Ловцы снов (СИ) - Аникина Анна

— Мы всегда поздравляем в полночь, — прошептала Алиса на ухо Михалу.

Она прикинула, что есть вероятность, что у неё появится возможность поздравить Тухольского с днем рождения именно так, как принято у них в семье.

Большого труда стоило Михалу, отправив по кроватям племянников, довести до её комнаты Алису и, поцеловав её, не зайти.

Ночью ему снова снилась целая поляна одуванчиков и Алиса в веночке.

— В Раттенбурге цветут одуванчики? — спросил Михал Алису утром.

— Одуванчики? Здесь? — Алиса оглядела близлежащий пейзаж, — Тебя интересует производство каучука? Хочешь купить акции?

Михал не знал, что ответить. У него в голове красивая жёлтая поляна была исключительно романтическим символом. Он и не знал, что цветы имеют отношение к производству резины. Видимо, выражение его лица было достаточно растерянным.

— Понимаешь, в Германии выращивают одуванчики на специальных плантациях. И делают потом, например, велосипедные шины. Но не у нас. На северо-западе. А наш садовник борется с ними всеми силами. Хотя мне лично одуванчики нравятся. Бабушка Майя когда-то научила меня делать из них кукол. Но такое развлечение было доступно только в Москве и в Хельсинки. Здесь "приличная баварская девочка", — Алиса похоже изобразила фрау Марию, — должна заниматься достойными её делами. Например, учиться кататься на пони, играть в теннис и вести светские беседы на приемах. Но знаешь, я всегда в детстве здесь играла в принцессу. И мне нравилось. Декорации подходящие! А потом в Москве становилась опять просто Алисой. И это уже было не так скучно.

Алиса с Михалом наблюдали, как дети под присмотром конюха катаются на лошадях. Виталик, возможно, предпочёл бы поиграть в футбол. Но, во-первых, Тухольский был занят Алисой, а во-вторых, это была возможность показать себя новым друзьям с лучшей стороны. Всё-таки в седле младший фон Ратт держался очень прилично.

Глава 119

Алиса была практически готова. Но ей до дрожи хотелось провернуть один маленький фортель. Поэтому когда в дверь постучали, она отложила на туалетный столик цепочку с кулоном.

— Заходи! Я почти готова! Помоги, пожалуйста! — Алиса кивнула на цепочку.

Да, это была её маленькая хитрость. Один раз Алиса видела, как брат застегивал на шее Тори цепочку. Ничего чувственнее Алиса никогда в своей жизни не наблюдала. Интересно, как это, когда мужчина твоей мечты надевает на тебя украшение?

Михал не сразу сообразил, что от него требуется. Он стоял за спиной Алисы перед зеркалом. В отражении было видно её лицо.

Пунцовые щеки выдавали Алису с головой. У Тухольского подрагивали пальцы. Что ж… Он должен справиться. Это же не кольцо. Пока не кольцо. Просто крохотный круглый замочек с пружинкой на цепочке из белого золота нужно открыть и закрыть.

Алиса замерла. Дыхание Михала и мощь его тела она чувствовала затылком. В отражении пыталась уловить эмоции. Он волнуется? И едва не упала от неожиданности, когда тёплые пальцы Тухольского отодвинули волосы в сторону, делая шею совершенно беззащитной.

Михал отчаянно пытался дышать. Выходило плохо. Вид тонкой нежной шеи и белых колечек волос на затылке туманил сознание. Он часто заморгал. Потом поймал в зеркале Алисин взгляд.

Шумно выдохнув, Михал приложил цепочку к груди Алисы спереди. Кулон лёг правильно.

Пальцы коснулись Алисиных ключиц. Тысячи мурашек разбежались в стороны от этого прикосновения. Алиса едва держалась на ногах. А ведь сама всё это затеяла.

Тухольский со старанием школьника соединил части замка. Сработала пружинка. Но опускать руки не торопился. Провел кончиками пальцев по шее и ключицам. Коснулся тёплыми губами хрупких позвонков.

— Ты меня заколдовываешь… Мы сейчас никуда не пойдём, — прошептал и ослабил душивший его галстук-бабочку.

Алиса повернулась к Михалу лицом. Глянула снизу вверх из-под длинных ресниц. Ах, как бы ей хотелось заколдовать Тухольского так, чтобы он всю оставшуюся жизнь смотрел на неё вот так!

Они появились на улице, где был разбит большой белый шатер для фуршета, когда баронесса уже собиралась отправить Йохена их искать. Вздох женской части гостей Алиса восприняла однозначно. И взяла Михала под руку. Пусть эти гусыни лопнут от зависти!

Алекс, Виктория и Виталик, разумеется, были в центре внимания.

Михал разглядывал семью Алисиного брата. Понятно было, что для Алекса такие приёмы — часть работы на семью. Для него лучшее празднование дня рождения — это чаепитие в полночь на кухне. Лучший подарок — рисунок сына и его друзей.

Тори очень старалась соответствовать. Но ей уже просто физически тяжеловато. А вот Виталик явно изнывает от бабочки на шее, необходимости приветствовать гостей и отвечать на вопросы кучи мало знакомых взрослых. Это чем-то напомнило Тухольскому пресс-конференции.

Михал глянул в сторону своих родителей. И мама, и отец совершенно непринуждённо общались сначала с бароном и баронессой, потом с родителями Алисы, а потом и с кем-то из гостей. Вот что значит опыт!

Марийка с Владиком старались держаться к ним поближе. Анджей и Аннушка в уголочке шатра пили сок из высоких стаканов и жестами показывали Виталию, что пора бы уже ему к ним присоединиться.

— Что мы должны делать? — тихо спросил он Алису.

— Давать прессе повод для работы, а соседям — повод для зависти, — ответила она и широко улыбнулась, — Завтра у нас с тобой будут гореть уши. Потому что нас обсудят в каждом доме в округе. А местная газета напечатает наше фото и напишет кучу всякого бреда. Могу легко предположить, что именно.

— Ну… Это мы можем, правда? — Тухольский наклонился и коротко поцеловал Алису.

— Ты сейчас сделал так, что все соседские дамы от восемнадцати до семидесяти пожелают мне отравиться тарталетками с икрой, — хихикнула Алиса.

— Кстати, почему мы до сих пор их не попробовали. Будешь шампанское?

Алиса кивнула. Глаза её сияли. Пусть весь мир видит, что из всех девушек на свете мировая звезда Михал Тухольский выбрал её!

Возле стола с икрой и другими деликатесами толпились гости. Некоторых Алиса видела в Раттенбурге впервые. Возможно, какие-то коммерческие партнёры. Или новые соседи, про которых говорила бабушка.

Где-то внутри появилось тревожное чувство. Алиса оглянулась. Нет, с детьми всё в порядке. Струнный квартет исполняет что-то вполне классическое. Бабушка с дедушкой улыбаются. Только Тори тяжело опустилась на стул.

— Всё же нам, немцам, следовало бы последить за чистотой нашей крови, — положил в рот тарталетку с икрой лысоватый господин с противными рыжими усами, — Смешанные браки не приносят нашей нации ничего хорошего. Такой генофонд разбавляем, а потом удивляемся, что немцев никто ни в грош не ставит, — и "таракан" кивнул в сторону Алекса и Тори.

У Алисы кровь отлила от лица. Михал сжал её руку.

— Хочешь, я его отсюда вынесу, как говно на лопате? — шепнул Тухольский.

По-хорошему, он не может тут распоряжаться. Но и позволить публично обижать семью Алекса — выше его сил. Драки на празднике конечно же не хотелось.

— Постой рядом, пожалуйста, — одними губами прошептала Алиса и шагнула в сторону "таракана". У неё в голове пронеслись слайдами все смешанные пары, которые она знает. Рыжий поляк Кухарский со своей француженкой. Игорек Кузьмин и его Сашенька. Мужественный кареглазый Ян Аркадьевич и беленькая кудрявая Юля. И собственные родители конечно.

— Добрый день! — громко сказала она, обращаясь к лысому господину, и улыбнулась. Правда, улыбка была далека от радушной. — Меня зовут Алиса фон Ратт. А это Михал Тухольский, вратарь нашего футбольного клуба.

"Таракан" успел засуетиться и протянуть руку Тухольскому. Михал не ответил на рукопожатие. Потная ладошка так и повисла в воздухе.

— Думаю, что Вам, не знаю Вашего имени, лучше найти повод и удалиться с нашего мероприятия, — зашипела на него Алиса, — Иначе я доведу Вашу позицию до ушей сначала моего брата, потом отца, следом и деда. И тогда Вас отсюда вынесут, как говно на лопате, — Алиса с удовольствием использовала выражение Тухольского, — А я расскажу прессе, почему так случилось. И Вас больше не пустят ни в один приличный дом в Баварии. И дел с Вами никто иметь не будет. Ясно Вам?