Паутина (СИ) - Костадинова Весела

Голова шла кругом.

— Как это связано со мной? — спросила я, но голос прозвучал глухо, будто говорил кто-то другой.

Василий молча щёлкнул мышкой, и на экране ноутбука появилось изображение.

43

Фотография.

Мама.

Она смеялась, растрёпанные чёрные волосы развевал ветер, а в её глазах сияла радость. Фото явно было сделано давно, ещё до смерти папы. Я замерла, сердце пропустило удар.

— Лиана, — голос Василия потяжелел. — Сейчас я начну рассказывать. Некоторые вещи — мои личные выводы, собранные в единую картину. Если есть дополнения, если что-то не так — говорите сразу. Договорились?

Я кивнула, не в силах оторвать взгляд от экрана.

— Начало этой истории нужно искать не год назад, а в день твоего восемнадцатилетия. А если быть точнее — с подарка, который тебе сделал отец на совершеннолетие.

Я не могла сдержать дрожь.

— Помнишь, что он подарил тебе?

- Да, - конечно помнила. Отец никогда не делал пустых подарков, все они несли определенный смысл, так было и с тем подарком – участком земли, в элитном районе города. Очень элитном. Твои инвестиции – говорил он. – Землю.

— Не просто землю, Лиана, — мягко, но твёрдо проговорил Василий, склонившись ближе. — Твой отец был не только выдающимся учёным, но и человеком с отличным чутьём в делах. Он прекрасно понимал, что этот участок будет только дорожать с годами, и хотел, чтобы у тебя было будущее, надёжный фундамент, если вдруг…

Он замолчал, но я и так знала, что он не договорил.

"Если вдруг его не станет."

Я стиснула зубы, чувствуя, как внутри что-то болезненно сжалось.

— И что с этим участком? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Василий обменялся коротким взглядом с Игорем, прежде чем ответить:

— Он оказался… слишком ценным. Гораздо более ценным, чем ты можешь себе представить. Это место – идеально для создания еще одного филиала Центра. В элитном районе, рядом с теми, кто представлял особый интерес для семьи Владимировых. Они присмотрели этот участок для себя, голубка, но была досадная помеха, некая Романова Лиана Львовна, - он щелкнул по клавиатуре и на меня с экрана посмотрело мое же лицо. – 19-ти лет. Студентка, красавица, дочь известного ученого, папина дочка, которую он надежно ограждал от любых бед. Девушка, которая ни за что не станет продавать папин подарок, да и сама находится под опекой своего папы – человека разумного и с несгибаемой волей. Так, Лиа?

Я застонала, сквозь сжатые зубы, чувствуя, как скапливаются слезы в уголках глаз – с экрана на меня смотрел папа. Живой, веселый, обнимающий меня за плечи и целующий в макушку.

- Вот тогда-то ваша семья и попала в зону их интересов. Аркадий? – Василий посмотрел на гостя. Тот медленно кивнул, подтверждая слова.

- И что же делать, когда все так неудачно складывается, а, Лиана? – снова перевел на меня глаза Василий. – А папу нужно убрать….

У меня резко перехватило дыхание, в глазах потемнело.

- Нет, нет, - поднял руку Василий. – Не так, Лиа, не так. Хотя…. Нет, Лиана, то, о чем ты подумала – последнее средство. Нет. Они занялись твоей мамой… в 95 процентах случаев, голубка, в секту людей втягивают не проповедники с улицы, а близкие, хорошо знакомые люди. Я прав, Аркадий?

- Да, - глухо ответит отец Марины. – Так они сделали с нашей семье, Лиана. Маринка всегда росла в нашей любви, мама ее, моя жена – умница, спец в кибербезопасности. Она основала фирму, оказывающую услуги в этой области, я же всегда занимался любимым делом. Проблем с деньгами в нашей семье никогда не было, мы ни в чем Марине не отказывали. И на многое глаза закрывали – для нас она была нашим светом, - его голос, полный скрытой боли, был отрешенным. – И как водится проворонили ситуацию. Маринка связалась не с теми людьми, попала не в ту компанию. Все пошло по наклонной. Мы ругались, жена плакала, сознавая, что сильная на работе, но не может справиться с собственной дочерью. Мы искали варианты…. И тоже попали в ловушку, Лиа. И моя вина перед женой и дочерью…. Невероятна. Вероника, моя жена, стала им интересна как спонсор, как специалист, и они поймали ее, воспользовались кризисом в семье, начали нашептывать, наговаривать…. Подливая масла в огонь. Они как змеи шептали ей о том, кто разрушает семью, кто не ценит ее, кто отдалился из-за проблем и своей работы... А я…. я ничего не понял, понимаешь?

Я схватилась за голову, потому что Аркадий только что описал мне ситуацию, которая происходила перед папиной смертью. Мамины претензии, ее постоянное раздражение отцом, ее необоснованная ревность, ее навязчивые мысли о моем браке с хорошим человеком.

- Полагаю, - после тяжелого молчания продолжал Василий, - план был ровно такой же: развести твоих родителей, поставить тебя в кризисную ситуацию – ведь что бы по тебе ударило сильнее, чем распад дружной, счастливой семьи, в которой ты жила? Но тут судьба преподнесла им поистине царский подарок, Лиана. Твой отец умер. Умер у тебя на глазах – что может сильнее ударить по любящей дочери? Пожалуй…. Ничего.

Я уронила голову на стол.

- Папа…. Его смерть…. Он умер…. Естественно?

- Да, - тут же ответил Василий. – Я говорил с патологоанатомом, проводившим вскрытие. Смерть твоего отца – трагическая, жестокая, но естественная. Это было трагедией для вас, но подарком для них. А еще – слом твоей мамы…. Она, голубка, твоего отца любила, не смотря на то, что обрабатывали ее не слабо. Не знаю, Лиа, на чем ее поймали…. Да это и не важно, но… увы. Чувство потери, ужас, вина, боль…. Они сломали ее, Лиана. Так бывает, увы. Ты осталась почти одна – что очень даже устраивало Владимировых. Более того, Лиа, уверен, они уже знали, что включает в себя имущество вашей семьи. И земля – это далеко не самое ценное, это даже не 1/10 твоего наследства. Ты стала очень лакомым кусочком. Невероятно лакомым.

Я не видела, как Василий продолжал говорить, не слышала, как Аркадий тихо выдохнул. В этот момент перед глазами стояла только одна картинка — папа, лежащий на столе. Его глаза, в которых уже не было жизни.

И теперь я знала, что это былоудобнокому-то.

— Лиа… — голос Игоря был близко, слишком близко.

Я зажмурилась, пытаясь унять дрожь.

— Я не могу… — голос был хриплым, чужим. Я сжала ладонями виски, вцепившись в себя, лишь бы не разлететься на осколки. — Я не…

Открыла глаза.

На экране ноутбука мелькала фотография с кладбища. Холодные серые камни, черные фигуры, венки, траурные лица. И я, стоящая у самого края могилы. А рядом – Игорь, одетый в черную куртку. Его лицо повернуто ко мне, он что-то говорит и держит надо мной зонт. Его вторая рука чуть приподнята, словно он хотел обнять, положить ее мне на плечо, но так в итоге этого и не сделал. Фотография поймала миг, миг его заботы, его неравнодушия.

- Кто это снимал? – пораженно всматриваясь в изображение, спросила я.

Все молчали.

- Тот же, - вздохнул, наконец, Игорь, - кто снимал меня и твою бабушку.

— Да, — согласился Василий, задумчиво глядя на экран. — А вот и момент, когда в поле их зрения попадает твой декан, Лиана.

Он откинулся на спинку стула, склонив голову набок, словно оценивая снимок.

— Согласись, весьма говорящая фотография. Их законная добыча, а рядом — красивый, статный мужчина, — Василий усмехнулся и бросил быстрый взгляд на Игоря. — А Игоря у нас можно в журналы снимать. Гош, прости, но тут дюже зависть берет, блин, ведь везет кому-то с внешностью!

Игорь только фыркнул, но ничего не сказал.

— Да еще и явно не ровно дышащий к жертве, — добавил Василий с многозначительной улыбкой, но взгляд его оставался серьезным. – Нда…. Хороша фотография, ничего не скажешь. Вот и начинает собираться вторая папочка, только теперь уже, голубка, не на тебя. И что они выясняют? А выясняют, полагаю, многое. Тут уж из области моих предположений, ибо доказательств у меня нет. Игорь Роменский, 35 лет, сын известного отца, сам успешный ученый, уехавший из Москвы, поскольку задолбался доказывать, что он не просто сын Андрея Роменского, а сам из себя кое-что представляет. Красавец и любимец баб, хоть за блядством замечен и не был, не поверишь, даже Катька вон под впечатлением была, ай! Стерва!