Мой ненастоящий (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— Есть что-то безумное в воздухе Парижа, определенно, — шепчу я, касаясь губами солоноватого лба Влада. — Дожди у них, что ли, выпадают вперемешку с афродизиаками?

— Хочешь прогуляться под тем дождичком голышом, Цветочек? — опасно мурлычет он как дикий кот, подаваясь чуть вперед, чтобы я ощутила вес его тела своим.

— А ты будешь смотреть?

— И не только смотреть!

— Тогда нам нужно срочно уточнить метеосводки!

Мы оба смеемся, а после Влад склоняется ко мне ближе, так, чтобы между нами осталась только пара сантиметров — и та между губами.

Наступает пауза. Томительная, неожиданно долгая. И мне даже кажется, что сейчас он мне что-то уже скажет. Что-то такое, что окончательно меня добьет, приговорит меня к этому мужчине, а он…

После всего этого молчания, в которое можно было втиснуть пару сотен слов, не меньше…

Просто целует меня.

Да, требовательно, да — настойчиво, в своем духе, обрушиваясь на меня с милосердием цунами. А после легко слезает с кровати, не удосужившись найти ни единого предмета одежды.

— Твой завтрак стынет, — звучит спокойный и невозмутимый голос.

Я кошусь взглядом на тумбочку у постели — лицезрею дымящийся кофе и пышные вафли со взбитыми сливками и клубникой.

Что ж. Не признание в любви, конечно… Но я реалистка. Этот мужчина в любви не признается. По крайней мере — я не представляю, в каких именно условиях это произойдет.

— Будет неплохо, если ты уже вылезешь из кровати, Цветочек, — первым предметом одежды, который Влад надевает перед моими глазами, оказываются… Часы. И на них он смотрит и недовольно кривится. — Мари и Ален скоро приедут.

Ох нет… Снова эти двое… 

Мари и Ален — мое личное проклятие в этой поездке…

Я понятия не имею, где Влад с ними познакомился. Знаю только, что они встречали нас аж в аэропорту, и весь наш тур по магазинам нас сопровождали. Мари — крутила, вертела меня, как будто я была её самой любимой куколкой, носилась вокруг меня с вешалками, а Ален и Влад валялись на диване, глушили вискарь, обсуждали какие-то свои темы — что-то там было про бойцовские клубы, лучших в негласных турнирных таблицах. Ну, и в нужное время выносили мне вердикт — годное платье мне притащила Мари или все-таки нет и пусть она ищет получше.

Они отпустили нас только после этих гребаных бутиков, на которые я тогда уже смотреть не могла.

И вот, сегодня снова! Надеюсь, они не устроят нам второй забег по тому же маршруту?

— Может, мы лучше убежим от них и снова погуляем? — я в лифте тянусь к Владу, касаюсь его локтя.

Он же — окидывает меня критическим взглядом. Чуть ухмыляется.

— Погуляем? Вот так?

Одежду для меня снова выбирал он. И платье, голубое и шелковое, струящееся и легкое. И белое норковое болеро. И белые же туфли…

А тонкую цепочкой с бриллиантовой каплей Влад и вовсе застегнул на моей шее самолично.

И да, я согласна, что все это не самый подходящий наряд для прогулок. Я вообще, надевая все это, старалась не думать о ценах этих вещей. Они были чудовищны. И Влад был чудовищен. Столько тратить на меня нужно было запретить законом!

— Я могу переодеться, — предлагаю с искренней верой в успех.

Конечно же, его ответ — нет. Влад категорично покачивает головой и отставляет локоть в сторону, выставляя для меня руку.

— Не бойся. Тебе понравится, — мягко роняет он, — это не магазины.

Ну что ж, и на том спасибо, и то хлеб!

— Марго… — уже в холле гостиницы ко мне бросается Мари — офранцузившаяся русская, как я поняла из её вчерашней болтовни, в Париж она прилетела, чтобы стать моделью, и… о, как это удивительно — она ею все-таки стала. И работала ею, до наступления «модельной пенсии». А сейчас она изучала парфюмерное дело.

Вопреки тому, что я не была очень обрадована этой встречей — Мари меня радует. Она удивительно теплая, энергичная, даже эксцентричная — что не удивительно при её-то изначальной профессии, куда без характера не пробьешься.

— Ну, что, готова ли ты к новому дню, моя птичка? — выпустив меня из своих крепких объятий, щебечет Марго. — Готова к балету?

— К чему?

Мари бросает заговорщический взгляд на Влада и тихонько хихикает.

— Надеюсь, я не испортила сюрприз?

— Я это запланировал именно так, — спокойно откликается Ветров, — зная твой длинный язык, Мариш…

Значит, про балет — мне не послышалось. Ну конечно. Мой наряд ужасно театральный. Куда же еще его выгуливать?

— Зануда ты все-таки, Ветров, — глядя, как Мари Дюпен корчит моему мужу гримасу, я чуть не выпадаю в осадок, — и правильно планировал. Это ведь мы доставали вам билеты. Мне и рассказывать.

— Мы хотели приехать пораньше, — подает голос — и палится своим жутким русским акцентом Аллен. Он вообще-то тот еще болтун, но в основном — на французском и английском, коих некоторые темные Цветочки не разумеют, — ты хотела их фотографировать, Мари.

— Вы ведь не против? — девушка оборачивается к нам, мечется взглядом между мной и Владом. — Вы такая фактурная пара, между вами такая бешеная химия…

— Может…

— По-моему, отличная идея, — на мою талию опускаются две тяжелые ладони, — мой Цветочек — очень фотогенична. Увы, совместных фотографий у нас маловато. У меня слишком мало времени для подобных вещей. Но эта поездка — для неё, поэтому — отказываться не будем ни от чего.

Что ж, если он хочет…

— А может, не надо? — шепчу я лично Владу, когда Мари убегает вперед, к ожидающему нас у подъезда к отелю лимузину.

— У нас может не быть еще одной поездки, — тихо откликается Влад, — давай оставим тебе от этой все, что только возможно. Если ты, конечно, хочешь всего этого.

Мои пальцы вгрызаются в его локоть, мои глаза режет от рвущихся наружу слез.

Я хочу. В кои-то веки я чего-то по-настоящему хочу, а не вяло тлею, задыхаясь в собственном прошлом. Я хочу всего. Но самое главное — хочу его. Живого. До конца моих чертовых дней.

Вот только у жизни на него совсем другие планы. 

Опера Гарнье… Величественная, изысканная, подлинное произведение искусства. Многих искусств, если быть точнее!

Конечно же, я первый раз оказываюсь лицом к лицу с чем-то настолько потрясающим. И чувствую я себя девчонкой, замершей на ступеньках сказочного дворца.

— Вообще-то все билеты сюда раскупаются за год, — гордым шепотом сообщает мне Марго, когда я, так по-детски задрав голову, залипаю на весь этот дивный архитектурный ансамбль, — но брат Алена — балетмейстер сегодняшней постановки. Он всегда берет для нас билеты на свои премьеры.

— Как же мне все-таки повезло с друзьями, — хмыкает Влад, стискивая мои пальцы крепче. Ох, блин. Как кипятком окатывает.

Нет, к таким оглушительным чувствам меня жизнь точно не готовила.

Когда я думала о своем личном счастье, я была уверена — разберусь с Сивым, выкуплю флешку — и буду счастлива. Может быть, решусь родить…

Теперь я понимаю — никакого счастья в моей жизни просто не будет. Без этого мужчины — ни за что и никогда. И секунды с ним — драгоценней золота, пусть они даже и будут в непривычной обстановке. Где угодно. Я буду рада.

Еще бы они не заканчивались так быстро…

— Так ты еще и фотограф, — когда Ален достает огромную и судя по всему — тяжеленную сумку, и тащит её за Мари, озадачиваюсь я, — а говорила, учишься на парфюмера.

— Учусь, — Мари ослепительно улыбается, — хочу сделать свою линейку ароматов, такую, чтоб месье Диор встал из могилы и явился по мою душу, чтоб целовать мне руки и умолять присоединиться к его команде. Но до исполнения этой мечты мне нужно на что-то жить. Поэтому… Да. Я фотограф. Фешн-блогер. Байер. Всего помаленьку. Давайте приступать, ребята.

Как-то раз я наблюдала процесс свадебной съемки — много-много мест съемки, разные позы, натужные улыбки жениха и невесты — к концу второго часа съемки они уже не рады, что им захотелось красивые фоточки в альбом. Никогда не получалось вдохновиться на такой подвиг самой, и я ожидала, что любая фотосессия — это обязательно нудно, утомительно, дико скучно.