Мелкая река (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Поэтому девушки не удивятся запаху отбеливателя. Было много случаев, когда они заставали меня уже убирающей к их приходу. А учитывая отсутствие вентиляции, любой полицейский или детектив не задумается, когда поднимется наверх и почувствует слабый запах отбеливателя.

После того как жизнь Райана оборвалась, мы сразу же принялись за работу по его утилизации и очистке чердака. Когда мы вернулись, было уже около одиннадцати вечера.

Было, мягко говоря, грязно. И, возможно, меня несколько раз стошнило. Пришлось вторгнуться в частные владения, но его останки отвезли на ферму и скормили свиньям. Это была единственная гарантия того, что ни костей, ни частей Райана не найдут. Кроме того, вторжение в частную собственность - наименьший из грехов, которые мы совершили сегодня.

Мы с Мако не уходили, пока не были съедены все его части.

Инструменты, которыми я пытала Райана, были отбелены, а затем закопаны глубоко в лесу. Кольцо оказалось на палке метлы, когда я извлекала ее из тела Райана. Несмотря на то, что оно мне противно, в итоге я очистила и его. Будет выглядеть подозрительно, если я не буду носить обручальное кольцо, притворяясь, что мой любимый парень пропал без вести. Как только я сочту нужным, я сожгу кольцо.

От него не осталось и следа, кроме тех воспоминаний, которые застыли во времени и развешаны по дому. В конце концов, они будут отправлены Мэтту и Джули, когда они будут оплакивать его смерть, и станут каплями слез на стеклянных рамах.

Это единственная часть, которая действительно причиняет боль. Его мать не заслуживает того, чтобы потерять ребенка. Она не виновата в том, что Райан оказался демоном. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы дать своим мальчикам лучшую жизнь, но невозможно контролировать ситуацию, если твой муж - педофил и превращает твоего сына в социопата.

— Надо что-то придумать с камерами, - устало говорит Мако. Сейчас уже около часа ночи, а уборка длится уже несколько часов. Его колени раздвинуты, локти опираются на каждую ногу, голова склонена, а руки сцеплены на затылке. Избавление от тела Райана потребовало от него много эмоциональной и физической энергии. Он истощен. Мы оба.

Я мягко улыбаюсь. — Уже позаботилась.

Мако опускает руки и медленно поднимает голову. Когда наши глаза сталкиваются, я отшатываюсь от его лица. Конечно, он выглядит таким же уставшим, как и я, но я никогда не видела, чтобы Мако выглядел таким решительным.

— Как?

Я пожимаю плечами, изображая беззаботность, хотя чувствую совсем другое. — Я пыталась сбежать. Райан постоянно следил за мной через камеры, где бы я ни находилась в доме, и не спускал с меня глаз. Поэтому я отключила WiFi. У нас уже были проблемы с его отключением, и пока WiFi не было, он не мог наблюдать за мной через свой телефон.

— Он поймал меня, и у нас завязалась настоящая драка. Мне удалось одолеть его, когда я рассекла ему грудь, а затем вырубила его. Я накачала его Рогипнолом, затащила на чердак, а остальное уже ты знаешь. Интернета до сих пор нет, даже сейчас. Ничего из этого не было записано и сохранено в облаке.

Мако смотрит на меня с недоверием. Когда он осмысливает мои слова, его глаза медленно становятся цвета темного мха.

— Какого черта в доме был рогипнол? - медленно спрашивает он, его глубокий голос опускается на октаву ниже.

Моя губа скользит между зубами, и я отворачиваюсь. Я не виновата в том, что мой парень подсыпал мне наркотики и насиловал меня, но мне все равно очень стыдно. Воспоминания о том, как я проснулась с засохшей спермой на бедре, как мое тело болело и было избито, а я не помнила, что все это происходило, до сих пор вызывают дрожь по позвоночнику.

Наверное, мне следует найти себе психотерапевта. Причем дорогого.

— Он уже использовал это на мне.

Я отказываюсь смотреть в его горящие глаза. Почувствовав, что я не хочу говорить об этом, он вздыхает и меняет тему. — Позвони отцу, - говорит он, его голос пустой и уставший. Это хорошо сочетается с тем, как я выгляжу. Мои плечи опускаются в облегчении, и я благодарна ему за то, что он оставил все как есть.

Райан уже мертв. Злиться сейчас будет только утомительно.

— Я больше не хочу, чтобы ты в это ввязывался, Мако. Правда. Вся твоя мораль пошла прахом из-за меня. Я не хочу рисковать, чтобы тебя поймали, и я отказываюсь разрушать твою жизнь таким образом, - говорю я сурово.

— Ни за что на свете ты не будешь делать это в одиночку, Ривер. Ни за что.

Мои плечи напрягаются. Яд вливается в мой тон, когда я говорю: — Мне не нужно...

— Мне не нужно спасать тебя, да, я понял это с первого десятка раз, когда ты это сказала, милая. - Я вздрагиваю, жар поднимается по моим щекам от возмущения. В тот момент, когда я открываю рот, он снова обрывает меня. — Если честно, Ривер, я не спрашиваю. Правда в том, что ты оказала нам обоим услугу, избавившись от Райана. Так что я собираюсь оказать услугу тебе и убедиться, что твоя хорошенькая маленькая попка не попадет в тюрьму. А теперь, пожалуйста, ради всего святого, позвони моему отцу. - К концу фразы его тон становится жестким и нетерпеливым, и он смотрит на меня умоляющими глазами.

Все, что я могу сделать, - это потрясенно смотреть на него, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. По причинам, с которыми я еще не готова столкнуться, я достаю из кармана телефон и без лишних слов набираю номер Мэтта. Мако возвращается в прежнее положение, хотя мне кажется, что это потому, что он хочет спрятаться от этого разговора.

Я должна позвонить насильнику. Тому, кто неоднократно причинял боль маленькому мальчику. И вести себя так, будто ничего страшного не происходит. Как будто он не кусок дерьма, не педофил, и не я только что убил его сына.

— Фицджеральд, - сонно отвечает Мэтт. Я представляю, как он включает свет на тумбочке, а Джули сонно поднимает голову, недоумевая, почему ее мужу звонят поздно вечером. От этого приветствия у меня дрожат губы. От его голоса у меня по всему телу пробегает отвращение.

Сглотнув, я открываю рот и делаю самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Оплакивать исчезновение Райана. — Привет, Мэтт, это Ривер, - говорю я, и мой голос дрожит.

Наступает короткая пауза, наполненная растерянностью и трепетом, прежде чем Мэтт откликается, звуча более бодро. — Ривер! Так приятно тебя слышать. Все в порядке?

Мои глаза закрываются, когда я слышу этот вопрос. Это простой вопрос, но на него есть сложнейший ответ.

— Вообще-то я не уверена, Мэтт, - отвечаю я, сохраняя обеспокоенный тон. — Слушай, мне очень жаль, что я звоню тебе так поздно, но в пятницу вечером Райан сказал, что ему нужно уехать за город по работе. Он не сказал, куда именно, но, - я прерываю разговор, позволяя слезам скапливаться и просачиваться в мой голос — Он должен был уже быть дома. Он не отвечает на мои сообщения и звонки. Я просто очень волнуюсь за него. - Я заканчиваю фразу всхлипыванием, по моему лицу текут настоящие слезы.

К этому времени Мако уже поднял голову и уставился на меня с чем-то средним между удивлением и благоговением. Все, что мне оставалось, - это позволить себе чувствовать. Смириться с тем, что человек, в которого, как мне казалось, я была влюблена, оказался не кем иным, как самим Сатаной. Яблоко от яблони далеко не падает.

— Ну что ж, рабочая встреча, да? Ну, дорогая, я уверен, что он просто остановился на ночь в гостинице или еще где-нибудь. Я попробую связаться с ним. Если до завтрашнего утра от него ничего не будет слышно, я сделаю несколько звонков, хорошо? Просто постарайся не волноваться, я уверен, что Райан в целости и сохранности.

Мако гримасничает, а я сильно прикусываю внутреннюю сторону щеки. Я фыркаю, и это звучит очень жалко, когда я говорю: — Хорошо, Мэтт. Спасибо тебе большое. Дай мне знать, если что-нибудь узнаешь.

— Хорошо, милая, я так и сделаю. Спокойной ночи.

Я положила трубку и тяжело вздохнула. Разговаривать с Мэттом было особенно трудно.

Гораздо труднее, чем убить собственного парня.