Ты же мужик, черт тебя дери, а у мужика есть душа. А это как некий сосуд с тем самым, что не измеряется материальными ценностями, оно там, в душе. Надежное хранилище.
Как в одном фильме. Представьте, что у вас есть некий виртуальный сейф, и вы в него положили самое дорогое. И оно там хранится. И не мешает жить обычной реальной жизнью. А в обычной жизни…
Ты взрослый серьезный мужик, у тебя бизнес.
Достаточно того, что у тебя есть хранилище в душе. А со временем, так бывает, одно, другое, и это самое «облачное» хранилище все больше пополняется. Потому что у взрослого мужика может быть гораздо больше ценного. А это – оно там, на месте. Просто постепенно то самое, некий сосуд, отодвигается все дальше вглубь.
Но ты же мужик, ты не перестаешь делать базовое – обеспечивать. А остальное – ну извините, сколько могу, на большее времени нет. Кому уже нужны на каждом шагу эти пубертатные проявления?
Да, ты понимаешь, что кривишь душой, задвигаешь то, что раньше называл сокровищем, все дальше и места ему уделяешь все меньше. Но ты умеешь расставлять приоритеты и убеждаешь себя, что все нормально. Ты же помнишь о нем, этого достаточно.
А в один прекрасный момент вдруг понимаешь, что это как старая вещь в шкафу, утратило свою ценность. Начинаешь этим тяготиться, но еще не готов выбросить, просто пока не готов.
И тут ты находишь нечто новое!
То, что тебя заводит как мужика. Возвращает притупившиеся ощущения. Тебя прет, ты снова лев. Охотник, хищник. И да, тебе нужна свежая кровь и молодая плоть. И ты берешь молодое мясо и жрешь его, потому что ты лев. А вот это вот старье…
Да нахрен оно вообще? Ты вырос из этого и понимаешь, что от старья надо безжалостно избавляться, чтобы не занимало место. Тебе давно уже все твердят об этом.
Но даже выбросив, ты по инерции продолжаешь заботиться в память того, что это когда-то было ценным.
Страшная сила инерция.
Пусть никто не заблуждается. Ничто из того, что было отправлено в хранилище души, нельзя оттуда выбросить легко и бескровно. Тем более то, что ты положил туда в юности и назвал когда-то самым ценным. Потому что оно потянется из души с кровью, жилы из тебя вырвет.
***
К чему сейчас был весь этот внутренний монолог? На высокие материи потянуло?
А…
Денис уже ушел. А Захар долго стоял в темноте своего кабинета, смотрел в окно. Здорово его зацепило это: «Мамин друг помог». Как крючок под ребра.
Мамин друг.
Думал, избавился от старья, нашел молодую плоть?
А вышло так, что это его овечка нашла себе нового льва. А он остался ни с чем. Смешно, да?! Ах-ха-ха... Если бы он мог еще смеяться.
Мужчина резко вдохнул, грудь болезненно дернулась. Потом с силой провел ладонью по лицу и отошел к столу.
Он все еще отец.
У них с Натальей дети. Которых он должен был защищать.
Он! А не мамин друг! Пляяя, как это х*ево было осознавать… Как кислотой в глаза.
И да, сейчас ему надо было прежде всего разобраться с делами сына. Спасти все, что можно, и вытащить парня из дерьма.
С отцом Захар собирался встретиться завтра с утра.
Встречу Ксении назначили только ночью.
Известный клуб, вип-кабинет. Только Ксения знала, тот, к которому она обратилась, крайне непредсказуем и опасен. Он не принимает решение один и не факт, что поможет. Ей могут и отказать, и эта неопределенность вымораживала.
Сейчас она шла уверенной походкой, каблуки мягко цокали. А колени дрожали, и в животе перекатывалось холодное желе. Страха, голода, она так и не смогла заставить себя поесть, и дикой, просто неимоверной досады.
Сюда силком себя тащила просто. Но голова гордо поднята, она Ксения Иварцева.
Впереди шел бородатый охранник, жевал жвачку. У двери в кабинет пришлось остановиться.
- Жди здесь, - бросил он и вошел внутрь.
Ксения медленно выдохнула, выбора у нее не было. Ждать пришлось долго. Потом наконец дверь перед ней открылась.
- Заходи, - тот же бородатый охранник.
А внутри охраны было намного больше. В нее сразу уперлись тяжелые взгляды. Хотелось поежиться, но она удержала лицо и проговорила:
- Мне к Умару. Назначено.
Когда-то. Очень давно, на заре своей карьеры, она пересекалась с ним. С тех пор много времени прошло.
- Пусть подойдет, - раздался негромкий голос с акцентом.
Охрана наконец расступилась, и она увидела мужчину, сидящего на диване. Смуглое восточное лицо, борода, глаза прикрыты тяжелыми веками.
Он тут отдыхал. Две телки прижались по бокам и явно только что делали ему приятно. Потому что обе уставились на нее ревнивыми неприязненными взглядами. А он расслабленно переместился, опираясь на спинку дивана, и проговорил:
- Здравствуй, Ксюша.
Не предложил ей сесть, ничего не предложил. Только смерил пронзительным взглядом из-под век. Она готова была провалиться сквозь землю, но выстояла.
- И чего ты от меня хочешь? – негромкий шелестящий голос. Акцент.
Теперь он скинул с себя руки телок и смотрел на нее прямо.
Под его взглядом хотелось согнуться пополам, а потом просто развернуться и рвануть за дверь. Но она заставила себя выговорить:
- Мне нужны деньги. Проблемы с налоговой.
- Ай-ай-ай, Ксюша, нехорошо не платить налоги, – мужчина усмехнулся. – И много набежало?
Она назвала сумму.
- И только? – Умар вскинул бровь и потянулся за сигаретой.
Глянул искоса на одну из своих телок, что сидела слишком близко к нему, та сжалась и отодвинулась.
- Для меня много, - сказала Ксения.
- Да брось, - смех звучал издевательски. – Ты неплохо зарабатываешь. А если не хватает своих, попроси у мужа.
- Я развожусь с ним.
Умар засмеялся еще громче. Ксения зажмурилась на секунду, потом проговорила:
- Ты можешь мне помочь?
Он молча затушил сигарету, сплюнул на пол и провел ладонью по колену. Несколько секунд молчания показались ей вечностью. Но вот он заговорил:
- Отработаешь.
- Да! Я… - у нее сердце заколотилось в горле.
- Не перебивай. Отработаешь. Квартиру на Тверской оставишь в залог.
Чччччерт!
- Это не мое, - она попыталась перебить.
Но тот только презрительно смерил ее взглядом.
- Не заставляй меня передумать, Ксюша.
Квартира действительно была оформлена на деревенскую бабку. А бабка написала завещание на нее, так что тут все было чисто. Но, похоже, Умар о ее делах слишком хорошо был осведомлен.
Все. Она застыла, понимая, что большего от Умара не добьется. Но денег он ей все-таки даст, и это хорошо.
Потом вдруг вспомнила кое-что и спросила:
- Ты знаешь Глеба Покровского?
Умар сел ровно, взгляд сделался жестким.
- К этому мужику не суйся, - бросил сквозь зубы. - Сейчас уезжай. Вернешься через полгода. Не уложишься в полгода, пеняй на себя.
И мотнул головой:
- Свободна.
***
Как выходила из этого клуба, Ксения толком не помнила. Ноги были ватные, просто не несли. И рядом с ней два бородатых амбала, теперь так будет ближайшие полгода. Или пока не отработает, Но это крайний случай, ей нужно уложиться в полгода.
Уже на улице остановилась, тяжело дыша, те двое замерли чуть в отдалении.
Псы, падальщики.
Боже, как ей было жаль себя…
Как по-глупому все. Да, ее приводило в бешенство то, что Захар все таскался к климактеричке своей бывшей. И пусть бы таскался, плевать. Надо было забеременеть от него и сесть дома. Сесть дома хоть на время, бл***!
Но это была бы не она.
Момент слабости прошел.
Она проверила счет (Умар не соврал, деньги ей перевел) и оплатила налоги. Потом позвонила Тофику. Плевать, что среди ночи. Не сдохнет. Сказала, чтобы тянул развод как можно дольше.
Утром Ксения уже улетела.
***
Захар с утра к отцу не попал, занимался делами Дениса. А там было непросто, пришлось подключать своих адвокатов. Но и это еще не все, подбавила проблем Арина. Но то был не телефонный разговор.
