Прекрасная месть (ЛП) - Райт Кения

– И?

– А наши души вечны. И, может быть... каждая жизнь – это просто новое путешествие. Но не принимай мои слова за истину. Я сама до конца еще не разобралась.

Я подумала о том, что ему предстоит через восемь дней, и почувствовала ту бурю, что бушевала у него внутри.

– Ты... – осторожно начала я, – ты считаешь, что так важно понять, что такое смерть... из-за грядущего боя?

– Из-за всего, – тихо ответил он. – Из-за того, что отец сам мечтает о смерти. Из-за... недавней смерти Шанель и даже Ромео. Я все думаю... где они теперь? Смотрит ли она... – его голос оборвался.

На меня накатила волна печали.

Я медленно положила ладонь ему на грудь и ощутила сильный, ровный стук его сердца.

Лэй опустил взгляд на мою руку.

– Потому что, может быть... смерть определяет, как мы живем.

– К-как? – прошептала я.

Он ответил, и в его голосе впервые проскользнула едва заметная поспешность:

– Если мы верим в загробную жизнь, в реинкарнацию или в вечную душу, это формирует наши поступки, нашу мораль... саму цель нашего существования. Особенно если мы боимся смерти.

– Возможно, ты прав, – тихо сказала я. – Наш страх смерти, своей и чужой, может определять всю нашу жизнь. Но, может быть...

– Да? – его голос стал чуть мягче.

– Может быть, нам не стоит позволять страху неизвестности управлять нашими поступками. Будь то перерождение, небеса или просто небытие – все это потом. А сейчас... сейчас важно жить полной жизнью. Здесь. И сейчас.

Лэй на несколько мгновений замолчал, а потом шепотом сказал:

– Я согласен, но...

Я вопросительно подняла брови.

– Как я должен прожить эти дни на полную? – спросил он.

– Делай все, что захочешь, Лэй, – ответила я. – Да, ты Хозяин Горы. Но ты еще и человек, до глубины души убитый смертью Шанель. И... – я сглотнула. – Ты – сын, который уже сейчас страдает от мысли о смерти отца. Чего ты хочешь?

– Положить этому конец.

– И как именно ты хочешь это сделать?

– Убить отца.

Меня передернуло.

– Ты думаешь... ты сможешь?

– Думаю, да. Хотя он не сдастся без боя.

– А... – я тяжело вздохнула. – Думаешь, ты останешься в порядке... после того, как убьешь его?

– Моник, – тихо сказал он. – Я перестал быть в порядке в тот день, когда увидел тело Шанель.

У меня задрожала нижняя губа.

– Тогда скажи... как я могу тебе помочь?

– Ты и так знаешь.

– Оставаться рядом?

– Пока все не закончится.

– Обещаю. Мы вместе в этом. Даже если... даже если мне придется выйти в ринг вместе с тобой.

Он тихо, печально усмехнулся:

– Это было бы самоубийством.

– Ну... я ведь не сказала, что буду сражаться, – пробормотала я.

Он поднял руку к моей, все еще лежавшей у него на груди, и нежно погладил мои пальцы.

– Спасибо, что ты рядом. Даже несмотря на то, что я, по сути, втянул тебя во все это, – тихо сказал он.

– Ты меня не заставляешь, Лэй. Я сама хочу быть здесь. Мне нужно твое тепло так же сильно, как тебе – мое.

– Знаешь что? – его голос стал каким-то особенно мягким.

Я моргнула.

– Что?

Он вздохнул и медленно коснулся ладонью моего лица.

Сердце с силой ухнуло куда-то вниз.

– Потому что... – начал он.

Я приоткрыла губы, пытаясь понять, к чему он клонит.

Но Лэй ничего не сказал. Вместо этого он наклонился ко мне.

Я резко вдохнула.

Каждая клеточка моего тела затрепетала.

Тепло стремительно разлилось по венам.

– Потому что в этой жизни я никогда не смогу стать тем мужчиной, которого ты действительно заслуживаешь... – прошептал он, едва коснувшись моих губ легким, почти невесомым поцелуем. – Особенно после того, как убью своего отца.

Я не успела ответить, он снова накрыл мои губы.

Наши языки соприкоснулись, и по всему телу пронеслась волна электричества.

Он тихо застонал в мой рот, и я словно расплавилась под ним.

Как и раньше, он распалил меня до предела, и я невыносимо нуждалась в большем.

Меня захлестнула эмоция, которой я даже не могла найти название.

И прежде чем я успела осознать, что происходит, я уже лежала на спине, а Лэй склонился надо мной, продолжая жадно целовать.

– Моник... – снова простонал он сквозь поцелуи.

Его возбуждение твердо упиралось в мое бедро – горячий, тяжелый член давил через тонкую ткань.

Мои нервы натянулись до предела.

Он оторвался от моих губ и кончиком языка провел по линии подбородка, оставляя за собой огненную дорожку, а затем опустился к шее.

Я извивалась под ним, но Лэй крепко удерживал меня.

– Лэй... – сорвалось с моих губ.

С тихим стоном он вернулся к моему лицу и посмотрел мне в глаза.

– Мне вообще-то надо спать, – пробормотал он. – Завтра будет тяжелый день. Чен разбудит нас еще до рассвета. А Дак и Ху будут лупить меня до самого заката.

Я тяжело дышала, чувствуя, как грудь быстро вздымается и опускается.

– Но... я не хочу спать, – его взгляд скользнул вниз по моему телу. Голос стал хриплым, низким, почти звериным. – Я хочу выплеснуть всю свою злость, свою растерянность, свою боль... на твоем теле.

– Я-я...меня это полностью устраивает., – выдохнула я.

Даже в темноте я увидела, как на его лице расползается хитрая ухмылка.

– Моник? – негромко позвал он.

– Да? – откликнулась я.

– Завтра нам стоит обсудить правила... как мы будем утешать друг друга.

Я едва сдержалась, чтобы не заскулить от нетерпения:

– Завтра?!

Он кашлянул, отстранился и перекатился на спину:

– Завтра.

Я стиснула зубы.

– Но...

Моник, у него сейчас башка забита по самое не хочу. Перестань жадничать.

Лэй протянул руку, обнял меня и прижал к себе так плотно, что у меня просто не осталось другого выбора, кроме как устроиться щекой на его крепкой груди. Я слышала ровное, спокойное биение его сердца. Легкими движениями он провел кончиками пальцев по моей бритой голове.

По телу тут же пробежала дрожь.

Он прошептал:

– Но что, Моник?..

Я хотела сказать, что между ног у меня уже все мокро, а он – твердый как камень. И никакие гребаные "правила" или разговоры завтра нам не нужны.

Нам уже сегодня пора трахаться!

Но... сказать ему это вслух я не смогла. Мне стало неловко. А если я даже парой предложений не могу с ним поделиться, то и раздеваться перед ним пока точно рано.

– Неважно, – пробормотала я. – Может... ты и прав. – Я глубоко вздохнула. – Спокойной ночи, Лэй.

– Спокойной ночи, красавица, – отозвался он.

Я вспыхнула, как школьница, болтающая с парнем, который ей нравится.

Лэй снова нежно провел пальцами по моей голове, а потом опустил ладонь мне на шею, словно отмечая меня как свою.

Я еще сильнее прижалась к нему, уложив свое дыхание в тот же ритм, что бился в его груди.

Кажется, у него очень даже внушительный член...

Я закрыла глаза.

Хватит думать об этом, Моник. Просто хватит. Нужно отдохнуть.

В молчаливом лунном свете мы лежали так, словно вечность, два почти незнакомых человека, держась друг за друга, потерянные в бездне боли и жажды мести, связанные между собой неумолимыми узами судьбы.

Сон постепенно подкрался, трогая края моего сознания. И я уснула в объятиях Лэя, зная, что здесь, с ним, я в безопасности.

Глава 24

Фрикадельковый скандал

Моник

Как и предсказал Лэй, раздраженный стук Чена в дверь разнесся по комнате задолго до рассвета.

Лэй недовольно застонал.

Зевая, я выползла из его теплых объятий и перекатилась на другую сторону кровати. В голове все еще клубилась легкая дезориентация, слишком резко вломилась реальность.

Стук продолжался.

А потом, с другой стороны двери, донесся противно бодрый голос Чена:

– Ты же знаешь пословицу, Лэй. Кто рано ложится и рано встает, тот здоровье найдет, богатство приумножит и ума наберется!