зарабатывает. Этот Петр — ее знакомый, и ей с ним нравится, — прошептала Гуля в ответ.

— Неужели ей не хватает тех денег, которые она получает от съемок?

— Да она снималась-то всего пару раз, а живет здесь уже почти четыре года! — усмехнулась Гульнара. — В нашем агентстве почти двести девчонок. Работы немного, а конкуренция… — Она выразительно замолчала.

— Ну а ты, — решилась спросить Нина, — ты что, тоже этим занимаешься?

— Почти нет. У меня родители такие, если узнают, увидят в газете фотографию мою с каким-нибудь мужиком… Могут вообще убить!

— Ну уж прямо убить! Скажешь тоже!

— Ничего ты не понимаешь, — обиделась Гуля, — мы мусульмане, знаешь, какие у нас порядки? Мало не покажется.

— Как же тебя вообще сюда отпустили работать?

— Сама удивляюсь, — вздохнула Гульнара, — ну вообще, они же всей правды не знают. Думают, просто съемки, дефиле… Но папа, например, не разрешает мне фотографироваться в белье или купальнике. Я как-то привозила им фотографии с показа шуб — так им вроде бы даже понравилось!

— А ты много работаешь?

— Бывает. У нас в агентстве знаешь как. У каждой модели есть так называемые композитки. Это как бы визитная карточка девочки, там ее фото — крупно лицо и в полный рост и указаны все основные параметры. Так вот, эти композитки разложены по разным папкам. В одной папке — блондинки, в другой темненькие, в третьей — нестандартные, например те, у кого маленький рост. А есть папка с девчонками с экзотической внешностью — мулатки, казашки, есть даже негритянка. Так вот, моя композитка именно в этой папке. Конкуренция не очень большая, ведь в Москве в основном встречаются славянские лица.

— Гуль… А Гуль!

— Ну что тебе еще? Я спать хочу!

— А что случилось с этой вашей соседкой? Любой, кажется… Вы разговаривали о ней, когда я только пришла.

— Спи давай! — неожиданно резко ответила Гульнара. — Тебе завтра рано вставать, да и мне предстоит тяжеленький день.

Глава 2

Модельное агентство «Феникс» арендовало офис в симпатичном особнячке почти в самом центре Москвы. Нина никогда таких красивых офисов не видела — темно-серое коверное покрытие на полу, блестящие черные столы, золотистые зеркала. Да что там говорить, в ее родном Егорьевске такой конторы просто не могло быть — в середине девяностых и в Москве не на каждом шагу можно было встретить евроремонтный интерьер.

По белоснежным стенам были развешаны фотографии томных красоток, красиво причесанных и умело подкрашенных. Под каждой фотографией подпись, лаконичная, но многообещающая. «Олеся Карманова, ведущая модель агентства «Феникс», два года назад уехала в Париж по приглашению самого. Ив Сен Лорана…» — читала Нина. «Мария Бирюкова, ведущая модель агентства «Феникс», участвовала в финале международного конкурса профессиональных моделей «Образ года», позировала для обложки американского «Bora», живет и работает в Нью-Йорке…» «Наверное, это все-таки солидное агентство, — подумала Нина, прощупывая взглядом интерьер, — наверное, Гуля с Таней все врут. Просто одним везет, другим не очень…»

— О чем задумалась, королева? — Чья-то горячая ладонь опустилась на ее плечо.

Нина вздрогнула от неожиданности и обернулась.

Перед ней стоял Олег Верещагин. Сегодня он выглядел, как лондонский денди (правда, Нина никогда настоящего денди не видела, но представляла его именно таким) — круглые ленноновские очки в золотистой оправе, темно-коричневый сюртук и белоснежная рубашка.

— О будущем, — улыбнулась Нина. — Когда же кастинг начнется?

— Сначала я тебя познакомлю с президентом агентства. Пойдем в кабинет.

— А он строгий?

— Это она. Александрина Павловна.

Александрине Павловне Шустряк, президенту модельного агентства «Феникс», едва ли исполнилось тридцать пять лет. Внешне она напоминала бизнеследи из фильма об американских феминистках. Она была одета в добротный дорогой костюм из джерси и черные туфли на устойчивом низком каблуке. Наверное, когда-то Александрина и сама работала манекенщицей, по крайней мере рост ее зашкаливал за сто восемьдесят, а пропорции лица были почти идеальными.