Запретный плод (ЛП) - Ричардсон Аманда

Зои на мгновение замолкает, и я слышу трепет в ее голосе. — Это потрясающе, Лиам. О чем она?

Я подумываю о том, чтобы не говорить ей. Аналогии и метафоры, которые я вплетал в книгу, можно было бы выдать за вымысел, но раз она меня знает, то может увидеть меня насквозь.

— Это темно. Я не совсем уверен, к какому жанру ее отнести. Но в основе лежит история о мальчике, который вырос в замке.

Это успокаивает ее, и, когда загорается зеленый свет и я еду вперед, она несколько секунд молчит.

Я продолжаю.

— Начинается война, и мальчику приходится выбирать между спасением младших братьев и сестер и спасением отца. Он выбирает братьев и сестер и всю оставшуюся жизнь борется с последствиями этого выбора.

— Я хочу прочитать ее.

Мои губы кривятся, когда я сжимаю ее бедро. — Только если я смогу прочитать твою.

Она откидывает голову назад и смеется. — Я должна была догадаться, что ты так скажешь.

Остаток пути проходит в легкой беседе, и хотя мое тело жаждет ее, ему больше нужно это - связь. Светская беседа. Проверка. Это то, чего мне больше всего не хватает, когда я не с ней.

После того как мы припарковались и я открыл ей дверь, мы вошли в бар. Он оформлен в стиле арт-деко, и я с гордостью оглядываю сверкающую, отреставрированную барную стойку. Я провел здесь большую часть прошлого месяца, когда не преподавал, помогая Ориону настилать новые деревянные полы, ремонтировать старинную ванную комнату и следить за тем, чтобы бар - красивый, но разваливающийся - можно было возродить. Было много работы с деревом, окрашивания, шлифовки, пиления и шпатлевки, но в итоге все получилось.

На заднем дворе установлена сцена, и Орион планирует открывать ее для всех желающих выступать раз в неделю. Столы и стулья сделаны из темного дерева, а кабинки у задней стены - из темно-красной кожи. Я также помог ему повесить бра в форме веера и хрустальные люстры. Результат превзошел все мои ожидания, и, наслаждаясь знойной джазовой музыкой и приглушенным освещением, я поражаюсь тому, как хорошо Орион справляется с этой задачей.

— Не могу поверить, что ты справился с этим за месяц, — пробормотала Зои, оглядывая переполненный бар и ухмыляясь.

— Ну, я просто помог. Это детище Ориона.

— Я когда-нибудь говорила тебе, как здорово, что ты способен все исправить? — спрашивает она, ее медово-карие глаза слегка темнеют, когда она произносит последние два слова.

Моя рука скользит по ее талии, и я сжимаю ее обнаженный живот, наклоняясь, чтобы сказать ей прямо в ухо.

— А я когда-нибудь говорил тебе, что эти крошечные маечки, которые ты носишь, сводят меня с ума? Я никогда не знал, что дюйм кожи может быть таким завораживающим, малышка.

Зои зажала нижнюю губу между зубами, а одна из ее рук потянулась к моей груди. — Пойдем. Пойдем, пообщаемся. А потом я хочу уйти.

Я уже тверд, когда беру ее за руку и веду нас к бару. Зои удивленно смотрит вниз.

— Они знают о нас, — говорю я ей, имея в виду своих братьев.

Зои гордо улыбается, и у меня замирает сердце. — Хорошо.

К моему удивлению, когда мы подходим к бару, Орион стоит за стойкой с шейкером для мартини, сосредоточенно хмурит брови, доставая один из фирменных бокалов для мартини из стеклянного шкафа, который он сделал на заказ. Меня поражает, насколько он контролирует себя в отношении алкоголя - ведь он находится рядом с ним весь день, каждый день. Когда мы подходим к бару, он поднимает взгляд и улыбается.

— У тебя получилось, — лукаво говорит он, глядя между мной и Зои.

Я заручился помощью Ориона и Чейза, чтобы спланировать эти выходные с Зои, и Орион знает, что мы не останемся сегодня надолго. В последние два вечера, когда я помогал ему с баром, он давал мне уроки бондажа - то, что я хочу попробовать с Зои в эти выходные. Я несколько раз практиковался с кожаными наручниками в присутствии Ориона, и он подсказывал мне, на что следует обратить внимание. Я чувствую себя подготовленным, но в то же время чертовски волнуюсь, как бы случайно не причинить ей боль.

— Конечно, — мило говорит Зои. — Это место просто потрясающее.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спрашивает он, вскидывая на меня бровь. — Безалкогольное, конечно, раз уж ты несовершеннолетняя.

Зои надулась. — Полагаю, я буду просто воду.

— Мне тоже, — говорю я ему.

Орион подмигивает, берет два хрустальных стакана и наполняет их водой. Вскоре он уже занят другим посетителем, так что мы с Зои берем свои напитки и бродим вокруг в поисках Майлза и Стеллы, но их, похоже, здесь пока нет. Я начинаю нервничать, поэтому, положив руку на спину Зои, я направляю ее к единственной свободной кабинке. Она делает движение, чтобы сесть первой, но я перехватываю ее, сажусь первым и притягиваю ее к себе на колени.

Если нам придется пробыть здесь еще пятьдесят минут, я могу сделать так, чтобы это время было засчитано.

Она прислоняется ко мне, а мои пальцы расчесывают волосы на ее плечах. Слегка наклонившись вперед, я целую кончик ее уха и слышу, как она удовлетворенно хмыкает.

— Я скучал по тебе, маленькая бунтарка, — говорю я ей, мои руки ложатся на ее талию, когда она придвигается ко мне.

— Я тоже, — говорит она, ее голос звучит как придыхание.

Я смеюсь, когда мои руки поднимаются выше. Поскольку мы находимся на публике, я не могу сделать то, что мне действительно хочется, но я могу максимально возбудить ее, чтобы она могла наслаждаться остатком вечера. Кроме того, видеть ее возбужденной - лучшее зрелище в мире. Мой указательный палец медленно опускается между ее ног и поднимается обратно, и ее учащенное дыхание говорит мне, что она уже там. Полагаю, технически у нас были недели прелюдии. Как раз в тот момент, когда я сдвигаю бедра, чтобы направить свой член на нее, я слышу чей-то вздох неподалеку.

Мы с Зои поворачиваемся и видим Каролину, сестру Элиаса, которая смотрит на нас с расстояния в пару футов.

О, черт.

Черт, черт, черт.

Я смутно припоминаю, что переслал ей приглашение на открытие.

А теперь, когда я наблюдаю за тем, как ее глаза рассматривают Зои, сидящую у меня на коленях...

Я отчетливо помню, как она ответила, что рада видеть нас обоих.

Женщина - грозный адвокат по правам человека, одинокая и бездетная по собственному желанию - смотрит на нас.

Нет, смотрит на меня.

После смерти Элиаса я стал периодически наведываться к Каролине. В основном мы говорим о Зои, которая является ее единственным живым родственником, но мы прекрасно ладим. Между нами нет никаких проблем. Раньше я думал, не лучше ли Зои было бы жить с Каролиной, а не со мной после смерти ее родителей, но Элиас был непреклонен в том, что я буду опекуном Зои.

Меньше всего мне хотелось бы, чтобы она вот так узнала о нас с Зои. Я не задумывался о том, как мы затронем эту тему, но чтобы заслужить ее благословение, придется тщательно все спланировать, ведь наши отношения она не сразу одобрит - в этом я уверен.

Вместо того чтобы тщательно все спланировать, мы, очевидно, делаем это сейчас - Каролина наблюдает, как я ласкаю ее девятнадцатилетнюю племянницу.

Это выглядит так, так плохо, и когда я открываю рот, чтобы объяснить, Зои спрыгивает с моих колен и бросается вперед.

— Тетя Каролина! Я не знала, что ты будешь здесь, — говорит она. Я слышу легкую дрожь в ее голосе.

Каролина отстраняется и смотрит между мной и Зои, сузив глаза.

— Что это, черт возьми, такое? — спрашивает она.

Моя кровь холодеет.

Потому что не Каролина повторяет эти слова в моем сознании.

Это Элиас.

— Может быть, нам стоит поговорить, — спокойно говорю я, вставая и поднимая руки вверх в знак капитуляции.

— Пожалуйста, скажи мне, что я не просто так вошла к тебе, чтобы узнать, что ты чувствуешь к дочери Элиаса, — добавляет она, ее голос становится все холоднее с каждым словом.

Я открываю и закрываю рот. Глаза Зои расширяются, и она смотрит на меня в поисках указаний. И... черт. Меньше всего мне хочется лгать, но это совершенно противоположный способ, которым я хотел, чтобы она узнала. Во мне появляется посредник, и я испускаю тяжелый вздох, прежде чем сделать шаг к ней.