Клуб Первых Жен - Голдсмит Оливия

– Подожди, не сейчас. Выпей и пойдем со мной.

Начался их обычный ритуал. Горячий душ вдвоем, охлажденная водка, немного снега на разгоряченное тело для остроты ощущений.

Они проделывали это много раз, с тех пор как Феб проникла в тайну его сексуальных фантазий, всякий раз добавляя что-то новое, но всегда заканчивая одним и те же.

Наконец, он взял ее, зажав в углу, так, как ему это нравилось и как нравилось ей. Он опять спросил ее:

– Чья ты девочка?

И она ответила, как отвечала всегда, сидя на нем сверху, медленно двигаясь и все глубже и глубже погружая его в себя:

– Я папочкина девочка. Папочка, папочка.

Эти слова стали ключом к самым вожделенным моментам их близости. Она владела им безраздельно, и он знал это.

12

В БАНК СО СЛЕЗАМИ

На следующий день после праздника, когда Бренда получила от Морти первый чек на миллион долларов, она испытала состояние человека, выигравшего в лотерею. А она должна получить еще миллион. Невероятно.

Она поцеловала чек и, держа его над головой, завальсиро-вала по комнате, пока ее взгляд не упал на отражение в зеркале над софой. Она остановилась. Сходство с танцующими гиппопотамами из диснеевской «Фантазии» было слишком очевидным. Хотя, надо заметить, тренировки у Берни и Роя не прошли даром. Возможно, теперь она больше напоминала слоненка, танцующего вокруг часов в зоопарке. Но сегодня даже мысли о собственном несовершенстве не могли надолго испортить ей настроение.

Она представила, как отправится в Вену и проведет неделю в «Сашер» в окружении гор из картофельного салата, телячьих отбивных, тортов «Сашер» и яблочного струделя со взбитыми сливками. Она почти реально ощущала их вкус и запах. К черту все. Не неделю, а две.

Но как же ее диета? Мгновенно очнувшись, она попыталась найти компромисс. Пусть так: неделю в «Сашер» и неделю в клинике лечебного голодания. Нет, такая перспектива ее не прельщала. Бренда помрачнела. Хотя с какой стати расстраиваться? Деньги и время у нее имелись в неограниченном количестве. «Хорошо, тогда так: две недели в «Сашер» и одна – в клинике. И это мое последнее слово», – громко возвестила она.

Разделавшись с этой проблемой, Бренда решила позвонить Анни и обрадовать ее новостями. К Анни она испытывала искреннюю симпатию. Они всегда неплохо ладили, но в последнее время их отношения стали глубже, сердечнее, переросли в настоящую дружбу.

Анни сняла трубку после второго гудка.

– Ура, я богачка, – объявила Бренда. – Угадай, что принес почтальон? – Она радостно засмеялась. – Я получила чек от Морги. С целой кучей нулей. Теперь я знаю, что имеют в виду под круглыми числами. – Не дожидаясь ответа Анни, Бренда продолжала: – Не знаю, как ты, а я раньше видела это число на бумаге всего один раз – в учебнике математики. – Анни по-прежнему молчала, но Бренду это нисколько не смутило. – И знаешь, что самое приятное? Мысль о том, каких мучений стоило Морти выписать этот чек. Я бы все отдала, только бы увидеть лицо этого скота, когда он ставил на нем свою подпись. – Бренда представил Морти, его лицо, побагровевшее от злости, с выпученными глазами, яростно мусолящего сигару во рту, – и в восторге погладила себя по голове. – Ну, что ты об этом думаешь? Поможешь мне их тратить?

– Поздравляю, Бренда. Это чудесные новости. – Несмотря на явные усилия разделить ликование Бренды, в голосе Анни слышалась натянутость.

– Анни, что-то случилось? Я не вовремя? – Восторги Бренды несколько поутихли. – Я все распинаюсь про свои успехи и даже не спросила, как у тебя дела.

– Нет, нет, Бренда, у меня все в порядке. Я просто немного задумалась. Это же прекрасно, Бренда. Ты победила.

– Да, похоже на то. – Бренда, казалось, сама не до конца поверила в одержанную победу.

– Что ты собираешься делать с этой огромной кучей денег?

– Накормить голодных. – Бренда расхохоталась. Анни не выдержала и тоже прыснула.

– Ох, Бренда, я знаю, что не должна потакать твоим слабостям, но ты рассмешишь кого угодно.

Анни помолчала.

– У меня тоже есть новости, но, к сожалению, совсем не такие веселые.

– Я так и знала. Я чувствовала, что что-то не так. Я-то уж было подумала, что ты мне завидуешь. Больше так не делай. Я ведь тоже наполовину католичка, сразу воображаю самое худшее. Что случилось?

Анни рассказала ей всю историю о попытке Аарона сыграть на бирже, о фонде Сильви, о том, что от него практически ничего не осталось. Бренда была потрясена.

– Подожди. Значит, в итоге он позвонил тебе и заявил, что немного просчитался? Допустил небольшую ошибку? Да он подонок, Анни, просто дерьмо.

– Нет, он сказал, что все возместит. К концу месяца. Он обещал.

– Да, а когда ты выходила за него замуж, он тоже клялся, что вас разлучит только смерть. Он самое настоящее дерьмо.

– Он им будет, если не вернет деньги. Ну ладно, это мои проблемы. А ты должна устроить себе праздник. Танцуй голой на Мэдисон-авеню, отправляйся в круиз. – Она задумалась и добавила уже более серьезно: – Я очень рада за тебя, Бренда. Ты этого заслуживаешь. Но, прежде всего, обязательно сделай одну вещь.

«Боже, – испугалась Бренда, – сейчас она посоветует мне купить какую-нибудь надежную страховку или еще что-нибудь в этом роде».

– Немедленно иди и купи себе очень дорогой и очень хороший подарок. Не Анжеле, не Тони, а себе. Обещаешь?

– Ага. – Бренда неожиданно смутилась. – Анни, где ты покупаешь туфли? Мне они всегда безумно нравились.

– У Элен Арпель. Они тебе очень пойдут. Бренда была тронута.

– Спасибо, Анни. Пойдешь со мной?

– Еще бы. Мы вдвоем устроим настоящий кутеж. Бренда почувствовала, что сейчас прослезится, и поспешно сказала:

– Спасибо, Анни. Я тебе первой позвонила, – справившись с чувствами, она добавила: – Ну ладно, мне еще надо позвонить Элиз. Встретимся у магазина.

Элиз, услышав новости Бренды, пришла в восторг. Бренда не ожидала, что для Элиз так много значит ее успех.

– Ты не шутишь, Бренда? Чек у тебя? Да это же прекрасно. – Она растянула букву «а» в последнем слове. – Ты ведь должна получить еще один чек, да? Отлично. Для тебя и для всех нас. Молодец, что не струсила и не отступила. Я знаю, как тебе неприятна сама мысль о суде, о том, что кто-то будет копаться в твоем грязном белье. И я знаю, как противно, когда газеты пишут о тебе всякие гадости. Я восхищаюсь тобой, – заключила она.

Бренда была глубоко тронута, но решила восстановить справедливость:

– А я восхищаюсь Дианой. Не знаю, что бы я без нее делала.

– Какие у тебя планы? Если ты сейчас правильно распорядишься деньгами, ты обеспечишь себе стабильный доход до конца жизни, и налоги могут быть не очень большими. – Элиз заколебалась, боясь обидеть Бренду, подыскивая нужные слова. – Если хочешь, я могу помочь тебе хорошо вложить эти деньги и получить консультацию по налогам. Я как раз разобралась со своими делами и могла бы что-то сделать для тебя, если, конечно, ты не против.

Какой у нее сегодня удачный день! И деньги, и друзья.

– Элиз, я буду очень тебе благодарна. Спасибо.

Положив трубку, Бренда все еще не могла до конца поверить в реальность происходящего. У нее есть настоящие друзья. Имя Дианы, конечно, тоже входило в их короткий, но почетный список. Проведя детство в Бронксе, переживая постоянные неприятности с отцом, она так и не сблизилась ни с кем за пределами семьи.

– У меня есть настоящие друзья. – Высказанные вслух, эти слова звучали еще лучше. Насколько здорово, что Бренда закричала в полный голос: – И еще миллион баксов на подходе!

Двумя неделями позже, незадолго до Дня благодарения, у Бренды состоялся по тому же телефону совсем другой разговор.

– Не будет платить? Ты хочешь сказать, что этот подонок нарушит условия договора? Морти не вышлет мне второй чек? – Бренда не могла смириться с этой новостью и кричала на Диану.

– Судя по всему, нет, Бренда. Извини. Его адвокат сказал, что он считает договор недействительным. Это просто безобразие.