Танго алого мотылька. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Кирстин хотела было сесть рядом, но поняла, что этого будет мало.

Она решительно опустилась Рею на колени, верхом, заслоняя собой всех остальных. Поймала в ладони его лицо и поцеловала.

«Зачем тебе быть здесь?» — хотела спросить она, но промолчала.

Глава 12. Доверие

— Не дёргайся!

Из Рея ожидаемо получился абсолютно недисциплинированный натурщик. Он всё время потягивался и норовил подсмотреть, как идёт работа, повернувшись под другим углом.

Но Кирстин всё равно нравилось, что тот тратит столько времени на неё, хотя занятия лепкой в итоге и превращались скорее в своеобразную игру.

Нечего и говорить о том, что при правильном свете тело Рея казалось безупречным, и если бы не его неспособность замереть неподвижно на десять секунд, он мог бы служить натурой для Аполлона Микеланджело.

Когда Кирстин обмолвилась об этом, Рей особенно расцвёл и почти минуту не двигал ни ногой, ни рукой.

Сама ситуация неимоверно ему льстила — никто до сих пор не лепил или не писал с него портрет, тем более по собственному желанию, а не на заказ.

— Ты правда так думаешь? — спустя тягостную минуту вынужденной неподвижности спросил он.

— Да, но ещё немного — и я решу, что проще лепить по фотографии.

Кирстин вытерла тряпочкой руки и подошла к своему натурщику. Закрыла глаза и положила ладони на обнажённую грудь Рея.

Тот внимательно наблюдал за её движениями, будившими в местах прикосновений вспышки электрического тока.

Кирстин работала в джинсах и лёгкой майке, а волосы, совсем отросшие, собирала в маленький хвостик. Обычно Рей предпочитал наблюдать их распущенными, но вид такой Кирстин, собранной и погружённой в себя, тоже зачаровывал его. Хотелось обнять её и притянуть к себе, но Рей сдерживался, чтобы не нарушить тот транс, в который Кирстин погружалась сейчас.

— Что ты делаешь? — спросил он тихо, наблюдая, как скользят пальцы Кирстин по его груди, исследуют каждый уголок, безошибочно находя самые чувствительные места.

— Запоминаю тебя, — глухо сказала та. Кирстин надолго замолкла, движения пальцев её замедлились. Теперь уже она в самом деле не столько изучала рисунок мускулов, сколько проверяла пальцами то, что интуитивно знала и так.

Торс Рея ощущался знакомым до боли. Так что у Кирстин начинало сбиваться дыхание при попытке представить, что кругом царит темнота, и глухие стены отделяют её от мира со всех сторон. Она водила пальцами, прислушиваясь к звукам, которые издавал Рей — Мастер всегда с силой выдыхал, когда Кирстин касалась впадинки с правой стороны груди — точно так, как сейчас Рей.

Живот его поджимался, когда Кирстин проводила по нему кончиками пальцев, слегка перебирая и щекоча, и тут же начинал мелко подрагивать, выпрашивая ещё.

— Прекрати… — выдохнул Рей и, поймав руки Кирстин, прижал их к губам. Он тяжело дышал и расширившимися зрачками смотрел на девушку.

Та тоже открыла глаза и теперь задумчиво разглядывала его.

— Знаешь, — сказала она, — иногда мне кажется, что «он» обучал меня для тебя… Если бы я не знала, что меня должен был купить другой…

Рей стиснул зубы. Нужно было запретить Кирстин лепить. Он понимал это головой, но сделать не мог. Попытался поймать её за плечи и притянуть к себе, но та была как деревянная, хоть и позволила себя обнять.

— Я знаю каждое место на твоём теле, — задумчиво сказала она и, не имея возможности добраться до груди Рея, погладила его по руке, задевая венку на внутренней стороне локтя, так что по телу Рея пронеслась новая дрожь, — и порой мне вообще кажется, что ты — это Он.

— Я просил тебя, Кирстин… — Рей невольно повысил голос и тут же пожалел об этом, потому что Кирстин обмякла в его руках и издала тихий всхлип, — Кристи! — почти умоляюще закончил он.

— Я не понимаю, что со мной, Рей, — прошептала та, — я не понимаю, так будет всегда? Я так и не смогу поверить тебе? Я знаю, как много ты делаешь для меня, а я… я понимаю твою злость.

Рей сделал глубокий вдох.

— Мне не хотелось этого говорить… я не хочу, чтобы ты думала, что я считаю тебя больной, но у меня есть хороший психотерапевт… Ты могла бы встретиться с ним несколько раз.

Кирстин резко вывернулась из его рук и, зло посмотрев на Рея, стремительно замотала головой.

— Нет! Ты не понимаешь, Рей!

— Я пытаюсь понять. Я боюсь за тебя, Кирстин, и я просто хочу, чтобы это прошло.

— Нет, не пытаешься! Как я могу пойти к кому-то и рассказать, что там делали со мной? Как он вставлял в меня пальцы, и это снимала камера, и… — Кирстин задохнулась и закрыла лицо руками. — Я даже с тобой не могу об этом говорить.

Рей молча смотрел на неё и не знал, что сказать в ответ.

«Он не хотел тебе зла»? Ничего более умного он придумать не мог.

— Кристи, теперь ты со мной…

— Я всё это знаю, Рей!

Рей снова попытался поймать её в объятия, но Кирстин вывернулась и отступила на шаг назад.

— Я просто ничего не могу поделать с собой.

— У меня такое чувство, что твои страхи становятся день ото дня только сильней.

— Я не знаю, — Кирстин бессильно покачала головой и обняла себя руками. Какое-то время стояла, глядя на парк за окном. — Не хочу, чтобы ты думал, что мне плохо с тобой, Рей.

— Я так не думаю, — Рей больше не пытался приблизиться, хотя и очень хотел.

— Прости меня. Мне нужно немного побыть одной.

— Хорошо, — Рей на мгновение разочарованно поджал губы, но спорить не стал. Шагнул к Кирстин и, быстро взяв её лицо в ладони, поцеловал в лоб, — я буду ждать тебя, как договорились, в шесть часов.

С тех пор как Рей пригласил Кирстин на яхту в первый раз, он брал её на вечеринки и приёмы всегда. Если он шёл развлекаться, то хотел, чтобы Кирстин была с ним рядом. Если вечер был деловым, то Кирстин не давала ему заскучать. К тому же Кирстин умела поддержать разговор, оставаясь один на один с акулами, и потому представляла собой дополнительную пару ушей и глаз. Её рассказы об искусстве покоряли сердца людей старшего поколения, которых давно перестали интересовать деньги сами по себе, и к своему неудовольствию Реймонд отмечал, что предложения устроить выставку сыпятся на девушку со всех сторон. Сам он пока что подобного предложить не мог — да и не думал никогда о том, что, заплатив за свою находку почти что три миллиона самому же себе, будет вынужден вкладывать деньги ещё и ещё, чтобы удержать рядом с собой покупку.

— А ты бы в самом деле хотела, чтобы твои работы выставлялись где-нибудь в Милане? — спросил он как-то.

Кирстин грустно улыбнулась.

— Конечно, я бы хотела. Дело за малым, — она горько усмехнулась, — у меня нет работ, которые я могла бы выставлять. Я понимаю, что многие сейчас выставляют полнейшую ерунду, но я не хочу прославиться как художница, на выставке которой лежало два десятка недоделанных рук.

Рей тогда промолчал. Самокритичность Кирстин давала ему отсрочку, но зато поднимала вопрос об обучении, который им разрешить так и не удалось.

С известных пор Рей брал Кирстин с собой практически на все вечеринки и приёмы, но сегодняшний был исключением, и он до последнего сомневался, говорить Кирстин о грядущем мероприятии или нет. В конце концов удержаться всё-таки не смог — Кирстин, казалось, видела его насквозь, и врать ей в глаза было очень тяжело.

— Намечается небольшая встреча постоянных членов в яхтклубе, — сказал он невзначай, отвечая на очередной вопрос: «Каковы планы на вечер?» — пару дней назад.

Кирстин с удивлением посмотрела на него.

— Ты не говорил.

Рей побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, на котором сидел.

— Я не был уверен, что тебе стоит идти со мной. Всё же это мероприятие…узко тематическое. Тебе может быть там скучно.

Кирстин прищурилась.

— Тема та же, что и в прошлый раз?

Она явно имела в виду бассейн.

— Ну… честно говоря, близкая к тому, — признался Рей.

Кирстин поднялась со своего места, отставив в сторону чашку чая, которую терзала уже десять минут, и, плавно покачивая бёдрами, приблизилась, чтобы приземлиться Рею на колени.