Мечты о нас - Кази Иви

Она вытирает щеки.

– О боже, – стонет она, – Я не хотела плакать, но иногда… Только не говори Дрю. Не хочу, чтобы он плохо себя чувствовал или беспокоился. Он заслужил быть счастливым. И намного больше, чем мы.

– Каждый заслуживает быть счастливым, – не соглашаюсь я.

– Разумеется.

Она со вздохом улыбается, разворачивается и прислоняется к столу.

– Тебе знакомо ощущение, когда думаешь, что ты счастлива, а потом просыпаешься и понимаешь, что все это время ты жила в пузыре из лжи?

– Плохое расставание? – предполагаю я и невольно вспоминаю Кайла, который обманывал Пенни раз за разом.

– Давно назревшее. Но по обоюдному согласию, а не по соображениям пиара. Брэдли замечательный. Не только на поле, не только в постели. Он чудесный. Внимательный. Был бы примерным отцом. Но я не хочу детей. Годами мы надеялись переубедить друг друга. Наивно, да?

Я рассматриваю Элайзу и гадаю, сколько ей лет. Выглядит не старше двадцати пяти. Возможно, еще младше, если закрыть глаза на облегающее платье и макияж.

– Вы хотите детей? – вдруг спрашивает она.

Мне только-только исполнилось двадцать, я начинаю второй год учебы в колледже, не имею понятия, когда у Дрю день рождения или какой его любимый цвет. Определенно, мне еще рано даже задумываться о детях.

– Дрю хотел бы троих, – уклончиво отвечаю я, понимая, наконец, откуда взялось это число. – Вас ведь тоже трое?

Элайза слабо улыбается.

– Да. У нас замечательная семья. Но я не могу взять на себя подобную ответственность. Дрю говорил, что он не родился глухим? Что он слышал? Это наша вина. Никто не заметил, что он заболел. Никто из нас! Он, должно быть, страдал от мучительных болей, но ни разу не заплакал или пожаловался. – На глаза Элайзы наворачиваются слезы. – Ни разу он не разозлился, ни разу не бросил в нас обвинения. – Она прочищает горло и продолжает: – Говорю же, слишком большая ответственность. Я даже не могу взять щенка.

– Мне кажется, Дрю и не хотел вас обвинять, – размышляю вслух и присаживаюсь рядом с Элайзой на краешек стола. – Я много думала в реабилитационной клинике, но ни разу о том, чтобы обвинить кого-то в своем падении. Есть вещи, которые просто случаются. Которых никто не хочет и никому не желает. Но… – Я, как обычно, спотыкаюсь на этом «но». – Кто знает, кем бы стал твой брат. Подумай сама – привлекательный, способный, веселый, умный. Ужасное сочетание, – делаю попытку пошутить, но, судя по непробиваемой мине, ей не смешно. – Извини.

– Все в порядке, – она смотрит прямо перед собой. – Я не знаю, что меня шокирует больше, – морщит она носик, – то, что кто-то находит его привлекательным или, более того, умным. Если принять во внимание, что он не отказывается от маминой еды. Умный бы не стал. – Она толкает меня локотком. – Шутка. До момента про мамину еду.

Дрю выходит из спальни, и она переключается на него.

– Тебе надо поработать над физической формой, – показывает она жестами.

Дрю с очаровательной улыбкой показывает средний палец и исчезает в ванной.

– О, поверь мне, он обязательно поработает, – улыбается она довольно.

– Я вроде как и не жаловалась.

Элайза делает неопределенный жест, который может обозначать что угодно.

– Не знаю, обсуждали вы уже или нет, но наша семья местами очень специфична. Родители, конечно, не ждут, что мы останемся девственниками до свадьбы, но все равно до официальной женитьбы придется вам ночевать в разных спальнях, если надумаете их посетить.

Разговор прерывает боевой клич «Барсуков». Телефон остался в спальне, поэтому ковыляю туда. Сообщение меня не удивляет.

БО: Так как электричества нет, я сегодня тоже переселяюсь. Теплый душ, заряженный телефон, свет – роскошь по нынешним временам… Можешь еще одну ночь провести где-нибудь? Увидимся в понедельник в кампусе. Совместный обед в кафетерии?

Бо может на меня рассчитывать.

День с Элайзой проходит оживленно. Пока я выступаю для нее и Дрю в качестве городского гида, они учат меня языку жестов. Элайза не такая, как Джейк. В отличие от переводчика, которого я не видела несколько недель, она даже не пытается быть незаметной. Впрочем, это было бы трудновыполнимо, потому что все молодые люди на улице оборачиваются на нее. И, несмотря на боль от расставания с бывшим парнем, она старается быть для Дрю веселой старшей сестрой. Только когда она на долю секунды замыкается в себе, можно заметить, что что-то не так и вся ее беззаботная болтовня не более чем видимость.

Мы сидим на скамейке в тенистом уголке парка у озера и едим мороженое. Элайза вытаскивает мобильник и настаивает на совместном видео, чтобы выложить его в инстаграм. Обычно я позволяю фотографировать себя только Хэйли в ее творениях, поэтому делать видео с мороженым кажется мне странным. Еще более странной становится ситуация, когда группка девушек останавливается неподалеку. Они пялятся на Элайзу, как на суперзвезду.

– Чем могу помочь? – приветливо машет она девушкам, которые сначала колеблются, потом достают мобильники.

Облизывая мороженое, я зачарованно наблюдаю, как девушки стеснительно просят фото с Элайзой.

– С удовольствием! – соглашается она, встает, отдает мороженое Дрю и обнимает девушек, позируя на камеру с отработанной селфи-улыбкой на губах.

Девушки уходят, Элайза возвращается к нам как ни в чем не бывало.

– Фанаты, – вздыхает она и забирает мороженое. – Уедешь далеко-далеко и все равно столкнешься с кем-нибудь. Еще одна причина завести доставщика вафель.

– Разве ты не консультант по связям с общественностью? – удивляюсь я. С каких это пор доставщик – престижная профессия?

– Для других – да, – соглашается она. – И инфлюэнсер. Так получилось в какой-то момент. Сейчас я живу за счет доходов от рекламы на моем канале. Но кто знает, как долго еще продлится сотрудничество. Особенно теперь, когда на домашнем видео не будет пробегающего мимо полуголого спортсмена.

– Я могу побегать в твоем видео, – шутит Дрю и вызывающе поднимает одну бровь.

– Нет, дорогой Дрю. Ты лучше бегай в видео Джули. Тревожный сигнал, знаешь ли, когда младший брат голышом бегает по твоей квартире. – Она смотрит на мороженое в руке и вздыхает. – По будущей квартире. Как только найду подходящую. Расставание, конечно… настоящее дерьмо.

Она облизывает мороженое, как будто оно может принести ей утешение. В отличие от Пенни, которая наслаждается свободой, Элайза выглядит нуждающейся в поддержке.

– Вы жили вместе? – осторожно интересуюсь я.

Она кивает.

– Мы со школы вместе. И были счастливы до момента, пока не выяснили, что наши планы на будущее не совпадают. Поэтому советую вам расставить все точки над i прежде, чем ты переедешь к нему вслед за своей зубной щеткой.

– Я ночевала у Дрю только потому, что у нас отключили электричество, – торопливо оправдываюсь я.

Но вместо того, чтобы отчитывать, как Джейк, за то, что отвлекаю Дрю от важных дел, она просто пожимает плечами.

– Тогда надеюсь, что не подключат еще пару дней.

– Я могу переночевать у подруги, – предлагаю я.

– Не беспокойся. У меня всегда беруши с собой. Брэдли, конечно, во многом хорош, но его храп было трудно вынести.

Она сует свое недоеденное мороженое Дрю. Видимо, у нее пропал аппетит.

После прогулки по Фейр-Хэвену мы сидим втроем на диване Дрю. Я лопаю веганские лакричные сладости, укутавшись в одеяло, которое Дрю любезно позволил взять ввиду моей постоянной мерзлявости. Из жалости он просматривает онлайн-магазины в поисках теплых пледов, которые подойдут к его интерьеру. Дрю показывает что-то пушистое серебристо-серое.

– Если только это не настоящий мех! Я могу в следующий раз принести плед с собой, погоди покупать.

– Пусть покупает, – легкомысленно заявляет Элайза. – Чтобы знал примерные цены. Все равно оплата через родителей.