Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Я свернул шею, хрустнув пальцами.

— Как будто ты, блядь, это серьезно.

Он снова включил мотор и повернул понтон обратно к дому на озере.

— Найди кого-нибудь другого, чтобы распутать свои гребаные трусики. Ты, маленькая плакса...

Он снова завел мотор, когда я схватил его за край рубашки, оттащил назад и ударил о палубу. Он взвизгнул и бросился мне на шею. Я ударил его по левой щеке, зацепив челюсть.

Себ сплюнул на меня кровь и разразился жутким хохотом.

— Боже, какой же ты неудачник.

Он откинул голову назад.

— Какого хрена, Себ? — прорычал я. — Почему ты ведешь себя как мудак?

— Потому что ты сделал меня им, — прорычал он. — Ты всегда был таким хорошим мальчиком, Оливер. Постоянная девушка. Хорошие оценки. Ответственный. Непоседливый. Друг всех. Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы тебя заметили как второго ребенка?

Я заехал ему в лицо еще одним кулаком, но он увернулся, пригнув голову вбок и схватив меня за костяшки пальцев. Он вывернул мое запястье внутрь, перевернув нас так, что теперь он сидел на мне.

— Мне нужно было быть лучше в спорте, лучше в школе, лучше во всем, — выплюнул Себастьян, прижав меня к палубе за локти. — Мне постоянно приходится обгонять тебя, чтобы хоть как-то напомнить им, что я жив.

Понтон бесцельно носился по озеру на большой скорости. Ни один из нас не взялся за руль. Пальцы Себа сомкнулись на моей шее. Он не сжимал ее достаточно сильно, чтобы убить меня, но постарался сделать все возможное, чтобы напугать меня до смерти.

И теперь я понял это.

Напряжение, которое витало между нами все лето.

Себастьян устал от моего присутствия, как и я от его. Да, он превзошел меня своим великолепием. Но папа обожал меня. Не из-за моих оценок, спорта или успеваемости. А за то, каким человеком я был.

Потому что я был верен одной девушке, как он был верен маме. Потому что мне нравилось играть с семьей в «Джангу» и «Уно» вместо того, чтобы ходить в гости.

Потому что я был... собой.

Любимый, надежный Оливер.

— Отпусти меня, — прохрипел я, задыхаясь от того, что еще оставалось в легких.

Себ не отпустил. Он просто смотрел на меня с раздувающимися ноздрями, мертвыми глазами и безгубым ртом. И тогда я все понял. Я знал, что бы это ни было, оно долгожданное.

Я глубоко вздохнул, подтянул колени к груди и со всей силы оттолкнул его от себя. Себ пролетел через всю лодку, ударившись о перила. На его лице отразилось удивление, когда он перевалился назад через короткие перила и с плеском упал в озеро.

Я вскочил на ноги, смех застрял у меня в горле. Не было лучшей поэтической справедливости, чем осознание того, что этому маленькому засранцу придется вплавь возвращаться на берег. Он мог это сделать. Все в его команде гребцов показывали отличные результаты в вольном стиле, и до причала оставалось не больше нескольких минут.

Но это было до того, как я услышал его. Неповторимый скрежещущий звук, как будто рубят мясо. Что-то застряло в сверхмощном моторе. Лодка заглохла. Я рванулся вперед, когда лодка потеряла скорость и заскользила по воде, используя оставшийся импульс.

Я подбежал к транцу и заглянул через край. О, черт. Красный. Так много красного. Я не видел своего брата. Должно быть, он ушел под воду.

— Черт, — прошипел я, бросаясь к рулю.

Я врубил двигатель. Он с визгом остановился. Я подождал, пока поплавок полностью успокоится, и прыгнул в озеро с головой, не снимая одежды. Пульс стучал в ушах. Я не знал, смогу ли я это сделать. Не слишком ли поздно спасать брата.

Я нырнул с открытыми глазами и взмахнул рукой, чтобы убрать струйки крови. Как только она растворилась в озерной воде, я заметил Себастьяна. Он висел на пропеллере, почти приклеившись к нему.

Сначала меня чуть не затошнило от облегчения. Я пересчитал его руки и ноги, все еще прикрепленные к телу. Он цеплялся за пропеллер изо всех сил, чтобы не упасть, а это означало, что он жив. Я подплыл к нему, обхватил его туловище подмышками и потянул вверх.

Я запаниковал от его веса, но адреналин придал мне сил.

— Господи, какой же ты тяжелый. — Я втащил его на корму, как жирную дохлую рыбу. — Чем тебя кормят мама с папой?

Он не ответил. Я перевернул его на спину. И тогда я увидел это. Его лицо. Или его отсутствие.

Черт, черт, черт.

Пропеллер сильно задел его. Куски его лица раскололись. Раскололась на две части. Щека. Часть лба. Все было красным, залитым кровью, и все же я видел, что его лицо совсем не его лицо. Его линия роста волос начиналась где-то в середине черепа.

И он не отвечал мне.

Я и не думал, что он сможет. Из его верхней губы сочилась кровь.

— Себ, Себ, Себ. — Я прижал ладони к его груди, стараясь не заплакать от его затрудненного дыхания. — Мне так жаль, что я толкнул тебя. Я сейчас все исправлю. Держись.

Мне нужно было как можно скорее вернуться на берег. Я бросился к штурвалу, запустил двигатель и помчался к причалу. Схватив телефон, я вызвал скорую помощь, а затем родителей, умоляя их подождать меня на причале.

Все это время в моей голове царил беспорядок.

Я сделал это.

Я столкнул Себастьяна в воду из-за чего-то такого глупого, такого обыденного. Из-за проклятого недоразумения в Instagram.

Он не издал ни звука.

Мне приходилось смотреть на него каждую секунду, пока я пробирался к берегу. Он все еще лежал, задыхаясь. Мне пришло в голову, что он только что потерял единственное, чем он славился, - свою внешность - и что он никогда ее не вернет.

Он никогда не простит меня.

То, что начиналось как соперничество между братьями, официально переросло в чистую, без примесей ненависть.

Я разрушил жизнь своего младшего брата.

И я ничего не мог сделать, чтобы изменить это.

47

Брайар

Я проснулась готовая к битве.

Вооружившись воспоминаниями - всеми воспоминаниями, - я поняла, что не смогу долго оставаться в этой позолоченной клетке. Не потому, что Оливер меня выгонит. Этот засранец по-прежнему считал, что я ничего не знаю. И не потому, что мне нужно было работать, ведь мой следующий проект появится не раньше середины июля.

Скорее, если я не выберусь отсюда, то могу убить своего жениха голыми руками. Никаких изысков. Никакой изощренной мести. Никаких пыток, которые я представляла себе вчера до инцидента с йогой в душе.

Мне не терпелось бросить правду в лицо Оливеру и посмотреть, как он будет корчиться. Придется подождать до сегодняшнего шикарного ужина с его друзьями.

Даллас. Фэрроу. Хетти.

Все они предали меня. Лгали мне в лицо и притворялись, что близки со мной.

Они жалели меня? Считали забавным, что я живу с человеком, который однажды разбил мне сердце и бросил меня? Нет. Я быстро отбросила эту мысль. Если бы девушки были согласны с действиями Оливера, они бы не повезли меня в Бэйлор, чтобы подправить мне память.

Я бы избавила их от своей мести.

Однако я намеревалась посмотреть, как далеко они зайдут во лжи. Сегодня за ужином. Где я планировала заставить всех на этой забытой улице признаться в своих преступлениях.

От предвкушения у меня заныло под кожей.

Я перекатилась на бедро, заметив, что половина Оливера пуста, а его телефон все еще заряжается на тумбочке. Мой зажужжал на подушке рядом со мной.

В следующий раз, когда будешь рыться в моей гребной экипировке, верни ее в том виде, в котором нашла.

Себ. Чертов ворчун. Должно быть, он тоже знал. Но я не могла на него обижаться. Он не собирался со мной общаться. Я ворвалась в его владения. А не наоборот.

Я набрала сообщение и заколебалась, но все равно нажала «отправить». Я верила, что Себ оставит наши разговоры при себе, тем более что он не хотел, чтобы Оливер узнал, что я в курсе его состояния.

Брайар Ауэр: Я знаю правду.