У любви есть время (СИ) - Шерив Екатерина

В ноябре родила Настя. Роды у неё прошли не так гладко как у Аэлиты. Настя мучилась целых семнадцать часов, прежде чем на свет появился её сынишка, которого она назвала Пётр. Малыш родился здоровым, а Настя, оправившись от трудных родов, не могла нарадоваться сыну.

Через пару дней, после того как Настя родила Петю, к ней в больницу приехали её родители и у них состоялся серьёзный разговор.

За эти месяцы жизнь у Дениса и Насти устоялась. Карьера Дениса шла в гору и их семье хватало не только на самое необходимое. После длительных переговоров родители сдались и, наконец, помирились с дочерью. Ключевую роль в их перемирии сыграл новорождённый Петя. Оказывается, так звали Настиного папу. Аэлите и Павлу оставалось только радоваться за своих друзей.

***

Когда Эмме исполнился год, Аэлита вынуждена была признать, что Павел изменился. Она уже не могла сослаться на сомнения и надежды, что всё наладится само собой. Он по-прежнему мало интересовался дочерью, а с Аэлитой стал вести себя отстранённо. Они практически не разговаривали друг с другом. Павел приходил с работы уставшим и недовольным. Ещё она стала чувствовать запах спиртного от его дыхания. Пару раз она пыталась поговорить с ним, но он игнорировал её вопросы или давал ничего не значащие ответы.

Поначалу это мало заботило Аэлиту: все её мысли были сконцентрированы на дочери.

Но спустя неделю после празднования первого дня рождения Эммы в доме раздался звонок. Вика подошла к телефону и попросила хозяйку взять трубку.

– Аэлита, привет! Это Дэн.

– Привет, Денис!

Звонок ей показался странным. Денис никогда раньше ей не звонил.

– Мне нужно поговорить с тобой. Это насчёт Павла. Знаешь, он меня сильно беспокоит…

– Почему он тебя беспокоит?

– С ним что-то происходит. В последнее время он стал таким грубым. Того и гляди пошлёт весь мир куда подальше.

Денис сделал паузу и продолжил:

– Аэлита, он проигрывает одно дело за другим. Он под угрозой увольнения. Ты знаешь, что с ним творится?

– Проигрывает дела?.. Ничего себе… – ахнула Аэлита. – Денис, я понимаю, о чём ты говоришь, потому что вижу его каждый день. Но я не могу ничего от него добиться… Он не хочет со мной разговаривать.

– Плохо дело… Ведь он всегда был таким энергичным, предприимчивым, у него была масса идей… А сейчас ему не до чего. Весь в своих мыслях. С клиентами разговаривает так, как будто они ему платят за одно присутствие. Это очень похоже на депрессию.

– Но у нас всё хорошо. Эмма… от неё просто глаз не отвести. Я и не знаю, что тебе сказать… – Аэлита развела руками. – У него нет причин для депрессии.

– Какая-то причина всё-таки есть… Я пытался поговорить с ним, но это бесполезно. Он замкнулся в себе. А ещё он стал много пить…

– Это я тоже заметила…

– Аэлита, прошу тебя, поговори с ним ещё раз. Мне кажется… не обижайся, пожалуйста, на меня, но я думаю, что дело в тебе.

– Во мне? – удивилась Аэлита. – Но я ничего плохого ему не сделала.

– Я не говорю, что ты сделала ему что-то плохое. Но… проблема в ваших отношениях.

– В наших отношениях?.. – Аэлите не понравились эти намёки. В голове судорожно забегали дурные мысли. – Денис, если ты что-то знаешь, то говори прямо? У него кто-то есть?

– Аэлита, нет…

– Тогда о чём ты говоришь?

В трубке послышались виноватые ужимистые звуки.

– Аэлита, извини меня. Я не должен лезть в ваши дела. У Павла никого нет. Даже не сомневайся в этом. Поверь, если бы это было так, то я бы об этом знал и тебе не звонил. Просто… попробуй ещё раз поговорить с ним. Пожалуйста, попытайся. А то я уже не знаю, что делать. Не хочу, чтобы он погубил себя. Я стольким ему обязан. Когда-то он помог мне и теперь, когда настала моя очередь, я ничего не могу сделать. Я чувствую себя никчёмным другом.

– Денис, ты что?.. Это ты никчёмный друг? Да такого друга как ты ещё поискать надо.

– Спасибо! Ну так… что ты скажешь?

– Я попробую, Денис, но… я не уверена, что смогу достучаться до него, – сказала Аэлита и шумно выдохнула.

– Ты главное попробуй. А дальше – посмотрим. Спасибо тебе!

– Пока не за что.

– Есть за что. Удачи тебе!

***

После этого звонка Аэлита стала внимательнее наблюдать за мужем. Он мог прийти с работы, зайти в комнату и лечь спать даже не поздоровавшись с ней. В таком состоянии она даже боялась его о чём-то спрашивать. Ей казалось, что он мог обойтись с ней до такой степени грубо, что она не выдержит. Но иногда Аэлита замечала, что его подавленное настроение передавалось ей. У неё возникало желание подойти к нему и просто обнять. Потом ей становилось стыдно за такие мысли. Ведь он из-за чего-то сильно переживал, а она решила с помощью объятий избавить его от таких страданий. Это же глупо!

Аэлита считала, что Денис ошибался в том, что дело было в их с Павлом отношениях. Ведь они жили в мире и с момента, когда она сообщила ему о беременности, они больше не занимались выяснением отношений. Между ними всё было ясно. У них была семья: он зарабатывал деньги, а она заботилась об их дочери. Все были здоровы. Чего ещё ему могло не хватать?

Иногда Аэлита замечала в его глазах какой-то вопрос, обращённый к ней. Это случалось, когда она пыталась добиться от него определённого ответа. Например, она спрашивала: «Что завтра попросить Маргариту Васильевну приготовить на ужин?» А он отвечал, что не знает, а она продолжала настаивать. И тогда он в течение нескольких секунд странно смотрел на неё. Этот невысказанный вопрос казался ей таким знакомым. Но ей не удавалось разгадать его, как она не старалась это сделать.

Время шло, но ничего не менялось. Аэлита больше не могла этого выносить. В конце концов, Павел отец её дочери!

Однажды, когда он вернулся с работы поздно вечером, она решилась поговорить с ним.

В тот вечер Павел вяло поздоровался с ней, а потом стал собираться в ванную. Он копался в шкафу в поисках чего-то. Аэлита в это время лежала в кровати и листала журнал.

Она спросила его:

– Почему ты опять так поздно?

– Я тебе уже раз сто говорил, что у меня полно работы, – ответил Павел, а потом резко бросил рыться в шкафу. Он опустился на край кровати, взявшись за голову. Аэлите опять передались его чувства. Ей стало его так жаль. Она хотела помочь ему. Её потянуло к нему, и она приблизилась к тому месту, где он сидел, всё ещё поддерживая голову рукой.

– У тебя болит голова? – спросила она.

– Немного. Жара, наверное…

Откуда у неё это сильное желание обнять его? Сомкнуть руки на его груди и положить голову ему на плечо? Аэлите было трудно бороться с этими чувствами. Ей казалось, что они вырывались за пределы её тела. Но это же было глупо! Он её почти не замечает. Зачем ему такая форма поддержки от неё? Она опять заставила себя не обращать внимания на эти глупые мысли.

Несмотря на то, что он сидел к ней спиной, Аэлита почувствовала от него запах спиртного.

– Скажи мне, что происходит? – задала она вопрос.

Павел медленно развернулся к ней и посмотрел туманными глазами.

– А что может происходить?

– Это я у тебя спрашиваю.

– По мне, так всё нормально.

– Нормально?

– Да, всё нормально.

Он попытался улыбнуться, но головная боль или ещё что-то ему этого не позволили. Он зажмурился, а потом опять взялся за голову.

– Пойдём! Я хочу тебе кое-что показать, – сказала Аэлита, а потом встала с кровати и, взяв Павла за руку, подвела к детской кроватке, в которой спала Эмма.

– Это твоя дочь, – объявила Аэлита.

– Ты в своём уме? Я вообще-то в курсе

Павел понял её буквально и ответил в тоне униженного. Она пропустила мимо ушей его грубость. Не ради высказывания обид она затеяла этот разговор.

– А я так не думаю. Знаешь, я всегда думала, что упрямее меня нет человека на земле, но ты составил мне достойную конкуренцию. Поэтому я не буду тратить время на то, чтобы вымолить у тебя признание: мне это не удастся. По себе это знаю. Лучше взгляни на неё.