Через год в это же время - Касенс Софи

– Ты нам принесешь по чашечке чая, милая, или как? – послышался из сада голос матери.

– Да, иду! – откликнулась Минни.

У нее сорвался голос, она почти пропищала эти слова. Быстро сложив все листки обратно в папку, она вернула это хранилище на полку.

– Блаженные небеса, да это же черт знает как вкусно! – воскликнул ее отец, когда они уселись на заднем крыльце с толстыми ломтями пирога.

– Спасибо. Я положила побольше вишни, как раз так, как ты любишь, пап, – сказала Минни, потом повернулась и посмотрела на мать, и ее глаза вспыхнули нежностью.

– И чего ты на меня так уставилась, чего-то хочешь? – с подозрением спросила Конни.

– Ничего, – улыбнулась Минни. – Я скучаю по выпечке, но еще больше – по постоянным клиентам. На прошлой неделе у меня был выходной, и я заглянула в местный общественный клуб, чтобы повидать их. Старая Мавис Махони умерла, а я даже не знала, что она болеет.

– Ну, по крайней мере, она пожила немало. Одна из подопечных в моей палате тоже вчера умерла, а ей, бедняжке, было всего двадцать четыре. Жизнь – драгоценный дар, не стоит тратить время на пустые сожаления.

Отец Минни поперхнулся.

– Кон, ты как-то по-другому вдруг заговорила, – откашлявшись, произнес он. – Что это на тебя нашло?

– Она прокладывает путь сквозь тревожность, пап, – ответила Минни, изо всех сил сдерживая улыбку.

Отец засмеялся:

– А потом она заявит, что отправляется в какой-нибудь центр йоги, чтобы очистить жакры.

– Чакры, – с улыбкой поправила его Конни, садясь в позу медитации и молитвенно складывая перед собой ладони.

– Ну вот, приехали! – покачал головой отец. – Ладно, я не куплюсь на эту новую женщину «никаких сожалений». Мне всегда казалось, что список сожалений просто отпечатан у тебя внутри, а, Кон? И первым в этом списке стоит то, что ты вышла за меня замуж.

– Нет. – Конни испустила протяжный вздох. – Это как раз лучшее, что я сделала в жизни, Билл… вышла за тебя и родила тебе детей. И это я не стала бы менять ни за что на свете.

Родители Минни взялись за руки, сжимая пальцы друг друга.

Минни смотрела то на одного, то на другого. Она и вспомнить не могла, когда они вели себя так: поддразнивали друг друга, смеялись, выражали любовь и нежность. В подростковом возрасте Минни казалось, что разговоры взрослых вертятся по одному и тому же кругу: дела, которые нужно сделать, дела, которые еще не сделаны… И если отец смеялся, мать тут же начинала язвить. Когда вечером мать наконец садилась отдохнуть, отец тут же решал выточить или вычистить какую-нибудь важную деталь очередных часов. Минни редко становилась свидетелем такой близости между ними. Словно мать приняла вдруг некое противоядие тем горьким пилюлям, которые глотала всю свою жизнь.

Может быть, отношения между ее родителями были именно такими до того, как у них появились дети? Может быть, тяготы семейной жизни на время отогнали любовь и нежность? Когда Минни была здесь в прошлый раз, то видела, как мать растирает спину отцу, стоя рядом с ним в кухне… За тридцать лет Минни ни разу такого не видела.

– Минни Му, ты о чем-то сожалеешь или тоже собираешься начать думать «без сожалений»? – спросил отец.

– Я сожалею, что меня назвали Минни чертовой Купер, – ответила Минни, весело подталкивая отца в бок локтем.

– Ой! А я не сомневаюсь, что однажды это принесет тебе пользу.

Минни посмотрела в ясное сентябрьское небо и немножко подумала.

– Наверное, я сожалею о том, что отказалась от «Ничего трудного».

– У тебя были причины. Милая, ты поступила абсолютно правильно, – возразила мать.

Минни не привыкла к такой версии своей матери – утешающей, сочувствующей. Она замешкалась, повернулась к отцу, потом снова отвела взгляд.

– Ты уверен, что у нее нет опухоли в мозгу или чего-то в этом роде? – спросила она театральным шепотом. – Она сама на себя непохожа.

Ее отец с насмешливой торжественностью покачал головой:

– Моя основная теория: это работа похитителей-инопланетян.

– Ой, да уймитесь вы оба! – отмахнулась от них Конни.

– Но, если серьезно, – начала Минни, – мне кажется, я поспешила сдаваться. Я даже не подумала о том, как можно справиться с финансовыми проблемами без поддержки благотворительных фондов. Но какой смысл рассуждать об этом полгода спустя?

Вообще-то, идея пришла в голову Минни тогда, когда она покупала шампунь в какой-то аптеке. Там шла акция «два по цене одного». И это напомнило ей об одном заголовке, который придумал Грег в прошлом году: «Купи один, получи второй бесплатно». И она вдруг подумала: а что, если она вовлечет в благотворительность разные фирмы и корпорации? Чтобы они, покупая один пирог для себя, оплачивали второй для тех, кто нуждается. Деловые люди всегда ищут способы проявить ответственность, ведь так?

Она застыла в проходе между полками, держа в одной руке кокосовый шампунь, а в другой – фруктовый кондиционер. И даже разволновалась, увидев такую по-настоящему хорошую идею. А потом вспомнила одно небольшое препятствие к осуществлению плана: она уже закрыла бизнес, продала оборудование и сдала лицензию. И даже если бы ей очень захотелось, она не смогла бы найти еще раз начальный капитал, чтобы все восстановить.

Минни и сама не заметила, как рассказала об этом родителям, и даже со множеством подробностей. Обычно она не говорила с ними о подобных вещах, ей не удавалось изложить и половины, когда мать уже находила прорехи в ее планах. Но сегодня родители, сидя на заднем крыльце дома, выслушали ее до конца. И Минни, высказавшись, посмотрела на них обоих:

– Простите, я, кажется, увлеклась.

– Похоже на то, что ты должна это сделать, Минни, – мягко откликнулась Конни. – Жаль, что раньше я не поддерживала тебя как следует. Я не понимала, насколько это важно для тебя. – Она погладила Минни по колену. – Может быть, я не всегда говорю правильные вещи, сама знаешь. Но нам ведь никто не выдает руководств о том, как быть матерью.

Ей явно было нелегко признавать себя неправой. Минни сжала ее руку:

– Я знаю, мам, все в порядке.

– Значит, собираешься снова этим заняться? – спросил отец, потирая глаза.

Минни сморщила нос и покачала головой:

– Мне следовало додуматься до этого раньше. А теперь мне уже не найти денег для открытия дела.

– Но разве ты не можешь подыскать какого-нибудь инвестора, человека, который поверит в твою идею? – спросила мать.

– Телешоу «Логово Драконов», – сказал ее отец. – Там ведь начинающие предприниматели ищут деньги?

– Если бы я могла вложить в дело только пироги! – усмехнулась Минни, поправляя волосы; теперь родители пытались вернуть ее мысли в положительное русло. – Если даже я сумею найти инвестора, все равно я должна иметь какой-то начальный капитал.

– И сколько это? – спросил отец.

– Сколько – чего? – не поняла Минни.

– Начальный капитал – это сколько?

Минни покачала головой:

– Не меньше десяти тысяч, наверное… Не знаю. Больше, чем ты получишь, валяясь на диване, пап, но все равно спасибо, что спросил.

Она прислонилась к отцу, положив голову ему на плечо. Не важно, что ее новый план был неосуществим. Простой разговор обо всем с родителями, их внимание, их вера, что она способна на что-то, – это уже значило многое.

– Идем-ка, – сказал вдруг отец, осторожно убирая голову дочери с плеча, чтобы встать.

– Но мы же все сделали, разве не так? Ты же не заставишь нас выкапывать еще и бетонный фундамент? – спросила Конни.

– Не сегодня, милая, сначала нужно его разбить перфоратором. Минни Му, я хочу кое-что показать тебе.

– Разуйтесь! – крикнула им вслед мать, когда они пошли через кухню.

В гостиной отец подвел Минни к ее любимым часам, тем, которые она же ему и подарила, – «Когги». Минни недоуменно посмотрела на него.

– Я помню тот день, когда ты их купила. Ты тащила их в школьной сумке, пока ехала в автобусе, они, должно быть, весили целую тонну. Могу поспорить, ты могла бы потратить свои карманные деньги на миллион других вещей. – Он посмотрел на часы слезящимися глазами.