Мое сердце тревожно вздрагивает в груди. И я вся превращаюсь в пульс.
Это не Ян...
Макс?!
Приехал...
Едва касаюсь пальцами, пытаясь отыскать его руку.
Нащупываю. Мои пальцы замирают. Сжимаю.
И я даже не знаю, какие слова сказать ему...
Чувствую себя по-детски нелепо. И неуместно. Выражать формальную скорбь как Татьяна? Не хочу!
Палец мой нащупывает кольцо на его безымянном!
В горле ком.
Очки падают из моих разжатых пальцев.
Он наклоняется, подаёт мне их, вкладывая в руку. Уходит, превращаясь в темное пятно и быстро растворяясь совсем.
Глава 56 - Процесс кристаллизации
После успешных переговоров, обедаем с Виктором Ивановичем в ресторане.
- Ну гадость же... - морщась, рассматривает устрицу. - Сопля соплёй.
- Зачем заказывали? - ухмыляюсь я.
- По статусу вроде как положено любить.
- Если надо заказать статусно, то рекомендую улиток по французски. По вкусу близко к кальмарам. Только изящнее и дороже. Без рыбного привкуса. Хорошо идут к шампанскому и белому вину.
- Давай, улиток твоих попробуем. Хотя я просто бы плову бахнул. Чем Вам, Москвичам, плов не угодил?
- Ну... Это "Азия". Это можно заказывать только в аутентичном дорогом ресторане. Тогда вполне.
Ждём заказ.
Я пока добиваю устриц.
- Слышь, Сирота. А ты откуда такой прокачанный?
- Да... Одно время жил в богатой приемной семье.
- А потом?
- А потом я им надоел.
- Интересное кино...
Показываю ему как щипцами и вилкой извлекать улиток.
Допиваю шампанское, ставлю бокал.
Виктор Иванович провожает взглядом яркую блонди лет тридцати.
- Свободен на сегодня.
- Закажите ей вот это - Les Perrieres Beaune... Это шик.
- Ммм... Не хило. Думаешь, она его стоит? - оценивающе рассматривает даму.
- Это неправильная логика. Ваш презент - показывает чего стоите Вы, а не она. А у дамы Картье... За шесть лямов. Вино дешевле и она на вас и взгляда не бросит. This is Moscow! Встречают по одёжке.
- Ладно, уболтал. Молодец, Сирота, хвалю. Держи премию. Завтра тоже отдыхай.
Мой брутальный босс отдает мне прямо налом. И нет, я не жалуюсь. Я уже даже не на нуле, а в минусе. Надо звонить Платону. У него моя сотка. И как-то экономить...
Например, пройтись пешком до дома, а не брать такси. Здесь, в целом, не так уж и далеко.
Ах это страшное слово - "экономить"!
Но я ни о чем не сожалею. Кроме может единственного - удалил телефон гусеницы.
Хотя, какая же она гусеница? Лана богата и прекрасна... Даже в трауре и с больными глазами.
А может, и не сожалею, что удалил. Писал бы ей в минуты слабости, как идиот. Сейчас бы вот писал... Язвил... Что она молодец, и воспользовалась советом про Аксёнова.
Нет... Я не верю в это. Психую, ревную, но не верю.
Ян не сделает так. Мелания не сделает так. Потому что я бы не сделал ни за что!
А стоящего мне пока нечего ей написать. Поэтому номер ее телефона я не прошу. Хотя уверен он есть у Гали или Лены.
Внизу Скорая, двери в нашу квартиру открыты.
- Я не могу... У меня ребенок! - измученный голос Галины. - Сейчас муж приедет, и я на такси тогда...
- Ты с ума сошла? Перитонит хочешь? Ребенка заберут.
- Нет, она испугается.
Слышу, как стонет от боли. И ее ругают врачи.
- Клади ее на носилки!
- Что происходит? - заглядываю.
- Максим! - умоляюще просит Галина. - Посиди полчаса с Катей. Паша уже едет!
- Ты чего?... Я не могу! Я их только по телевизору близко видел, - кошусь на хныкающую в кроватке девочку.
- А ничего не надо. Мультики ей включи, попить - в бутылочке. Она - в памперсе. И посиди рядом. Пожалуйста! Иначе, ее заберут сейчас и перепугают.
На глазах слёзы.
- Ну ок... - не решаюсь я отказать.
Не убудет с меня мультики включить. И рядом посидеть, да? Полчаса всего.
- Ладно.
- Спасибо! Спасибо тебе! Паше звони, если что!
Галину увозят.
Глаза девочки увеличиваются. Застывая в кроватке, смотрит вслед.
- Мама...
- Та-а-ак! Мультики! - с энтузиазмом щелкаю пальцами.
- Ма-а-а-ама-а-а-а! - горько и с нотками сирены.
- Твою мать! Сейчас!
Пытаюсь врубить телек. Пульт убитый, не слушается нихрена. Крышка слетает, батарейки высыпаются, одна закатывается под диван.
- Заебись! Так, Катюха, какие у нас ещё вариант? Бутылочка??
Протягиваю ей.
Отчаянно выбивает из моих рук, закатываясь ещё сильнее.
- Нет, да? О! Игрушка! Хочешь игрушку?
Игрушка тоже летит прочь.
- Какая ты капризная дама!
Протираю лицо руками, в ушах звенит от крика.
- Погоди, сейчас что-нибудь придумаем! Не кричи! Что ты хочешь?
- Ма-а-а-а...
- А что-нибудь другое?
Ревёт и психуя прыгает, бьёт руками по бортику кроватки.
Врубаю телефон, гуглю что делать, если ребенок плачет. "Взять на руки".
- Ну, допустим... Пойдешь на руки?
Протягиваю руки. И она тоже тянет ко мне. Усаживаю поудобнее. Мне в истерике прилетает по лицу.
- Ну я то в чем виноват, Катерина? - пытаюсь вразумить ее.
Тихонечко воя, сосет пальцы.
Мы танцуем с ней медляк сначала, потому что я помню, она танцевала с мамой и ее прикалывало. Хватает ненадолго. Потом, мы ходим смотреть во все окна папу.
Где ты, чувак?! Я не вывожу!
Хватает тоже ненадолго.
Потом роняем с полки всю косметику, отжимаем помаду.
С помадой горький вой становится чуть тише и рассеянней. Крышка улетает прочь.
Она достает пальчиком помаду и начинает размазывать мне по шее. Успеваю ебнуть при этом мне по лицу и иногда порыдать.
- Паха, ты где? - нервно звоню ее отцу. - У нас всё плохо.
- Блять! Я на такси, в пробке встал.
- Далеко ещё?
- Прилично.
- Чо мне делать? Она ревёт. Мы все в слезах, соплях и помаде. Как в старой песне.
- Умой ее.
Пока умываемся сносим все с полок и там. Помаду прячу.
Снова закатывается от рыданий.
Впивается мне в челюсть, рядом с подбородком. И начинает кусать своими зубьями и присасываться.
Опять звоню Паше.
- Паха... Она меня ест!
- Дай ей печенье. Там пачка на столике.
В пачке две печенюшки. Она ненадолго умолкает.
Звоню опять.
- Ты скоро?
- Стоим, - нервно. - Батарейка садится!
- О... Фак.
- Ты только не бросай ее, понял!
- Гонишь, что ли? - оскорбляюсь я.
Час пролетает. Начинает медленно ползти второй. И он тоже подходит к концу.
Я навзничь лежу на полу. Маленькое чудовище ползает по мне. Ложится иногда головой и жалобно плачет. Иногда ставит мне засосы на челюсти или кусает. Я уже даже не пытаюсь сопротивляться!
- Может, ты голодная?
Чем можно ее кормить, понятия не имею.
Листаю в телефоне номера. Ну блять... Только Лаура.
Набираю ее.
- Привет... Это Данилевский.
- Привет, Максим! Мы тебя все потеряли.
- Мм. Слушай, такое дело. Мне тут девочку оставили. Ее надо покормить. Я не знаю чем.
- Ты не знаешь чем покормить девочку? - ошарашенно и с иронией.
- Не-не... Маленькую. Ей меньше года. Сколько точно - не знаю.
- Оу.
Катюха опять начинает реветь.
- Ты можешь спросить у Светланы Александровны, что ей можно дать? А то у нас тут треш, слышишь?
- Могу. Сейчас перезвоню.
Через пять минут отвечаю на вызов.
- Мама сказала ничего не давать без разрешения родителей, ребенок может быть аллергичный. И скорая просто может не успеть в случае отека.
Вот это подстава!
- Она ела печенье. Все нормально было.
- Сфоткай мне печенье и скинь локацию. Я сейчас закажу вам доставку.
Но вместо доставки приезжает сама. Привозит ещё какие-то кашки.
- Здесь состав круп как в печенье.
Мы кормим маленького троглодита. Сидящего на моих коленях. И сами пьем чай.
- Ты в помаде... - улыбается Лаура. - И в засосах.
