Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна

— Он и собирается с ней размениваться! — торопливо закивала мать. — Только это не сразу делается… А за нас ты не беспокойся — сейчас Ниночка с Дашей приедут, и мы с бабой Лизой к ним отправимся… Временно, пока Митя с Леонидой не разберутся.

Катя потеряла дар речи.

— Нет, это невозможно… — наконец с трудом выдавила она из себя. — И вы же с бабушкой еще из собственного дома должны убегать!

— Катя, но что мы можем сделать…

Катя не стала ее дослушивать, выскочила из комнаты и помчалась в кухню.

В первый момент ей показалось, что она попала куда-то не туда — в сизом табачном дыму почти ничего не было видно. За столом сидели дядя Митя и еще двое. А на столе бутылка, стаканы, колбаса колечками, стрелы зеленого лука…

— Так вот, я и говорю — нечего этому Муркину выпендриваться, — вещал дядя Митя, кулаком подперев голову. — Он склад забыл запереть, а нас премии лишили! Это явная несправедливость, и мы, блин, должны протестовать… Я правильно рассуждаю, Колян?

— Абс-с…олютно! — горячо подтвердил один из сидевших за столом. — А это кто к нам пожаловал? Родионыч, племяшка твоя, что ли?

— Она самая! — совершенно искренне обрадовался дядя Митя. — Стасик, познакомься…

Третий из сидевших громко икнул.

— Катя, очень хорошо, что ты пришла, — бодро продолжил дядя Митя. — Ты вот что, ты нам картошечки свари. Ну, а если сама не хочешь ручки пачкать, то Альку позови…

Катю даже затрясло от бешенства.

— Сейчас, разбежалась! — сладострастно прошептала она. — Картошечки ему… А ну — вон! Все — вон!

— Ну и молодежь нынче пошла, — скорбно заговорил Колян. — Вот скажи, Стасик, твои дети позволяют себе таким тоном с тобой общаться?

Стасик икнул и энергично затряс головой.

— Пошли отсюда, вы, пропойцы!.. — Катя схватила чугунную сковородку и замахнулась. — Я за себя не отвечаю! Сделали из дома притон…

— Невоспитанные и нервные — вот они какие, эти молодые, — ехидно заметил Колян.

Дядя Митя ловким движением перехватил Катину руку и отнял сковородку.

— Катя, не мешай нам, — с досадой произнес он. — Колян, Стас, ну-ка…

Троица сгруппировалась и дружно вытолкала Катю обратно в коридор.

Конечно, Катя отчаянно сопротивлялась. И именно в тот момент, когда она брыкалась у них в руках, в это короткое мгновение она поняла Фаину. Почему та хотела убить консервным ножом Личутина… Потому что некоторые люди обладают способностью вызывать у окружающих приступы неуправляемой агрессии. В данном случае Катя была готова убить Дмитрия Родионовича. А если еще вспомнить, что дядя Митя подружился с Германом…

— Откройте! — закричала Катя, барабаня кулаками в дверь. — Немедленно! Вы что себе позволяете, а?..

Она подергала за ручку, но кто-то изнутри придерживал дверь.

Баба Лиза опять выглянула в коридор. Катя пошла к ней.

— Ну как, ты довольна? — грозно спросила она.

Баба Лиза села на свой диванчик и поправила платок на голове. Потом зажевала губами.

— Я спрашиваю — ты довольна? — настаивала Катя.

Баба Лиза снова проигнорировала вопрос.

— Чего-то кости ломит, — задумчиво произнесла она. — Не иначе, как дождь собирается…

Катя села рядом с ней, обняла за сухонькие плечи.

— Видишь, каково оно — с Митенькой твоим жить? — едва не плача, пробормотала Катя. — А ты к нему все сбежать хотела…

Баба Лиза снова пожевала губами. От нее пахло скипидаром и лавандой…

— Он плохой, он очень плохой, — точно маленькой, пыталась растолковать ей Катя. — Он никого не любит, кроме себя! Ты вот, наверное, даже на кухню не можешь теперь зайти, чаю попить…

— Чай мне Алечка приносила. Сюда, — с достоинством заметила баба Лиза. — А мальчики чего — пусть они там своими делами занимаются…

Катя застонала сквозь зубы.

В это время в коридоре едва слышно тренькнул звонок. Пришли тетя Нина и тетя Даша.

— А вот и мы! — радостным шепотом сообщили они. — Мама, ты готова? Аля, собирай ее…

— Да вы с ума сошли! — рассердилась Катя. — Хотите бросить все и сбежать? А что потом от квартиры останется?

Тетки молча переглянулись.

— Ну что же мы можем сделать… — нерешительно протянула тетя Нина.

— С Митькой бесполезно бороться! — согласно подхватила тетя Даша.

— А может быть… — задумчиво начала Алевтина Викторовна, но не договорила, нахмурилась.

— Нас четверо, а их всего трое, — сказала Катя. — Выкинем их отсюда!

Баба Лиза зашуршала в своей комнате.

— Чего это вы там задумали? — проворчала она сквозь приоткрытую дверь.

Ее вопрос оставили без ответа.

— Они, в общем, почти готовы, — прошептала Катя. — Через полчаса, максимум — час, с ними уже можно будет что угодно делать.

Вчетвером женщины расположились в большой комнате.

— И то правда… — после напряженной паузы сердито произнесла Алевтина Викторовна, глядя в пустой угол, где раньше стоял телевизор. — Невозможно это безобразие терпеть!

Катя чмокнула ее в щеку.

— Правильно, мамочка! Выгоним их и больше не пустим.

— А куда же Митенька пойдет? — вздохнула тетя Нина.

— Не чужой же человек… — уныло подхватила тетя Даша.

— Пойдет к Коляну. Или к Стасику. Или на фабрику. Переночует там на складе, — коротко объяснила Катя.

— Не по-человечески это…

— А с нами он по-человечески поступает?!

Через час все осторожно выступили в коридор.

— Кажется, заснули. Тихо там у них… — прошептала Катя. — Ну, вперед. Вытащим их на лестницу, по одному…

Они пробрались на кухню. Там все плавало в сизом тошнотворном дыму. Тетки подхватили Коляна и потащили наружу. Алевтина Викторовна с Катей — Стасика. Сложили обоих аккуратно на лестничной площадке, возле лифта… Мужики никак не реагировали, только Стасик во сне громко икнул.

— Тяжелый, гад! — с ненавистью произнесла Алевтина Викторовна.

Они вернулись назад.

Дядя Митя лежал головой на столе и сладко похрапывал.

— Ты за руки, а я за ноги… — скомандовала тетя Даша.

— Ой, боюсь… — пискнула тетя Нина. — Аленька, помоги!

Они втроем потащили дядю Митю, а в коридоре, в тесноте, вдруг выронили его — как будто вязанка дров грохнулась на пол.

— Вот собаки… — невнятно пробормотал дядя Митя. — Я же сказал — не кантовать!

— Все из-за тебя, Дашка! — прошептала тетя Нина.

— Почему это из-за меня? — обиделась тетя Даша.

Дядя Митя открыл глаза.

— Изверги! — отчетливо произнес он. — Что ж вы делаете, а?.. Мама!

Алевтина Викторовна побледнела.

— Мама! — неистово позвал дядя Митя.

В комнате бабы Лизы что-то зашуршало, и она выскочила в коридор сама с упавшим на плечи платком. Увидела своего сына на полу и всплеснула темными негнущимися руками.

— Митенька!

— Бабушка, не надо, — попыталась перехватить ее Катя, но старушка оказалась неожиданно проворной.

— Мама, они меня убить хотят, — отчетливо произнес дядя Митя.

— Митенька! — рванулась вперед баба Лиза.

Насмерть перепуганные тетя Нина и тетя Даша пропустили ее вперед. Старуха шлепнулась на пол и, раскинув руки крестом, заслонила сына.

— Не дам! — неистово зашептала она. — Что хотите, делайте, а его — не дам!

Алевтина Викторовна зарыдала.

Катя стала поднимать бабу Лизу, но та отчаянно сопротивлялась, телом заслоняя сына. Кажется, она всерьез решила отдать жизнь за него.

— Да помогите же! — взмолилась Катя. — Мама! Теть Нин, теть Даш…

— Не дам! — вопила баба Лиза.

— Бабушка, да с чего ты взяла, что мы его убиваем? — закричала раздраженно Катя. — Мы просто хотим вынести его из квартиры!

— Не дам!

Тетки, обнявшись, зарыдали. Катя без сил опустилась на пол.

— Вас бог накажет, — торжественно произнес Дмитрий Родионович, приоткрыв один глаз. — Злыдни…

— Ты ужасный человек, дядя, — мрачно сказала Катя. — Ты испортил жизнь своим близким, из-за тебя чуть не погиб Мика, а теперь твои сестры с матерью вынуждены бежать из дома… Ты ужасный человек!

Дядя Митя снова закрыл глаз, изобразив полную отрешенность от мира.