Её нельзя (СИ) - Асхадова Амина

— Поэтому они предпочли меньше видеть вас?

— Чтобы мы в конечном итоге были живы, — сказал Эмиль. — Поэтому родители были вдвоем, и мы сами по себе. Под присмотром деда.

Я поняла, что дед имел большое значение в жизни Эмиля.

И ему тяжело думать, что якобы он стал причиной его кончины.

— Его погубили амбиции, Эмиль, — сказала я в попытке утешить.

— Я все знаю, принцесса. Достаточно.

Эмиль притянул меня к себе, когда я доела круассан.

— Иди-ка сюда поближе, — поманил к себе Эмиль.

Он повернул мое лицо к себе и горячо поцеловал.

Затем достал что-то из кармана, снял с меня серьги, которые оставались еще с самой помолвки, и надел новые.

Я пощупала их руками. Тонкие, длинные, с узором. Эмиль достал телефон и сфотографировал меня, чтобы показать.

— Нравится? — серьезно поинтересовался Эмиль. — Давно хотел это сделать.

— Красивые.

— Купил их после Нового года. Не было случая надеть на тебя.

— Эмиль, мне кажется, что на сегодня достаточно подарков. Понимаешь?

— Все остальные побрякушки с помолвки тоже сними, — Эмиль будто не слышал меня. — Купим тебе новые.

Он был ревнив. Я знала.

Но ведь не настолько, чтобы выбрасывать все мои старые вещи и одевать меня в новые, подаренные им?

— Я больше ничего от тебя не приму, пока ты не успокоишься, — возразила я. — Тем более, что скоро прежняя одежда станет мне мала. И трат станет немножечко больше. И заботиться придется на одного человека больше…

Боже.

Я сказала ему это.

Подвела. На тонкой грани от правды оставила.

Но Эмиль ничего не понял.

Он не слышал меня будто.

Как и все дни, что я просила его поговорить со мной.

Не придумав ничего лучше, я столкнула его с лежака. Эмиль оказался внизу, а я — на нем.

Мне всегда казалось, что такие новости сообщают по-особенному. Иначе. Очень романтично — на каком-нибудь корабле или сразу после путешествия.

А сейчас получается все так сумбурно.

— Ты слышишь меня или нет? Эгоистичный собственник! — я уперлась руками в его грудь, заняв неприличную позу.

Встретив недобрый взгляд Эмиля, у меня ладони моментально вспотели.

А сердце понеслось вскачь сильнее, чем когда-либо.

Я испугалась.

Сказать всего два слова стало немыслимо страшно.

Что, если Эмиль Романо не хочет детей? Не любит меня? Не хочет детей от меня? Какие из нас выйдут родители?

Надо было сперва с мамой поговорить…

— У тебя будет ребенок, Эмиль, — произнесла на одном придыхании. — Послезавтра мне нужно на прием к врачу. Сказали приехать на следующий прием вместе с отцом ребенка…

Я затаила дыхание.

Лицо Эмиля не выражало ничего, а у меня не на шутку разыгралось воображение.

Что я буду делать, если никому не будет нужна моя невовремя возникшая беременность? Отец будет в ярости, а Эмиль — его реакция мне пока неизвестна.

— Ты поедешь, Эмиль?

Глава 59

— Что ты ожидаешь от меня услышать?

Сперва я почувствовала его голос.

Он изменился. Резко.

Стал более глубоким. Низким. Будто бы — опасным.

Мой же голос — дрогнул:

— Эмиль? — позвала я, переспрашивая. — Что я хочу услышать?

Эмиль резко поднялся, поднял меня со своих колен и усадил нас обратно на лежак.

— Нет, детка. Давай-ка по порядку.

Разговор набирал обороты.

И уходил в противоположную от ожиданий сторону.

После услышанного на лице Эмиля не дрогнул ни единый мускул. Это же о чем-то говорит, правда? О том, что рядом со мной не обычный мужчина, а жесткий и суровый.

К любви таких мужчин, вероятно, долго привыкают. И я не привыкла.

— Ты беременна что ли?

Я кивнула.

Кусая губы изнутри, раздирая душу в клочья.

— Впрочем, неважно, — я изобразила равнодушие. — Можешь катиться в свою Италию.

— Чего?

— В Италию. В свою. Катиться можешь, — повторила я как для слабоумных.

— Еще раз повтори, и я…

— Ты что, не слышишь?! — вспыхнула я. — Если ты сейчас скажешь, что сейчас не время… я не буду делать аборт!..

— …выпорю твою задницу так, что сидеть не сможешь! — жестко закончил Эмиль.

Он схватил меня за плечи и поднял с места как тряпичную куклу.

К себе прировнял.

В глаза смотреть заставил.

Эмиль был высоким и сильным, а когда становился злым — то казался еще больше. Как сейчас.

Но я по-прежнему злилась при виде выражения его лица.

Непроницаемое.

Жесткое.

От таких мужчин не ждут хороших вестей или радости. Их зовут черствыми.

— Тогда почему ты молчишь? — взвыла я.

— Ты уже была у врача? Когда собиралась мне сообщить? — строго спросил Эмиль.

И пороть даже не стал.

Наоборот, ждал от меня ответа и ласково поглаживал мои плечи. В процессе его хватки с одного плеча слетел пиджак, и сейчас он прикасался к оголенному участку кожи.

Было так тепло.

— Когда была у Эльмана. Он меня отвез к врачу.

— То есть твой брат знает?

— Да. Он предупредил, чтобы я не говорила отцу и маме. И сказал, чтобы мы с тобой решали судьбу ребенка.

— Чего здесь решать-то? — вдруг разозлился Эмиль. — Сын от тебя — это охуенно, принцесса.

Ко мне вернулось дыхание.

И внутри так потеплело.

Напряжение спало, тело обмякло. Если бы не руки мужа, я бы давно осела прямо здесь. Язык прилип к небу, и я просто слушала Эмиля.

Он смотрел прямо на меня.

— Дочка тоже хорошо. Но лучше сын.

— Почему?

— Мало ли твой отец новую сделку заключит. На внучку, — жестко ухмыльнулся Эмиль.

— Эмиль! — воскликнула я.

Я сразу увидела привычные движения — Эмиль полез в карман за сигаретами.

Поджег, закурил. Каждое действие молча.

Переваривал.

Думал, потянем или нет. Сможем или нет. Мысли с учетом того, что обратно не отмотаешь.

Просто мысли.

— Решать здесь нечего. Скоро будет ребенок, это хорошо, — произнес Эмиль. — Я забуду ту хрень, что ты несла несколькими минутами ранее. Как вообще тебе в голову мог прийти аборт?

— Ты молчал, — пояснила я.

— Я переваривал. Иди сюда, принцесса.

Я подошла ближе к берегу и уткнулась мужу в грудь.

Стало легко.

Свежо, хорошо, сладко.

Эмиль держал сигарету в одной руке, другой — поглаживал мою спину, путая локоны на плечах.

— Ты рад?

— Скажем, это не было неожиданностью. Мы не предохранялись. С какого хрена я должен быть не рад?

Я улыбнулась.

И представила, как мы вместе пойдем к врачу. Может, хотя бы тогда Эмиль очнется и покажет свои эмоции.

— Только у меня будет условие.

— Какое еще условие, принцесса? — нахмурился Эмиль.

— Сигаретный дым вреден для малыша. И для меня.

Эмиль сделал последнюю затяжку, и через несколько минут воздух стал немного чище.

— Сложно, принцесса, — Эмиль был откровенен. — Я перестану курить дома.

— Хорошо…

Я прижалась к Эмилю.

Позже мы пошли в купол и до самой ночи не выходили оттуда. Только мы вдвоем. Без рабочих звонков мы восполняли упущенное друг с другом время.

Здесь было волшебно.

Из панорамных окон открывался вид на воду, в которой отражался свет луны. А прямо над головой сверкали звезды посреди высоких крон лесных деревьев.

— Эльман связывался со мной. Предлагал встречу на послезавтра, — сообщил муж.

— Послезавтра прием к врачу. Видимо, Эльман решил сам сообщить тебе новость, если бы я так и не решилась, — вдруг поняла я.

— Долго решалась? — прищурился Эмиль негодующе.

Я почувствовала, как напряглась его рука. Все это время она лежала на моем животе. Будто отвлекаясь, Эмиль выводил на нем какие-то невидимые узоры.

Это был мой самый лучший День рождения.

— Чуть больше месяца, — призналась я.

Эмиль склонился надо мной и горячо поцеловал.

Тело будто свинцом налилось, и стало так приятно.

Этой ночью было так хорошо, что я не думала обо всем том плохом, что еще ждало нас впереди.