Кукла для босса (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

«Хуже и быть не может, — мысленно рыкнул он, ища глазами хоть что бы разбить. Вдарить кулаком со всего размаху, так чтобы изранить пальцы в кровь или переломать к чертям собачьим! — Башку себе проломи, — ехидно заметил внутренний голос. — О чем ты думал, проклятый идиот, когда разрешал Дане уединиться с Кармяшей в пентхаусе? И что должна была вообразить Ева? А она, кстати, из имеющихся вводных сделала правильный вывод. Вот только как теперь доказать, что ты не верблюд, Миша? — схватился Агафонов за голову. — Где искать Еву? Как объяснить, что ты всего лишь сутенер хренов и ни разу не изменил невесте! Да и зачем? Твою мать! Ева, девочка моя, не уходи, — мысленно взмолился он и поморщился, будто от зубной боли. — Пропади все пропадом, твою мать! Я даже объясниться с ней не смогу!»

Агафонов почувствовал дикую злость. Хотелось начистить морды всем. Кармигодяну, положившему глаз на Дану, подрядчику за колонны, прорабу за двери. Самому себе за глупость и безответственность. Хотелось вскочить и бежать в офис, потом в клинику к Макаровым. Искать Еву по всему городу. А он…

Михаил ватными пальцами с трудом набрал сообщение Ольге: «Я разберусь» и попытался предугадать, куда именно умчалась Ева.

«К отцу в клинику? — первым делом подумал он. — Навряд ли. Не станет она плакаться в жилетку Макаровым. Подруги разъехались, — пробурчал про себя. — Значит, тоже отпадают. Остается родная Ломоносовская, Влад Хоук и неведомая бабушка Катя. Скорее всего, к бабке она и рванула, — мысленно вздохнул Агафонов и, найдя в вотсапе Илью, набрал длинное сообщение. — Ну нет, — остановил себя он и быстро стер исповедь старого глупца. — Нашел перед кем душу раскрывать, — поморщился Михаил. — Это муж Нины, забыл?» — криво усмехнулся он и решил, как только закончится совещание, самолично поехать к Вадиму Макарову. Узнать бабкин адрес. И умолять помочь…

— Я через час приеду, Вадим Ильич, — коротко написал он будущему тестю. — Вы на работе?

— Конечно, Миша, — тут же пришел ответ. — У меня сейчас прием начнется, но через час освобожусь. Дусеньке привет!

«Выходит, отец не в курсе, — подумал Агафонов. — Куда же ты делась, Ева?» — вздохнул натужно и будто очнулся, когда в бытовке началось странное оживление.

— Ух какая чика пожаловала! Я бы вдул! — довольно хмыкнул подрядчик Коля. — Это к тебе, Васильич? — загоготал он, кивая сначала на прораба, а потом на окно. Как по команде, повернулись все.

— Это ко мне, — прорычал Агафонов, срываясь с места и гневно глянув на мужиков. Хохот сник. — Пасти закрыли. Живо!

— Шамаханская царица, — узнал прораб. — Чтоб мне сдохнуть, это она!

— Моя жена, — рыкнул Агафонов и не разбирая дороги помчался навстречу Еве. Он выскочил из бытовки и застыл как вкопанный, наблюдая, как она, понурив голову, бредет по слякоти в дорогущих розовых сапогах. Наверное, стоило подскочить и на глазах у всей стройки подхватить ее на руки. Отволочь в машину и там зацеловать до смерти… Но Михаил стоял на крыльце и улыбался как деревенский дурачок.

— Ева, — только и смог вымолвить он, когда она, посмотрев на бытовку, уперлась взглядом в него. И улыбнувшись, внезапно остановилась. Агафонов понесся навстречу. Обнял и, вытирая слезы, прошептал:

— Ты пришла ко мне. Я чуть не помер от страха. Думал, ты ушла навсегда. Все гадал, где мне теперь тебя искать…

— Я, наверное, полная дура, — прошептала она. — Напридумывала себе невесть что и сама поверила.

— Ты умная, это я дурак, — просипел он, накрывая ее губы своими. Сзади послышалось улюлюканье. Вместо того, чтобы самостоятельно решить, где поставить колонны, а где двери, народ вывалил на крыльцо и радостно скалился. Прижав к себе Еву одной рукой, Агафонов задрал другую вверх, сжимая в кулак все пальцы кроме среднего.

Но грубый жест произвел обратный эффект. Мужики засвистели, заорали «горько!», а следом и со всех сторон вторили дурниной рабочие.

— Сумасшедший дом, — довольно поморщился Агафонов и, смеясь махнув рукой на прощание, собственнически обнял Еву и повел к крузаку.

— Ты как сюда добралась? — поинтересовался он дорогой.

— Неженцев привез, — весело доложила Ева и осеклась. Остановилась, будто что-то вспомнив.

— Ты что? — удивился Агафонов. — И так все мокрые от дождя. Пойдем скорее в машину.

— Я, кажется, поняла, — прошептала она, глядя заплаканными глазами на жениха. — Я поняла, Миша! — воскликнула сквозь слезы.

— Что, Ева? — испугался он.

— Я знаю, кто листовки расклеивал. Это он. Неженцев! У него в машине коробка валялась. Там маленькая этикетка сверху приклеена. Я могла ошибиться. Но…

— Где он? — взревел Агафонов и обернулся по сторонам. Никого поблизости не наблюдалось. Лишь пустая Тойота Королла Неженцева замерла неподалеку.

— Пойдем в машину, а то простудишься, — пробурчал Агафонов. — Я его на чистую воду все равно выведу, — рыкнул он и, взяв Еву за руку, повел к видневшемуся невдалеке крузаку. — Садись быстрее, — внезапно велел Михаил и, щелкнув сигнализацией, помчался вперед. Ева забралась внутрь и завороженно уставилась на крепкую фигуру будущего мужа, резво перепрыгивающего через какие-то ограждения. Куда понесся Агафонов, Ева не знала. Но весь его воинственный вид говорил только об одном. Тому, кто сейчас встретится с Михаилом, мало не покажется. Но вот он догнал Неженцева, прогуливающегося по двору, и, взяв за шиворот, подвел к стоящим рядом мусорным бакам. Достал из контейнера лежащий сверху картонный ящик и, внимательно оглядев его, надел на голову начальнику отдела продаж.

— Вы ничего не докажете, — промямлил Неженцев, не смея при шефе снять с головы коробку. — Максимум присудят хулиганство. А это административный штраф…

— А кому я должен что-то доказывать, Юра? — хмыкнул Агафонов, покосившись на окна дома. Заметил как минимум трех наблюдателей и прорычал: — В офисе поговорим.

Агафонов, смерив начальника отдела продаж уничижительным взглядом, поспешил к Еве.

— Это все-таки он, — всплеснула она руками. — Вот что я ему плохого сделала?

— Забыл спросить, — качнул башкой Агафонов. — Ну и хрен с ним, Ева. Сразу уволить я его не могу, — пробурчал он, отдышавшись. — Но он уйдет, обещаю тебе. И я постараюсь, чтобы он в этом городе смог устроиться только дворником. Ни один застройщик его к себе не возьмет…

— А я сапоги перепачкала, — печально вздохнула Ева, рассматривая заляпанные грязью ботильоны. — Теперь пиши пропало… Их, наверное, не отмыть.

— И не надо, — поспешно заметил Агафонов. — Я тебе еще такие же куплю. А эти в сервант на видное место поставлю. Наша первая реликвия, Ева, — благоговейно пробормотал он, целуя ее. — Ты же в них ко мне пришла! — улыбнулся он и тут же спохватился. — Ноги не намокли? В багажнике твои ботинки валяются, — заявил он и под усилившимся дождем бросился вон из машины. А вернувшись с темным пыльным пакетом, велел: — Переобувайся немедленно.

— А кто же тогда мылся в твоей квартире? — изумилась Ева. — Я поднималась наверх. И мне показалось, что ты мылся в душе…

— Среди бела дня? — хмыкнул Агафонов, молясь всем богам, направившим Еву на стройку.

«Иначе бы потерял ее навсегда», — ужаснулся он, прекрасно понимая, что никто бы ему никогда не поверил.

— Я точно знаю, что кто-то принимал душ… — пробурчала Ева, насупившись. И зафыркала как ежик. — Кто, Миша? — строго осведомилась она и даже глянула пристально.

«Малявка, — вздохнул про себя Агафонов, — где же ты так смотреть научилась? И взгляд такой начальственный и суровый. Весело, скажите пожалуйста, — мысленно почесал репу Михаил, — девчонка на пятнадцать лет младше тебя строит как школьника, Миша. А ты и рад, — усмехнулся он про себя, в глубине души опасаясь, что, не скажи он ей правду, Ева просто развернется и уйдет. Где ее искать? — подумал Агафонов и тут же сам себя предостерег: — Осторожно, придурок. Другой такой нет. Да и сомнительную репутацию Кармигодяна и Даны ты оберегать не нанимался…»

— Миша, — обрывисто повторила Ева и уставилась на Агафонова широко распахнутыми гляделками. Михаил всмотрелся в серо-голубые глазищи, полыхающие огнем, и нутром понял, что сейчас рванет.