Тест на отцовство (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Помыв посуду и расставив аккуратно все тарелочки, забираю свой телефон и иду во двор.

Делаю глубокий вдох...

Набираю Роберта.

- Здравствуй, Юленька, - все также елейно.

- Здравствуй, Роб.

- Как ты себя чувствуешь?

- Прекрасно.

- Очень рад.

- Забери, пожалуйста, своё заявление на Бориса.

- Ты слышала такое выражение: "простота хуже воровства"? Мне кажется, именно это не позволило тебе стать хорошим врачом.

- А что тебе не позволило стать хорошим врачом?

- Разве, я не стал?

- Увы. Так что с заявлением?

- Нет. Этого не будет. Мало того, прокурор будет настаивать на реальном сроке. Так как это не первое нападение на меня. Побои по предыдущему я тоже снял. До двух лет, дорогая моя, до двух лет…

- Борис защищал мою честь. И всего лишь. Если ты мужчина, ты должен его понять. Забери заявление.

- Нет. Я уничтожу Чадова. Пусть знает своё место. Будешь женой зека? На что будешь жить? Я тебе больше скажу, я буду судиться за сына. Поверь, между отцом зеком, и отцом врачом, суд предпочтет меня. Готова в одиночку противостоять мне на суде? Есть чем платить за адвокатов? Как будешь доказывать свою финансовую состоятельность находясь в декрете?

Черная воронка в груди набирает обороты и мощность. Заливает и топит. Губы немеют... В глазах темнеет.

- Я не буду противостоять тебе на суде. Ты до него не дойдешь!

- Ахах... Ты угрожает мне, Юленька?

- Нет... Я предсказываю тебе.

- Из нас двоих только я умею решать проблемы такими способами, забыла? - напоминает мне про ту самую злосчастную пепельницу. - А ты у меня трусиха и до тошноты порядочна, чтобы что-то себе позволить.

И первый раз в жизни, я вообще не чувствую ни капли сожаления и стыда, что тогда, двинув этому ублюдку по голове убила его.

Надо было самой вложить чёртову пепельницу в руку отца!

Когда же все они уже сдохнут... Почему такие люди могут безнаказанно истязать слабых. А если слабый даёт отпор, то ...

Чадова посадят?! - вдруг доходит до меня.

Нет. Нет!!

- Ты меня научил, Роб. Решать проблемы такими способами. Я жила с тобой столько лет, и не подозревала, что ты социопат и маньяк. И ты жил со мной столько лет и может тоже о чем-то не подозревал?

- Кажется, ты опять не в себе.

- Однозначно. Последний раз прошу - забери заявление и уезжай.

- Ты уезжаешь со мной и сыном. А я так и быть отзову заявление на Чадова. И забуду твоё блядство.

Ты - маньяк! - хочется в очередной раз с обидой выкрикнуть мне.

Но нет. Теперь и я маньяк.

В холодной ярости сбрасываю звонок.

Возвращаюсь домой, забираю свое пальто. Достаю убранный Борисом шокер, прячу его в карман.

- Я на пару часов по делам...

Глава 47 - По понятиям

Глава 47 - По понятиям

Отсидев уже за ночь пятую точку, меряю шагами свою клетку. Два шага вправо, два влево.

- Кончай икру метать, - не поднимая глаз бубнит летеха. - Скоро в СИЗО поедешь.

- Э... Не хами, - одергивает его зашедший капитан. - На "Вы", давай, разговаривай с человеком...

Отпуская телефон, подскакивает в недоумении переводя взгляд с капитана на меня и обратно.

- Здравствуйте, Борис Егорович. Не узнаете меня?

- Прищуриваясь, вглядываюсь в лицо.

- Вы отец Томы, девочки из Травмы, я ей пару месяцев назад анестезию делал.

- Неужели помните?! У вас там такой поток, наверное...

- Тому запомнил, - улыбаюсь устало.

У девчонки фобия медицинских манипуляций, а я тогда подменял местного анестезиолога. Ох и повозился я с ней! Сказки ей рассказывал... А на операции у неё остановилось сердце. И я её вытащил.

- К Вам здесь человек приехал...

- Пал Семëныч, - сзади тихо зовёт его лейтенант. - Не велено же никого пускать.

- А ты не видел этого, усëк, Никонов??

Заходит Хасанов, с телефоном у уха.

- Юль, ну не волнуйся ты так, разберёмся. Он же нос ему сломал, а не челюсть в трёх местах. Хотя мог... Привет тебе от него, кстати. Жив, здоров... Да, рядом. Ложись спать. Шесть утра…

Убирает телефон.

- Здорово, Горыныч.

- И тебе, Хасан.

Касаемся кулаками через решетку.

- Сколько можно прохлаждаться? Кто работать будет?

Пожимаю плечами.

- Сигаретку бы мне.

Капитан протягивает мне свои сигареты.

Летеха недоверчиво оглядывает всех.

- Ничего что?.. - киваю на датчик дыма.

- Да не работает он, курите.

- Мужики, как мне моего Харона в отделение вернуть? - оглядывается Хасанов.

- У нас сверху указание, гасить по всей строгости, - с сожалением вздыхает капитан. - Кому-то ваш Харон дорогу перешёл.

- А с какого верху? Мы то тоже на ваши верха вхожи.

- Так звоните, вытаскивайте, а то сегодня следак приедет по его душу.

- Так... - ищет в телефоне Рус, - где наш главный прокурор?.. Вот. Рановато, конечно. Но я извинюсь.

Выходит за дверь.

- ... У нас полный фарш! - слышу обрывки разговора. - Людей со срочными операциями отправляем в другие больницы. Кого-то не довезут... В больнице острая нехватка анестезиологов. А тут какой-то нос! - возмущённо. - Стоит ли этот нос жизни людей? Тем более, сломан за дело. Не была бы ситуация критической, я бы вас никогда не побеспокоил. Да-да, Горыныч, тот самый, который Вас сопровождал. Да, с тату. Вспомнили?.. Аха... Окей. Я тут приехал за ним, ребята говорят: отпустить не могу, указание свыше - топить. Понял. Ждём.

- Томочке привет передавайте от меня, - возвращаю пачку.

- Обязательно!

- Ну что… ждём, - возвращается Хасанов.

Капитан выпнув лейтенанта на пост, ставит чайник.

- Тихо у вас так... - берёт в руки гитару Хасанов, разглядывает.

- Тьфу-тьфу... - разливает кофеёк по кружкам капитан.

- А чья гитара-то? - разглядываю тоже.

Гитара отличная, фирменный Гибсон.

- Вещдок...

Открывает дверь в клетку, протягивает мне чай.

- Благодарю, а можно? - киваю на гитару.

- Да играй... Не убудет, поди.

Отдаёт и гитару.

Присев у стены, перебираю струны.

- Ну чего ты, Горыныч, в руках-то себя не держишь? Нужен был тебе этот нос... - закатывает глаза Рус.

Бью по струнам.

- "Ты меня не лечи, и не води рукой, я уже как большой и, сука, сам всё знаю!... " - подмигиваю ему. - Ты б тоже Рус за свою втащил. Он Юлю обижал...

Вздыхает.

- Я тебя сколько учил - унижать надо возвышенно! Он провоцирует тебя и подставляет. Ты не понимаешь этого?

- Башку ему проломить надо, уроду.

- Так нельзя воевать.

- Я понимаю.

- Ищи другой способ.

- Я уже нашёл... Только скучно, долго. В морду, конечно, интереснее.

- Вот, гопота… - фыркает Рус. - Тебя сын ждёт, Юля и пациенты. Сядешь, как они?

- Да я осознал, Рус. Больше рукоприкладства не будет.

- Ногами тоже не бей, - угорает он.

- Но хорошо бы так… знаешь, - щелкаю пальцами, - раз... и вселенная сама всё разрулила по понятиям. А то соблазн страшный...

- В башку ему пепельницу вставить?

- Ты в курсе?

- Ага...

- А чего не рассказал?

- Потому что, наверное, узнал после тебя.

Капитану звонят на рабочий телефон. Судя по тому, как он вытягивается, разговор с начальством.

- Слушаю. Да. Понял, товарищ полковник. Сделаем.

Кладёт трубку.

- Всё, свободен ваш Харон! Но штраф сорок штук придётся заплатить.

Хасанов достаёт портмоне.

- Да Вы что?! Это не мне. Это после решения суда.

Пожимаем руки и тепло прощаемся с капитаном. Благодарю за чай.

- О, как же домой, в кровать к Юльке хочется! - тянусь, глотнув свежего воздуха на крылечке.

- Какая кровать, Горыныч?! У тебя рабочий день через полчаса начинается.

- Кончай глумиться!

- Ты думал, я пошутил на счёт анестезиологов?! В гинекологии - уволился, ты - присел, в кардиологии- слёг с вирусом, а Светлана из резерва - в декрет ушла! Там у нас фарш... Ребята с ног падают.