Другой брат (ЛП) - Пейдж Тирни

Теперь остаётся только ждать, когда нас вызовут на сцену. Мы прогоняем сет-лист ещё раз, чтобы занять себя, пока не раздаётся лёгкий стук в дверь.

Уилл вскакивает, открывает дверь и замирает на месте.

— Уилл, что там? — лениво спрашивает Оливер с другого конца комнаты.

— Э-э… — растерянно отвечает Уилл, и это сразу привлекает наше внимание.

Мы поднимаем головы, только чтобы увидеть Аттикуса Шора, вокалиста Bound to Oblivion, стоящего на пороге.

Оливер выронил барабанные палочки, которые с грохотом упали на пол. Тишина охватывает комнату.

— Всё в порядке, приятель? — спрашивает Аттикус, дружески похлопывая Уилла по груди и заходя внутрь.

За ним следует вся группа Bound to Oblivion.

Я моргаю, пытаясь убедить себя, что это не сон. В голове крутится тысяча мыслей, но слов найти не могу.

Рэйчел высовывает голову из-за двери и хихикает, глядя на наши ошеломлённые лица.

— Решила, что вам будет приятно познакомиться с моими друзьями, — улыбается она.

С бешено колотящимся сердцем я вскакиваю на ноги и иду к Аттикусу, протягивая руку.

— Джеймс. Бас-гитарист.

Аттикус пожимает мою руку, крепко и уверенно.

— Аттикус. Рад познакомиться, приятель.

Один за другим остальные участники группы подходят ближе. Феникс Райли, басист, кивает в знак признания. Нокс Тёрнер, электрогитарист, приветливо улыбается, а Тони Дженсен, барабанщик, поднимает руку в небрежном жесте.

Это. Пиздец. С ума сойти. Мы стоим лицом к лицу с группой, которой восхищаемся уже несколько лет.

— Слышал, кто-то из вас из Бистона? — спрашивает Нокс.

Том поднимает руку.

— Да, это я.

— Круто видеть талант из моего родного города. Жду, что вы покажете сегодня.

— Мы сами с нетерпением ждём, — отвечает Том.

В рок-среде есть что-то особенное — взаимное уважение, особенно между музыкантами из одного города. Мы знаем, как это — начинать с нуля, выступать в тесных барах, работать в музыкальных магазинах, учиться играть в местных школах. Это то, что остаётся с тобой навсегда.

Том и Нокс увлечённо обсуждают Бистон, а взгляд Феникса падает на мою бас-гитару. Он морщит брови, изучая инструмент. Затем его взгляд возвращается ко мне.

— Это твоя?

— Да, — говорю я, ощущая прилив гордости. — Редкость.

Он тихо присвистывает, делая шаг ближе.

— Она потрясающая, приятель, — говорит он, и я снимаю гитару со стойки, протягивая её ему.

— Давай, попробуй.

Лицо Феникса светится, когда он берёт инструмент, перебрасывая ремень через плечо. Он оценивающе держит гитару в руках, затем кладёт пальцы на гриф и начинает перебором играть струны.

У меня в горле встаёт ком.

Кажется, я сейчас, блядь, разрыдаюсь.

Феникс Райли играет на моей бас-гитаре.

Я смотрю, заворожённый, как пальцы Феникса танцуют по струнам и ладам, воспроизводя басовую партию одной из их классических композиций прямо передо мной. Я полностью поглощён этим моментом.

— Ну что ж, было здорово познакомиться с вами, парни. Жду, когда увижу вас на сцене, — говорит Тони, кивая нам, пока их команда заканчивает последние приготовления.

Мы обмениваемся короткими кивками и рукопожатиями, прощаясь, пока они один за другим выходят из гримёрки. Как только дверь щёлкает, закрываясь, мы переглядываемся, пытаясь осмыслить последние десять минут.

— Что. За. Хрень, — выдыхает Уилл.

— Это реально только что произошло? — наконец выпаливает Оливер, указывая большим пальцем себе за спину.

— Похоже на то, — говорю я, всё ещё ошеломлённый и в полном восторге.

— Я не думал, что они на самом деле будут встречаться с группами, — вставляет Том.

— Я тоже, — качает головой Оливер, всё ещё не веря.

Толпы начинают стекаться на стадион, хватают напитки в киосках, переговариваются и находят свои места. Шум в пространстве растёт с каждой минутой. Мы предпоследняя группа на сегодня, так что у нас есть шанс сначала посмотреть выступления других. Я рад, что мы не первые — выходить на сцену сразу было бы слишком жёстко. Теперь всё, что нам нужно, — сохранить спокойствие, собраться и сыграть лучше всех остальных.

Где-то там в толпе сидит Эйприл, и эта мысль помогает мне держаться.

Как только все рассаживаются, первая группа выходит на сцену, и толпа взрывается восторженными криками. Мы стоим за кулисами, наблюдая за всем этим. Энергия, пульсирующая через стадион, завораживает и заражает.

Гитарист начинает медленную прелюдию, затем к нему присоединяется барабанщик, и музыка набирает обороты.

Они исполняют первую песню, когда Том подталкивает меня локтем, не отводя глаз от сцены.

— Они хороши, — бормочет он.

— Да, — отвечаю я. — Но мы лучше.

Оливер смеётся, хлопая меня по спине.

— Вот это настрой. Только не забывай дышать, ладно?

Проще сказать, чем сделать. Мне кажется, будто воздух выбило из лёгких.

Первая группа заканчивает своё выступление, и мы остаёмся на месте, наблюдая за остальными. Все играют невероятно круто — сомнений в их таланте нет. Мы обмениваемся кивками и короткими приветствиями с музыкантами, уходящими со сцены, что только сильнее разогревает нас.

Когда до нашего выступления остаётся три группы, проходит уже почти два часа. Мои пальцы жаждут коснуться струн. Я хочу стоять там, чувствовать сцену под ногами, свет прожекторов на коже и вибрацию баса, проникающую в тело.

Рэйчел появляется рядом, прерывая наши мысли, и улыбается.

— До вашего выхода пять минут. Готовьтесь.

Наконец, последняя группа завершает своё выступление, а громкие крики толпы эхом раздаются по всему стадиону, пока исполнители покидают сцену. Лидер группы замечает меня и кивает, капли пота стекают по его лицу.

— Удачи там, — хрипло говорит он, пока команда готовит сцену для нас. Я хлопаю его по плечу на прощание.

— Спасибо, тебе тоже.

Рэйчел снова появляется с планшетом.

— Ладно, ребята, это ваш момент, — говорит она с быстрой улыбкой. — Вперёд.

Я выдыхаю, стараясь успокоиться.

Чёрт. Теперь я понимаю, почему люди становятся зависимыми от этого ощущения.

Толпа взрывается восторгом, когда мы выходим на свои места.

Свет приглушается, зрители замирают, и вдруг голос Тома громогласно раздаётся по всему стадиону, объявляя название нашей группы:

— Надеюсь, вы не против, но начнёт мой друг Джеймс. Как вам такая идея?

Нервы бьют в самый разгар, когда я подхожу к микрофону. Быстро регулирую стойку, и Том подбадривающе хлопает меня по спине.

— Ты справишься.

Вот он, момент.

Я вдыхаю и готовлю пальцы к первым аккордам на басу. Оливер поднимает барабанные палочки в воздух и громко отсчитывает:

— Раз, два, три, четыре!

Выдыхая, я начинаю петь.

Глава 45

Эйприл

Джемма, Анна, Мейсон и я вместе добираемся до стадиона, пробираясь сквозь толпу к VIP-входу.

— Мейсон, я так рада, что ты пошёл с нами! — говорит Джемма.

Он смеётся.

— Знаю, приятно провести время с женой, — говорит он, обнимая Анну и притягивая её к себе.

— О чём ты там лепечешь? — парирует Анна.

— Я чувствую, что почти не вижу тебя по выходным, моя дорогая.

— Чушь, — поддразнивает она его.

— Ничего подобного, ты всё время занята ночёвками с этой компанией, — говорит он, одаривая нас игривой улыбкой.

Я смотрю на него с ухмылкой.

— Мне тридцать один, Мейсон. Я ещё не умерла. Брак не значит, что я потеряла свою независимость.

Джемма оборачивается ко мне с озорным блеском в глазах.

— Ой-ой, похоже, мы оказались в центре семейной ссоры.

Я смеюсь вместе с ней.

— Нет-нет, — говорит Мейсон, целуя Анну в макушку, когда мы подходим к двери, — я не могу долго злиться на эту девушку.

Он сжимает её плечо, а она щипает его за бок.

— О, кстати, Джемма, — говорит Анна, поворачиваясь к ней, — Макс будет вести какую-то крутую рекламную кампанию, и ваше агентство занимается этим.