Непримиримая одержимость - Анис Дрети

Тем не менее, это не была связь, в которой я остро нуждался.

Но Роза… Роза была другой. Впервые в жизни я жаждал связи с другим человеком.

Мои чувства не вписывались в общественные нормы, и никто не стал бы слагать о них оды. Скорее, это было нечто дикое, вонзившее зубы в мою плоть; как цепь, которую я не просил, пока она не обвила мне шею.

Она стала моим смыслом, которого раньше не существовало. До неё у меня была только работа – единственное, в чём я был уверен. Но смысл… это нечто иное.

Это – зависимость.

Конечно, наши отношения вызовут пересуды. Я уже слышал, как Святой Дэймон бубнит о том, что я ставлю под угрозу свою карьеру. Но я разберусь с университетом. Я смогу заставить декана закрыть глаза, если ускорю работу над своими проектами. Минус? Придётся нанять больше некомпетентных сотрудников.

Семья Розы тоже будет против, но до тех пор, пока я чувствовал её запах на своей коже, мне было плевать. Моя потребность в ней превосходила всё, что я знал. Это было не просто желание, это было нечто абсолютное.

После месяцев мучений я наконец оказался в раю. Я вкусил, какой может быть жизнь с ней – и сотру в пепел любого, кто попытается отнять её у меня.

26.Роза

Я проснулась в полутёмной комнате и провела рукой по своему телу. На мне была мужская рубашка, а тело ныло от непривычной боли между бёдер. Шторы были задернуты, но сквозь щель пробивался солнечный луч, позволяя разглядеть президентские апартаменты суперъяхты. Лёгкая улыбка тронула мои губы, когда яркие образы прошлой ночи вспыхнули в памяти. Я закрыла лицо ладонью. Это наконец случилось. Всё, о чём я мечтала, сбылось. К моему удивлению, он был в восторге, что я оказалась девственницей, и моя неопытность его нисколько не смутила.

Не в силах сдержать радость, я перевернулась. Мой затуманенный взгляд сфокусировался на пустой кровати. Я потрогала соседнюю подушку. Она была холодной.

— Дэймон? — позвала я.

Ответа не последовало.

Я прислушалась, но из ванной или с первого этажа не доносилось ни звука. В недоумении я нахмурила брови.

Сбросив одеяло, я закуталась в одну из белых простыней. Затем включила свет и проверила нижний уровень апартаментов. Там было пусто.

Роза: Где ты?

Я отправила сообщение и уставилась на экран, умоляя телефон завибрировать.

Неужели он ушёл?

Не может быть. Он не оставил бы меня одну на яхте его брата.

О Боже, его брат! До меня вдруг дошло, что я нахожусь на яхте его брата, который, к тому же, мой любимый профессор. Что, если профессор Максвелл вернётся в поисках своего близнеца? Быть застигнутой здесь совершенно голой было бы унизительно. Стал бы он смотреть на меня иначе или решил бы, что я потаскушка? Я не хотела, чтобы он видел во мне одну из тех жаждущих внимания женщин, от которых он постоянно отбивался.

Я начала искать свою одежду – и, возможно, записку с объяснением. Не найдя ничего, я решила, что самое безопасное сейчас – уйти и связаться с Дэймоном позже.

К счастью, причал находился рядом с главной дорогой, и мне удалось вызвать Uber. Вспомнив, что Амели говорила о планах навестить своего парня в эти выходные, я ввела адрес Поппи вместо общежития. Меня разрывало от беспокойства, и я не понимала, как трактовать столь внезапный уход Дэймона. Мне хотелось, чтобы рядом был кто-то, но я не была готова признаться, что переспала с заклятым врагом нашей семьи, и не могла осмыслить его последующее утреннее поведение.

Моя кузина недавно переехала к маме и отчиму в особняк за городом. Это был идеальный вариант для побега, а Поппи была не из тех, кто задаёт лишние вопросы. Я могла получить компанию без необходимости пересказывать события прошлой ночи.

В сумке завибрировал телефон, и я резко потянулась за ним. Сердце упало, когда я поняла, что это был не Дэймон, а незнакомый номер. Нашу семью часто донимали по разным причинам – в основном разъярённые клиенты, чьи инвестиции не оправдали ожиданий. Команда по связям с общественностью проинструктировала нас никогда не отвечать на звонки с незнакомых номеров и сразу же блокировать их, что я и сделала.

Я добралась до дома её семьи меньше чем за сорок пять минут. Это был скорее особняк, раскинувшийся на нескольких акрах земли. И всё же в очаровательной архитектуре и ухоженных зелёных лужайках было что-то, что делало его по-домашнему уютным.

Как только охранник заметил меня в такси, он пропустил машину через большие ворота. Оранжевые оттенки раннего утреннего света окутывали обширную территорию, а далёкий туман усиливал очищающую атмосферу.

Я вышла из такси и поспешила внутрь. Большая входная дверь была открыта в ожидании моего приезда, и я шагнула в гостиную, где застала Поппи за просмотром клиентских портфелей. Полностью одетая в чёрное, кузина сидела на полу, используя журнальный столик как рабочее место. Она работала за ноутбуком, но, услышав, как я вошла, тут же подняла голову.

— Тяжёлая ночь? — она окинула меня взглядом с ног до головы. На её лице не было и намёка на удивление из-за моего незапланированного визита. Можно было подумать, что она ждала меня со вчерашнего дня.

— Можно и так сказать.

Я выглядела дико: растрёпанные волосы, размазанная косметика и вчерашний наряд. Но Поппи не стала расспрашивать ни об этом, ни о том, что я делаю здесь так рано утром. Со стороны наше общение могло показаться холодным и безличным. На самом деле это было не совсем так. Как и профессор Максвелл, Поппи была лишена эмпатии. Тем не менее, у неё был талант понимать меня с полуслова, и она догадалась, что я не в настроении делиться переживаниями.

Вместо того чтобы пытаться вовлечь меня в бесполезный разговор, Поппи сказала:

— Хм. Я проголодалась. Давай закажем завтрак. — Кузина разблокировала телефон и запустила приложение для доставки еды. Я молча наблюдала, пока Поппи оформляла заказ, а затем протянула мне телефон. — Выбирай.

Я взглянула на экран и рассеянно выбрала гарнир. Я никогда не отличалась хорошим аппетитом, и, казалось, в последнее время ела только с профессором Максвеллом. Это вошло в привычку.

Телефон завибрировал, и я с разочарованием увидела на экране ещё один неизвестный номер.

Поппи закрыла ноутбук.

— Ты уставилась на свой телефон, как на бомбу.

— Мне снова звонят с неизвестного номера.

— Заблокируй его.

— Уже.

— Тогда почему ты расстроена?

Если Поппи открылась для эмоционального обмена, я, должно быть, выглядела ужасно. Как бы я ни старалась, я не могла выдавить из себя улыбку, чтобы её успокоить.

— Всё в порядке.

Ее взгляд смягчился, и я не могла не отметить это. Она держала свои чувства под замком, поэтому любая форма утешения с её стороны была значимой.

— Он скоро одумается.

На мгновение я потеряла дар речи, а затем поняла, что Поппи имеет в виду моего отца. То, что отец лишил меня поддержки, внезапно показалось мелочью по сравнению с потерей девственности и потерей… ну, парня.

— Спасибо, Поппи. — Я благодарно улыбнулась. — Слушай, можно я останусь в твоей комнате для гостей на выходные?

Она пожала плечами.

— Конечно. Мама и Зейн уехали в отпуск.

Зейн был отчимом Поппи. Их отсутствие стало облегчением. Моя тётя, Пия, была полной противоположностью Поппи и обладала избытком эмпатии. Увидев меня в таком состоянии, она бы ни за что не отстала, пока я не раскололась и не рассказала, что случилось. А я не была к этому готова.

Остаток дня я просидела взаперти в комнате для гостей. У меня был ежедневный ритуал: просыпаться ровно в восемь утра, заправлять кровать, чтобы подушки лежали ровно по отношению к простыням, чистить зубы любимой зубной пастой и пить утренний кофе. Сегодня я не сделала ничего из этого. Любое нарушение распорядка обычно вызывало у меня беспокойство и тревогу. Но впервые за много лет у меня не было ощущения, что мир рухнет, если я пропущу несколько обыденных дел.