Семь лет между нами (ЛП) - Постон Эшли

Мне нравилась эта история. Она была хорошей.

Но и эта тоже. Чуть грустнее, но моя. И пусть Исландии в планах больше нет — приключения всё ещё ждут.

Я открыла первую страницу, достала карандаш и начала набрасывать эскиз семьи с маленьким ребёнком, сидящей напротив. Девочка держала родителей за руки и тянула их от одной картины к другой, пересчитывая птиц на каждой. Если на картине не было птицы, она радостно заявляла:

— Ни одной! — и бежала дальше.

Разумеется, я пририсовала за её спиной целую стаю голубей.

Наверняка мои друзья сейчас тащили друг друга по музею, рассматривая доспехи, сфинксов и Рембрандта, а я сидела, позволяя сердцу выплеснуться на бумагу.

Я не заметила, когда рядом со мной кто-то сел, пока девочка не подбежала к нему и не спросила:

— А ты любишь птиц?

— Большинство, — ответил он тепло. — Хотя я всё ещё не уверен насчёт голубей.

— А я обожаю голубей! — ахнула она и обернулась к родителям. — Мам, пап, давайте теперь считать голубей!

И потащила их в следующий зал, который, как я знала, был полон картин с птицами.

Мужчина рядом наклонился вперёд, положив руки на колени, и посмотрел на картины. На нём была мягкая лавандовая рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими татуировки — хаотично разбросанные по коже, словно случайные мысли. Я бросила на него взгляд…

— Айван?

Я произнесла его имя почти шёпотом, боясь ошибиться. Он выглядел не так опрятно, как раньше: его каштановые кудри были растрёпаны, рубашка слегка помялась.

Но когда он посмотрел на меня, с этими прекрасными, прозрачными серыми глазами, я вдруг поняла, как бы их нарисовала. Оттенками чёрного и белого, кремового и золотого, с мягкими переливами синего.

А потом он улыбнулся — той самой кривоватой улыбкой мужчины, которого я встретила в маленькой квартирке на Верхнем Ист-Сайде, где время сталкивалось само с собой, как встречные волны.

Я уже открыла рот, чтобы поздравить его с тем, что он выбрал Дрю — единственный правильный выбор, — стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно более саркастично и игриво, скрывая за этим сожаление, трещины надвигающегося разрыва…

Но он сказал:

— С днём рождения, Лимон.

— Что? — Я вздрогнула.

Он поднял маленький букет подсолнухов.

— С днём рождения.

Я нерешительно взяла цветы. Он помнил мой любимый цвет. Конечно, помнил, потому что он всё ещё был тем же человеком — внимательным и добрым. Каким всегда был. Всё менялось, но что-то оставалось неизменным.

— Прости, — сказала я. — Мне не стоило тогда ничего говорить. Особенно на твоём открытии.

— Возможно, — ответил он, сцепив пальцы.

Мы замолчали, глядя на картины. Вокруг текла река туристов, галерея наполнялась приглушённым шумом голосов.

— Как ты узнал, что я буду здесь? — наконец спросила я.

Он взглянул на меня сбоку.

— Ты сама сказала. Каждый день рождения.

Он тихо рассмеялся.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я подумывал прийти каждый год. Просто сесть рядом с тобой. Гадая — может быть, ты меня узнаешь.

— Парня из такси? — спросила я.

Он кивнул.

— Но мне всегда не хватало смелости. А потом ты вошла в тот кабинет на встречу по книге…

Он цокнул языком, покачал головой.

— Я так старался выглядеть крутым перед тобой.

— Удалось. Может, даже слишком, — добавила я.

Он усмехнулся и повернулся ко мне.

— Не хочешь поужинать со мной? Я знаю одно место в Нохо. Оно немного изменилось за последнее время.

— Не знаю… А оно хорошее?

— Достойное, — ответил он, а потом, немного подумав, добавил: — Надеюсь.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ну что ж, тогда нам стоит проверить, — сказала я.

Он встал и протянул мне руку, и когда я взяла её, внутри закрутилось знакомое волнение — такое же, как когда я мчалась за тётей по терминалу аэропорта, быстрая, запыхавшаяся, с кружащимся миром вокруг.

Это было чувство чего-то нового.

40

В погоне за луной

— Закрой глаза, — сказал он, когда мы вышли из машины перед его рестораном. Вечер был залит мягким золотым светом, и солнечные лучи отражались в окнах ресторана, так что я не могла заглянуть внутрь.

— Зачем? Ты собираешься меня похитить? — спросила я. Он закатил глаза и прикрыл мои ладонями, чтобы я ничего не видела. — Тебе нужен мой кодовое слово? Это «Сассафрас».

— Иди вперёд. Осторожно, ступенька, — предупредил он, когда я перешагнула что-то и оказалась внутри. Позади нас захлопнулась дверь. В ресторане было прохладно и тихо — по звуку шагов можно было понять, что мы тут одни.

— Это пони? — предположила я. — О, или ты наконец-то приготовишь мне гороховый суп?

— Можешь быть серьёзной хотя бы минуту? Это важно. Стой здесь, — добавил он, точно разместив меня на определённом месте. Я закусила губу, стараясь не улыбаться слишком широко.

— Ладно, — сказал он. — Три… два…

Он выдохнул.

— Один.

И убрал руки.

Под потолком висели мягкие деревенские люстры, заливая тёплым золотистым светом тёмные столы из красного дерева. Почти все они были небольшими, украшенными нежными букетами фиолетовых гиацинтов в стеклянных вазах и мерцающими свечами. Стены были окрашены в насыщенный цвет шалфея — не багряный, но, если подумать, этот оттенок уже не очень-то ему подходил. На них висело множество картин в самых разных рамах и размерах.

Он быстро подошёл к стулу и отодвинул его.

— Им нужно время, чтобы разноситься, — сказал он, когда я села, а он аккуратно подвинул меня к столу. — Но, думаю, время у нас есть.

— Это настоящая кожа?

— Экокожа. Но критикам не говори, — подмигнул он и взял меню со стола, передавая мне. Оно выглядело почти так же, как две недели назад, но с небольшими изменениями. Конечно, я сразу же заметила не то, на что он намекал.

— Ты прописал название с заглавной буквы?

Он бросил на меня выразительный взгляд и указал на раздел с десертами.

— Я собираюсь готовить этот чёртов лимонный пирог. Но замороженная лапша на сухом льду остается, — добавил он чуть тише.

Уголки моих губ дрогнули в улыбке. Мне нравилось освещение в этом зале — мягкое, тёплое, оно делало всё вокруг уютным и немного размытым. Романтичным.

— Думаю, хорошая сделка, — сказала я, разглядывая меню. Улыбаясь ему, на самом деле. Потому что он добавил ещё одно блюдо. Картофель фри.

— А? Что ты сказала?

Он опустился на одно колено рядом со мной, положив руку мне на колено, и мы оказались на одном уровне. Он был таким красивым, что мне хотелось провести пальцами по его лицу, зарисовать резкие линии его скул, нарисовать цвет его волос. Эту сцену можно было бы поместить в путеводитель под разделом «Живописные места», потому что я не устану смотреть на него ещё долгие годы — десятилетия. Я хотела видеть, как его лицо меняется со временем, как в уголках глаз появляются морщинки от улыбок.

— Это то, что ты себе представляла? — спросил он, оглядывая ресторан. — После того, как ты сказала, что идеальной ту трапезу сделал мой дедушка, я оглянулся и задумался: а какие части этого ресторана — действительно я?

Я покачала головой.

— Всё здесь — ты, в каждом мгновении. Я ошибалась.

— Не совсем, — возразил он и снова помог мне подняться. — Эти стулья были ужасной идеей — слишком жёсткие.

— Были, — согласилась я с облегчением.

— А освещение — слишком яркое и беспощадное. Как будто я вывел всех под прожектор. Но, — добавил он, — в отличие от того парня-посудомойщика семилетней давности, теперь я точно знаю, что мне нравятся небольшие столики — они создают уют. Возможно, белый цвет был слишком претенциозным.

Он развернул меня к свободному месту на стене в центре зала, стоя позади, обняв меня за талию и положив подбородок на плечо.

— Это для тебя. Если когда-нибудь вдохновение придёт.

Я сжала его пальцы в своих, крепко прижимая их к талии, а к глазам подступили слёзы.

— Правда? — прошептала я, чувствуя, как он кивает.