Плохие намерения (ЛП) - Роуз Чарли

— Я просто хотела хоть раз увидеть, как ты улыбаешься, — призналась она, вкладывая свою руку в перчатке в мою. Я слегка сжал ее руку, смягчая свой отказ, прежде чем отдернуть ее, отчего эти голубые глаза затуманились печалью. Она знала, что я не из тех, кто испытывает физическую привязанность.

Я знал, что она влюблена в меня. Я также знал, что все это между нами было плохой идеей. Она была моей приемной сестрой. Ее родители были мне ближе всего к семье. Ее брат Люк был одним из моих хороших друзей. Он был на два года старше меня. Футбольная суперзвезда. Король бала выпускников. Я был просто испорченным ребенком, который любил выпить и порисовать, и иногда, когда представлялась такая возможность, я трахался с девчонками. У нас не было ничего общего, но каким-то образом мы ладили.

— Ты должна быть на занятиях, — сказал я, и было так холодно, что я видел свое дыхание. Типично для этого времени года.

— Тебе тоже следовало бы, — рассмеялась она. Она настояла на том, чтобы сегодня прогулять со мной. Сара не пропустила ни одного дня. Я сомневаюсь, что она вообще опаздывала до сегодняшнего дня. Она взяла термос с горячим шоколадом и отвезла нас в уединенный уголок замерзшего озера.

— Почему мы здесь? — спросил я, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком резко. Я заботился о Саре как о сестре, или, по крайней мере, мне так казалось. Мне никогда не было с чем это сравнить. Иногда, когда мы целовались, я думал, что, возможно, она мне тоже нравится в этом смысле. Когда вы растете без какой-либо любви или привязанности, трудно различать эти вещи. Я начинал понимать, что существует много видов любви, и что бы я ни испытывал к Саре, это не относилось к романтической разновидности. Конечно, мой член чувствовал себя по-другому, но это была просто... биология.

— Я хотела тебя кое о чем спросить, — сказала она, и ее щеки порозовели то ли от холода, то ли от смущения, то ли от того и другого вместе.

— Что?

— Я хочу потерять свою девственность, — выпалила она, и мои брови взлетели до линии роста волос. — Боже, вслух это звучит так глупо, — простонала она, качая головой и пряча лицо в ладонях, обтянутых перчатками.

— Я даже не знаю, что делать с этой информацией, — честно признался я, потирая переносицу. Она говорила, что хочет потерять свою девственность прямо сейчас? Со мной? Или она искала совета?

— Я просто подумала… Я не знаю. Я не хочу отдать это какому-нибудь парню на вечеринке или еще где-нибудь. Я хочу, чтобы это было с кем-то, кому я доверяю. Кто-то вроде тебя.

— Сара... — я качаю головой. — Это не очень хорошая идея. — Часть меня была польщена. Часть меня злилась из-за того, что она сделала все, чтобы поставить под угрозу отношения со своей семьей. «Не похоже, что ей одной есть что терять», — с горечью подумал я. Что бы ни случилось, у нее все равно были бы родители, дом, кровать... то, чего у меня никогда не было.

Я поддался искушению. Если бы она была любой другой девушкой, а не моей приемной сестрой, я бы уже наклонил ее над этой скамейкой. Секс есть секс. Дело не в любви и даже не в симпатии. Но это было ради Сары. К тому же у меня было еще два года до восемнадцати. Я не хотел снова переезжать, если все пойдет наперекосяк.

Сара наклонилась, прижимаясь своими губами к моим. Я позволил ей поцеловать себя, но когда она сбросила перчатки и потянулась за моими штанами, я оттолкнул ее. Она отступила, по-видимому, довольная тем, что вместо этого начала целоваться. Когда она снова потянулась к моему члену, оттолкнуть ее было труднее.

— Это не делает меня твоим парнем, — сказал я прямо в тот момент, когда она погладила меня через джинсы.

— Кто просил тебя быть моим парнем? Это тренировка.

У меня были смешанные чувства. С одной стороны, с Сарой все было по-другому. Неправильно.

— Сара, нет, — сказал я, пытаясь не разочаровать ее, зная, какой чувствительной она может быть.

— Ты, должно быть, бл*дь, издеваешься надо мной, — прорычал голос, который, как я знал, принадлежал Люку, в нескольких футах позади нас.

— Что ты здесь делаешь? — Сара взвизгнула, ее рука дернулась с моего колена, выглядя так, словно она хотела исчезнуть.

— Что я здесь делаю? — недоверчиво спросил он. — Я ищу тебя. Из школы позвонили маме. Они с папой оба сейчас ищут тебя. Я увидел твою машину и подумал, что с тобой что-то случилось. О чем, черт возьми, ты думала?

— Она прогуляла школу. Она не грабит банк. Дай девушке передохнуть, — сказал я, вставая лицом к нему. Его глаза остановились на моей промежности, и я опустил взгляд, впервые заметив, что Саре удалось расстегнуть мне ширинку.

Дерьмо.

Я застегнула молнию, и лицо Люка стало ярко-красным прямо перед тем, как он бросился на меня. Прежде чем я успел среагировать, моя спина ударилась о замерзшее озеро. Моя голова стукнулась об лед за секунду до того, как его мясистый кулак коснулся моего лица, и Сара закричала, чтобы он остановился.

— Что за хрень! — закричал я, когда Люк оседлал мой торс, схватив за куртку спереди.

— Ты трахаешь мою сестру? — он взревел, нанося еще один удар. Боль отразилась на моем лице.

— Люк! Остановись!

Он проигнорировал мольбы своей сестры, и мы подрались, катаясь по полу, каждый из нас боролся за преимущество. Я прижал его к земле, нанеся ему один хороший удар, прежде чем встать, чтобы уйти. Люк взмахнул рукой и схватил меня за ногу. Рефлекторно мои руки взлетели за спину, чтобы остановить падение. Я скорее услышал, чем почувствовал щелчок. Я еще до того, как посмотрел, понял, что это плохо, и я был прав. Мое предплечье было согнуто в противоположную сторону.

Вид моей руки, согнутой под неестественным углом, в сочетании с последовавшей за этим ослепляющей болью вызвал у меня рвотный позыв, но я не думаю, что Люк заметил что-либо из этого, потому что он был на ногах и возвращался за добавкой.

— Я, бл*ть, к ней не прикасался! — Я закричал сквозь боль, используя здоровую руку, чтобы отползти в сторону, подавляя рвоту, подступившую к горлу. — Моя гребаная рука! — Я пытался сказать ему, но Люк не слушал. Он наклонился, снова потянувшись ко мне, но на этот раз я отвел колени назад и ударил его обеими ногами в живот, отчего он отлетел назад.

Именно тогда я впервые почувствовал это. Лед был недостаточно толстым, и он раскололся под нами. Казалось, что это происходило в замедленной съемке, но на самом деле мы сражались всего несколько секунд. Я попытался подтащить себя к краю, но моя рука была чертовски бесполезна.

Люк закричал, когда лед наконец поддался, и он ухватился за край. Его глаза были дикими, когда они встретились с моими. Он начал учащенно дышать, отчаянно пытаясь подтянуться к краю.

Сара уже рыдала и бежала к нам, выкрикивая имя своего брата.

— Сара! Не выходи на лед. Позвони девять-один-один, — проинструктировал я, и она остановилась там, где заснеженный берег встречался со льдом, нащупывая свой телефон. — Люк, постарайся сохранять спокойствие. — Я старался, чтобы мой голос звучал ровно, несмотря на мучительную боль, которая пронзала всю мою руку. Я вспомнил, что где-то слышал, что чаще всего именно холодный шок приводит к внезапной смерти.

Я знал, что мне недолго осталось действовать. Я перевернулся на живот, и одной рукой пополз к бьющемуся Люку. Каждый раз, когда он пытался подтянуться, лед отламывался, погружая его еще больше. Как только я наконец оказался в пределах досягаемости, я протянул свою здоровую руку — правую — и велел ему схватить ее.

Его рука сжала мою, точно так же, как мы делали это много раз раньше, когда боролись на руках, и я стиснул зубы, зажмурив глаза, собрав все свои силы, чтобы вытащить его.

— Вытащи меня, вытащи меня, вытащи меня отсюда! — пропел Люк, совершенно запаниковав, когда я поднял его верхнюю половину над водой. Он поставил колено на лед, и прежде чем я успел моргнуть, он треснул, прогибаясь под его весом, отправляя нас обоих под воду.