Как упаковать любовь (СИ) - Редная Ирина

В голове тут же нарисовалась фантазия: я рядом, в большой шляпе, с нежным шелковым платком, завязанным под подбородком, на губах винная помада, колени золотят лучи солнца, а на лице — солёные капли от морских брызг, которые летят с волн, разбивающихся о прибрежные камни.

Конечно, в реальности мы ехали по подмосковной трассе, мимо стройки, дачных участков и клонящихся к дороге берёз, а капли, попадающие на лобовое — это результат работы поливалки где-то впереди.

Но мне точно не хотелось менять это ни на что.

Ни на Лазурный берег, ни на кабриолет.

Потому что сейчас я ехала с ним. И с моей маленькой леди на заднем сиденье.

И именно в этот момент всё было так, как должно быть. И я была удивительно счастлива в этом моменте.

— Дядя Лёша, а сколько этажей у тебя на даче? — внезапно подала голос с заднего сиденья Поля, аккуратно отрываясь от рисунка.

— Два, — ответил Лёша, бросив ей взгляд в зеркало. — Точнее, два с половиной. Есть ещё чердак.

— Чердааааак? — с уважением протянула дочь. — А там живут привидения?

Он рассмеялся, и я уловила, как в его голосе появилась какая-то тёплая ностальгия:

— Нет, привидений там точно нет. Но когда я был ребёнком, на чердаке иногда жили голуби.

Я, до этого просто ловившая на себе поток ветра из открытого окна, не особо вникая в их общение, тут же подключилась к разговору:

— Голуби? На чердаке?

— Угу, — кивнул Лёша. — Дедушка специально приоткрывал для них маленькое окошко. Особенно, когда лето было дождливым — говорил, что так им будет где спрятаться от ливня.

— Разве это не… ну, немного негигиенично? — скептически уточнила я. — Голуби, насколько я знаю, те ещё поросята.

— Возможно, — не стал спорить он. — Бабушка тогда устроила ему целую лекцию о микробах и грязи. Но дед был уверен: «Проблема не в птицах, а в людях, которые забывают что значит быть добрыми».

На секунду в машине повисла тишина, в которой каждое слово становится чуть весомее.

— Красиво сказал, — тихо произнесла я, глядя вперёд, на залитую солнцем ленту дороги, уходящую между деревьями. — Немного наивно, но красиво.

Поля снова углубилась в рисование, напевая себе под нос, а я поймала себя на том, что немного завидую той светлой простоте, с которой Лёша рассказывает такие истории. Как будто в его прошлом было больше лета, чем у всех нас вместе взятых.

__________________

Въехали мы по узкой дороге, выложенной неровной плиткой, между густых сосен, которые почти смыкались кронами над машиной. Где-то вдалеке чирикали птицы, воздух стал заметно свежее, и пахло здесь совсем иначе, чем в городе — травой, солнцем, деревом и чем-то хлебным. Словно кто-то печёт булочки на другом конце улицы.

Когда машина остановилась, Поля начала подпрыгивать на месте.

— Мы приехали?! — она торжественно уставилась в окно. — Это всё?! Это и есть дача?!

— В общем-то да, — усмехнулся Лёша, заглушая мотор. — Сейчас всё увидишь.

Дом и правда оказался красивым. Не дворец, конечно, но крепкий двухэтажный коттедж с выкрашенными в белый деревянными рамами, верандой, облепленной вьющимся зелёным растением, и кирпичной дорожкой, ведущей к двери. Сбоку виднелась невысокая терраса с деревянными креслами, а позади мелькнула крыша бани. Всё вокруг было живым — ухоженным, но не на показ, а по-домашнему, с любовью.

— Ух ты... — выдохнула Поля, вылезая из кресла. И через три секунды как Леша помог ей выбраться из машины уже скакала по ступенькам, размахивая розовым рюкзачком, который держала за одну лямку.

Я вышла из машины, сделала пару шагов и вдохнула полной грудью. Воздух был такой чистый, что слегка кружилась голова.

Лёша подошёл ко мне, чуть коснулся локтя:

— Ты как?

— Я... — я снова огляделась вокруг. — Я будто в кино.

Знаешь, в тех сценах, где героиня наконец-то доезжает до своего «места силы» и у неё впервые за долгое время появляется шанс выдохнуть.

Он улыбнулся:

— Надеюсь, у нас будет не хуже, чем в кино.

Где-то на заднем дворе хлопнула калитка. Поля уже носилась по двору, восторженно крича:

— Мам! Тут качели! И гамак! И два кота! Настоящих! Один серый и толстый, как блинчик!

— Блинчик? — хмыкнула я.

— Ну правда! Блинчик, только круглый!

Я рассмеялась, прижав ладонь к груди. Тепло разлилось внутри.

Может, и правда… не хуже, чем в кино.

Дом внутри оказался таким же тёплым и живым, как снаружи. Просторная кухня с деревянными фасадами, массивный стол у окна, над которым висела светлая легкая занавеска. На полу — коврик в клетку, явно видавший много лет, но такой уютный, что я поймала себя на желании снять кроссовки и ходить босиком.

На стене — старая фотография: семейная пара, мужчина с добрыми глазами, женщина в платке, оба с охапкой яблок. Я не спрашивала, но что-то внутри подсказывало — это бабушка и дедушка Лёши.

— Поля, выбирай себе комнату, — сказал он, заглядывая через плечо. — Наверху две спальни, одна — под чердаком, с мансардным окном. Очень светлая. Вторая — побольше.

— А ты где будешь?

— Могу на диване внизу, как приличный хозяин, — усмехнулся он. — Или в кресле-качалке, если Поля его не займёт. Ну или все-таки мы вместе во второй спальне, если ты будешь не против.

Поля, между тем, успела осмотреть полдома и уже обустраивалась на втором этаже. Из-под её ног доносились бодрые топот и крики:

— Мам, а тут потолок косой! И окошко, как у феи! Можно я тут буду спать?

— Конечно можно, — крикнула я в ответ, улыбаясь. — Только не забудь разложить вещи.

— Ага! Я уже начала!

Пока Лёша распаковывал продукты, я поставила чайник. В воздухе смешались запахи хвои, деревянных стен и чего-то медового — из кладовки он достал банку с надписью «Гречишный, 2022».

— Так… — он вытащил пачку сосисок из холодильника. — План действий. Сейчас быстро перекусим. Потом съездим в магазин — нужно кое-что докупить на ужин.

— Хорошо, — кивнула я, заглядывая в открытую кладовку. — Ольга обещала быть к вечеру, после смены.

— Отлично. Димка тоже к шашлыкам подтянется, — подтвердил Лёша, методично расставляя на столе тарелки и чашки. Движения чёткие, хозяйские.

Я прислонилась к косяку и, глядя на веранду, не удержалась:

— Слушай, а может ужин там? Там красиво. Прохладно. И… ну, немного романтично, — выдала я неосторожно, и тут же почувствовала, как щеки начинают теплеть.

Лёша не растерялся ни на секунду:

— Вот, видишь — уже мыслишь как дачник. Всё правильно. Шашлыки будут на веранде, я там немного приберусь. А если небо будет чистым — есть плед, травяной чай и вид на звёзды. Всё как надо. Почти курорт.

— Осталось только бельё кружевное найти, как велела Ольга, — пробормотала я себе под нос, залезая в сумку за сменной футболкой.

— Что? — Лёша приподнял бровь, явно уловив краем уха.

— Ничего! — выдала я поспешно. — Просто… прикалываюсь. Пойду найду Полю. А то, боюсь, она уже обзавелась друзьями среди котов.

Он усмехнулся, поднимая одну из кружек:

— Я только рад, если поладят. На самом деле они соседские, но вольные. Бродят где хотят. Может, они и не против новой хозяйки.

— Надеюсь, что нет, — бросила я с лестницы. — Потому что мне будет сложно объяснить ребёнку, почему мы не можем увезти двух котов, четырёх бабочек и одного воображаемого ёжика с собой в Москву.

— Чёрт, об этом я как-то не подумал, — с сожалением отозвался он.

Глава 52. Анна

Огонь тихо потрескивал в высоком кованом мангале, угли медленно тлели, отбрасывая мягкий красноватый свет на двор и деревянные доски веранды. Время от времени над жаром поднимались тонкие искорки, вспыхивали и тут же исчезали в темнеющем небе.