Секретная невеста (ЛП) - Маура Катарина

Я провожу рукой по волосам, не в силах выдержать выражение его глаз.

— Я не та, кто тебе нужен, Лекс, и ты не можешь быть тем, кто нужен мне. — Я отвожу взгляд, ощущая, как боль сжимает грудь. — В день нашей встречи ты сказал, что у тебя нет интереса ни к любви, ни к отношениям, а я просто не захотела этого слышать. Или, может, услышала, но решила, что стану твоим исключением… Но посмотри на нас сейчас. Ты никогда не хотел этого со мной, и мне стоило принять это тогда. Это бы избавило нас обоих от множества страданий.

— Райя… — начинает Лекс, но я поднимаю руку, заставляя его замолчать.

— Просто подумай о том, что я сказала сегодня, Лексингтон. Я даю тебе выход — возможность избавиться от вины, от того давления, что я возлагала на тебя, пытаясь сделать наш брак тем, чем он никогда не должен был быть. И при этом ты не потеряешь ни наследство, ни слияние. Я начну делать то, что ты делал с самого начала. Я буду притворяться.

Он хватает меня за руку, сжимая ее так крепко, будто боится, что я исчезну.

— Дорогая, я не скажу эти слова сейчас, потому что не хочу, чтобы ты в них сомневалась. Я не хочу, чтобы ты думала, будто я говорю их лишь для того, чтобы удержать тебя или контролировать ситуацию, потому что это не так. Но вот что я скажу: мне не нужно стараться с тобой, Райя. Быть с тобой — это так же естественно, как дышать. Таким оно было с самой первой секунды. — Он откидывает прядь моих волос за ухо и глубоко вздыхает, его лицо полно уязвимости. — Может, ты права. Может, я действительно не пытался так сильно, как считал… но это меняется прямо сейчас.

Я вглядываюсь в его лицо, не зная, как воспринимать его слова. Я не могу позволить себе поверить ему. Но, Боже, как же я хочу. И ненавижу свою слабость за это сильнее, чем когда-либо могла бы ненавидеть его.

— Я уеду с тобой после работы в конце недели, — говорю я тихо. — Поедем к моим родителям, как обычно. Что бы ни происходило между нами, я не хочу, чтобы кто-то переживал, особенно наши семьи. А после этого я вернусь домой, и мы найдем способ дожить до конца нашего брака. А пока подумай над тем, что я сказала. Я принимаю все то, чего не хотела видеть, когда мы обручились, Лекс. Я закончила с нами.

Глава 61

Лекс

Райя не произносит ни слова, пока мы едем к ее родителям.

Всю неделю я пытался хотя бы мельком ее увидеть, а она делала все, чтобы избежать меня. Дерьмово осознавать, что человек, который раньше светился от радости при виде меня, теперь даже смотреть в мою сторону не хочет. И виноват в этом только я.

— Правда или вызов? — тихо спрашиваю я, не зная, как иначе пробить стену молчания.

Она напрягается, смотрит в окно, явно размышляя, стоит ли мне потакать.

— Вызов.

Я закусываю губу, не зная, что придумать. Я не хочу вынуждать ее делать то, чего она не хочет, но мне до одури хочется хотя бы взять ее за руку, как раньше. Никогда не осознавал, насколько это важно — просто держать ее пальцы между своих, чувствовать ее кожу под своими ладонями.

— Помоги мне припарковаться, — говорю я, когда мы подъезжаем к ее родителям.

Она вздыхает и тянется к ремню безопасности, но я качаю головой.

— Не двигаясь с места.

Райя смотрит на меня, и, черт возьми, кажется, это первый раз за неделю, когда она действительно встречается со мной взглядом. Я забыл, какие у нее завораживающие карие глаза, как трудно от них оторваться, когда она дарит мне хоть каплю внимания.

Она кладет руку поверх моей, двигая рычаг сцепления, и я судорожно вдыхаю, смакуя этот короткий миг, пока ее пальцы касаются моих. Следуя ее указаниям, я паркую машину, но в голове только одно — ее прикосновение. И когда она убирает руку, меня накрывает чувство утраты.

Я молча вздыхаю и наклоняюсь, чтобы отстегнуть ее ремень, оказываясь ближе, чем она позволяла мне быть уже давно. Наши взгляды встречаются, и я знаю, что она вспоминает те бесчисленные моменты, когда я делал то же самое — только чтобы схватить ее за лицо и поцеловать, потеряться в ее запахе, в ее медовой сладости.

Ее глаза скользят по моему лицу, задерживаются на губах, во взгляде мелькает что-то похожее на тоску… но в следующий момент она отворачивается, открывая дверь машины и не давая мне возможности помочь.

— Подожди, — прошу я. — Позволь мне.

Я выскакиваю из машины и обегаю ее, но Райя уже выходит, захлопывая за собой дверцу. Я делаю шаг к ней, и она невольно пятится, во взгляде вновь появляется эта тихая, но явная жажда.

Я улыбаюсь, когда она упирается спиной в машину, и наклоняюсь, загоняя ее в ловушку собственным телом.

— Правда, — говорю я. Она не спрашивала, но я не готов так просто сдаться. Эта игра с самого начала была нашей ниточкой друг к другу, и каждый раз, когда слова застревали в горле, мы возвращались к ней.

Спроси меня, скучаю ли я по тебе. Спроси, люблю ли я тебя, Райя.

Она внимательно смотрит на меня, едва заметно наклоняет голову, и в ее глазах загорается проблеск надежды.

— Ты все еще следишь за мной?

У меня в груди что-то обрывается. Я застываю, чувствуя, как вдруг пересыхает в горле.

— Это простой вопрос, Лексингтон.

— Нет, — возражаю я. — Он не такой.

— Почему? Здесь всего два ответа: да или нет.

— Пожалуйста, Райя, — шепчу я. — Дай мне объяснить. Ответ — да. Но я не делаю этого нарочно. Просто… это сложно остановить.

Я никогда не видел такой глубокой разочарованности в ее глазах. Она вздыхает, шумно втягивая воздух, и отталкивает меня, отступая к дому родителей. Перед дверью оборачивается:

— Ты сказал, что тебе жаль, Лекс. Единственное извинение, которое я готова принять, — это перемены. Если ты не можешь измениться… если не хочешь, тогда подписывай бумаги.

Я едва успеваю за ней, когда дверь открывается, и в проеме появляется ее отец. Райя одаривает его такой лучезарной улыбкой, что я замираю. Меня охватывает страх — вдруг я никогда больше не увижу ее такой по отношению ко мне? Я наблюдаю, как она буквально летит через дом, чтобы обнять мать, и понимаю — это самое счастливое выражение ее лица за последнее время.

Слова Селесты снова звучат в голове, точно по сигналу: счастье — это не мгновение, а череда моментов. И если дать себе шанс, его можно заслужить.

Я смотрю на Райю и делаю для себя выбор: я сделаю все, чтобы снова заслужить ее улыбку.

— Идем, — говорит Боб, кладя руку мне на плечо. — Поможешь мне с моей капризной Annie? Эта машина в точности как ее тезка — вечно упрямая, непредсказуемая.

Я снова бросаю взгляд на кухню, откуда доносится смех Райи. Слишком звонкий, слишком живой. Меня сотрясает мгновенная, почти болезненная тоска.

— Конечно, — отвечаю я своему тестю, хотя единственное, чего мне сейчас хочется, — это стоять рядом с женой и притворяться, будто этот смех по-прежнему предназначен для меня.

Мы работаем в тишине. Обычно это было нашей негласной традицией — спокойное сосредоточение, но сегодня между нами повисло напряжение.

— Это не продлится долго, — произносит он наконец.

Я поднимаю голову, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Боб перехватывает мой взгляд и с усмешкой качает головой.

— Ее злость, — поясняет он. — Райя не умеет долго сердиться. В ее сердце просто нет места злобе.

— Это так заметно? — спрашиваю я тихо. — Что мы… в ссоре?

Боб опирается на машину, усмехается.

— Лексингтон, ты ходишь с лицом побитого щенка. Как это можно не заметить?

Я тяжело выдыхаю, проводя рукой по волосам. Он явно получает немалое удовольствие от моего положения, потому что, усмехнувшись еще раз, отходит к шкафчику, достает бутылку виски и разливает по стаканам.

— Раз уж механика тебе сегодня не помогает, попробуем это.

Я залпом осушаю бокал, и Боб тут же наполняет его снова. В его глазах нет ни капли осуждения.

— Думаю, я ее потерял, — признаюсь я наконец.

Он медленно крутит виски в бокале и кивает.

— Тогда верни ее. — Он смотрит на меня — Брак — это не галочка в списке дел. Твой статус мужа моей дочери — это то, что ты должен зарабатывать каждый божий день. Это не положение, которое ты можешь принимать как должное, Лексингтон.