(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна

От счастья? Хотелось, чтобы было так. И только так.

А дальше все было как в тумане, пробиваемом яркими вспышками. Как мы шли по ковровой дорожке, и Милка держала меня под руку. Как она посмотрела на меня, отвечая, согласна ли. Как я надел ей на палец кольцо и поцеловал — уже жену. А потом вокруг нас суетились, поздравляя, родные и друзья, целуя и заваливая букетами. Инка с подружкой Машей кружили вокруг нас, попутно разглядывая себя во всех зеркалах и сравнивая, у кого пышнее юбка «бейого пьятица». Наши мамы что-то горячо обсуждали, стоя поодаль: моя прилетела на один день, к счастью, без Алика. Милкина удивила нас обоих, заявившись с кавалером — подтянутым пожилым… язык не повернулся бы назвать его стариком… в общем, с пожилым джентльменом.

Потом мы ездили со свидетелями на Стрелку — пить шампанское и фотографироваться, ну как же без этого. И кого интересует, что солнце где-то умерло, а Петропавловку не видно из-за клочковатого серого тумана. А фотошоп на что?

Потом был ресторан Percorso в гостинице Four Seasons, где нас ждал номер для новобрачных. Перед началом банкета мы пытались знакомить друг друга с гостями. Не знаю, как Милка, а я практически никого не запомнил. Кроме Юры, который мне вполне ожидаемо не понравился. Эдакий смазливый херувим, только крылышек не хватает. Но пришлось улыбаться.

В общем, я не мог дождаться, когда наконец уже можно будет слинять. И вовсе не ради первого брачного секса. Хотелось тупо отдохнуть от этого кошмара.

— Мил, — прошипел я. — Спать хочу, ужас.

— Я тоже, — шепнула она. — А еще жрать. Как думаешь, там будет какой-нибудь комплимент в номер? Ну там шампанское и жрачка какая-нибудь? Или, может, по куску торта унести с собой?

— А кто тебе здесь-то не дает есть? — удивился я. — Стесняешься, что ли?

— Платье боюсь обляпать, — призналась она. — Жалко. Красивое.

И все-таки этот момент пришел. Милка бросила букет, который никому не удалось поймать, после чего мы с чистой совестью сбежали. Прихватив здоровенный кусок торта, который с урчанием слопали в постели, запивая отельным шампанским.

— Милка, ты очень красивая, — сказал я, едва шевеля языком. — И… черт, ты правда моя жена? И ты вся в креме, я бы тебя сейчас облизал всю, но…

— Лех, а давай мы сейчас поспим немного, а утречком… Черт, ну обидно же — не потрахаться в свадебном… номере…

Я все-таки слизнул шоколадный крем с ее подбородка, но она уже спала. Вздохнув — то ли с сожалением, то ли с облегчением, — я обвился вокруг нее, как спрут, и мгновенно уснул. Утром…

Утром использовать новобрачный номер по назначению тоже не удалось. Разбудил нас стук в дверь.

— Твою мать, — простонала Милка.

И ведь угадала же!

— Алексей, Мила! — в сон ворвался голос маменьки, остановившейся в этой же гостинице. — На самолет опоздаете.

Я дотянулся до телефона. Ставил ведь будильник. Походу, просто не услышали. Какой там секс — бегом-бегом. Завтрак? Да хрен с ним, в аэропорту что-нибудь перехватим. Хорошо хоть додумались чемоданы заранее собрать и у мамы в номере оставить. С Милкиной матерью и Инкой попрощались еще вечером.

Уф, успели, хотя в пробке пришлось понервничать. А потом пятнадцать часов пути с пересадкой в Амстердаме. Милка, в принципе ненавидящая дорогу, обстрадалась, разве что не ныла, как Инка.

— Извини, Мил, но теплое море в конце октября только далеко.

— Да я понимаю, — тяжело вздыхала она, ерзая и пытаясь устроиться поудобнее. — Жаль, что не придумали нуль-транспортировку. Раз — и уже там.

Но в конце концов мы были вознаграждены за все. Доминикана встретила нас теплом и солнцем, а уютный коттедж в двух шагах от пляжа показался филиалом рая на земле. Неделя вдвоем — настоящий медовый месяц. Больше Милке, к сожалению, отпуска не дали, учитывая, что она отработала на новом месте всего ничего.

— А ты помнишь, какой сегодня день? — спросил я, когда накануне отъезда мы проснулись рано утром под оголтелое пение райских птиц, больше похожее на дикий гвалт школьников на перемене.

— М-м-м? — потянувшись, Милка закинула ногу мне на бедро. — Четвертое ноября. А что?

— А что было четвертого ноября год назад?

— А что было? Черт! Ты чуть не размазал меня по асфальту! А потом высунулся в окно и заорал: «Куда прешь, овца тупорылая?»

— Вот! — я подтащил ее к себе поближе. — Иди сюда, будем праздновать. Овечка ты моя… любимая!

Эпилог

Мила

Февраль 2019 года

— Лех, ну что ты как муфлон, а?

— Да просто не хочу, — он изобразил лбом железобетонную плиту. — На фига мне это? Хочешь общаться со своим Юрой — ради бога. Я даже на свадьбу с тобой схожу. Но избавь меня от этой блажи — дружить семьями.

Хоть я и не рассказывала Лешке, что с Юркой у нас были не только дружеские отношения, но он и сам это понял. Да и сказанное мною неосторожно «близкий друг» явно намекало. Однако при знакомстве на нашей свадьбе руку Юрке пожал и даже не сильно покривел мордой.

Может, и ревновал, конечно, но вслух больше не высказывал. Да и я о нем не упоминала, хотя общались по-прежнему. Правда, теперь больше по телефону или в сети. Пока я вживалась в новую для себя специфику работы, консультироваться приходилось регулярно. У юрслужбы частной медицинской сети были свои особенности, о которых я не имела представления в бытность судебным юристом и чиновником. Поэтому Юркина помощь была воистину бесценной.

— Милый, я просто отдаю тебе долги, — усмехался он в ответ на мои благодарности.

А вот в ресторанах мы больше допоздна не зависали. В лучшем случае изредка пересекались на бегу за чашкой кофе. И не только потому, что я решила не дразнить гусей, но и потому, что элементарно не было возможности. В первую очередь у него. Когда я узнала причину, чуть не подавилась печенькой.

Рыжая родила сына, малахольный папаша которого элегантно слился, и Юрка занял вакантное место. Без трудностей, конечно, не обошлось, но в итоге они съехались и вот теперь, через две недели, должны были пожениться.

В общем, могла, конечно, напомнить, что кто-то проиграл мне ресторан, но ладно уж. Отложила на потом. Мила девушка такая… ничего не забывает.

Свадьба у них с Юлей была назначена на первое марта, и мы получили приглашение, но Юрка предложил еще до этого посидеть где-нибудь вчетвером. И вот тут-то Леха уперся.

— Слушай, я не предлагаю дружить семьями. Но просто сходить куда-то разок можно?

— Мил, если ты не понимаешь, я объясню на пальцах. Популярно, но грубо, — Лешка явно завелся, и я уже пожалела, что вообще начала этот разговор. — Ни мне, ни его невесте эта встреча удовольствия не доставит. Боюсь, и вам с ним тоже будет неловко. Просто представь себя на моем месте. Нет, лучше на ее месте. Вот я, допустим, предложил посиделки в кабаке с моей бывшей и ее новым мужем. Не дружить семьями, а просто посидеть разок. У тебя не будет мыслей на тему, что раньше я трахал ее?

— Ну…

Я с трудом могла представить себе такую встречу, но, если хорошо подумать, Лешка был прав. Одно дело дружить со своими бывшим, такое бывает, и и совсем другое — подобные «высокие» отношения квадратом. Это даже не ревность, а просто… дискомфорт.

— Ладно, Леш, вопрос снят, — я поспешила отступить на исходные позиции, пока он не распсиховался настолько, чтобы отказаться и от похода на свадьбу. — Скажу, что не можем. Придумаю что-нибудь.

На самом-то деле и придумывать ничего не надо было. Возможно, Юрка предложил эту встречу, не подумав хорошенько, и сам потом пожалел. Уж лучше прояснить все без выдумок. Он мужик умный, поймет.

Впрочем, походу, я опоздала, потому что Леха уже надулся, как жаба. Хотел сказать что-то, но тут в детской истошно завопила Ника, и мы рванули туда.

Если Инка в младенчестве была молчаливой, больше пищала, как котенок, то младшенькая наша уродилась горластой. Орала так, что я аж подпрыгивала.