Поговорим (СИ) - Мари Ардмир

Отрицать не стала, но прояснила момент:

- У нас произошел взаимозачет. Я помогла ему с семьей, он мне с бывшим. Считайте, заступился по–братски.

- Парню сломали ногу и выбили глаз, - осуждающе сообщил Кирилл.

- Изначально хотели прикопать живым или вырезать спермоподающую часть, – произнеcла я тихо. - Чтобы сравнять наши счеты.

На Гладько не смотрела, но ощутила напряжение, исходящее от него. Словно мы вновь попали в лифт, я в чужой крови и пиджаке, отобранном у Рыжа, прижимаюсь к зеркальной стене и боюсь сказать лишнее.

- А Грушицкий! Помнишь его? - не унимался добрый вестник. – Груша и Боксер, два друга-товарища. Οн подарил вашей Томе машину. По-дружески, надо полагать?

- По большому счету, подарок был некстати. У Грушицкого возникли проблемы, и мою машину показательно сожгли. Я даже приборную доску от пыли не успела протереть, не то чтобы в школу вождения записаться.

- Ты была внутри? – спросил слишком догадливый Γладько и взял меня за руку.

- Недолго. - Убивать хлопцы они не хотели, поэтому двери не заблокировали и первым делом разбили окна.

- Ты поэтому не умеешь водить? Испугалась?

- Чуть-чуть.

- Не спеши ее жалеть! - вмешался в наш диалог Кирилл и по кругу обошел Стаса. - Ты больше полугода на цыпочках танцуешь с Васильевым, а решение всех твоих проблем - вот оно, стоит. Можешь не верить, но это та самая любовница, из-за которой Васильев влез в конфликт с Буратом в Новосибирске.

- Да уж, любовница! – Я усмехнулась, гладя на этого Левого. - У нас процесс занял меньше минуты. Я от счастья разбила бутылку шампанского, а он голову об нее. Славная была вечеринка - с вызовом скорой, ментов… Кстати, на момент конфликта меня в городе уже не было.

- Плевать. Зато сейчас у нее…

- Εсть крошечный плюс, – оборвала я Кирилла. - Николай пообещал помочь, еcли я позвоню. Но речь шла о личной услуге, а не сделке на миллионы, так что… - Здесь я широко улыбнулась. - Разбирайтесь с ним сами.

Если он и хотел ответить, то щелчок двери джипа остановил это желание.

Мне неизвестно, была ли у Кирилла фобия или аллергия, но вид четырехлапой тушки с широким оскалом на жутковато-добродушной морде спровоцировал его отступление в сторону ворот. А Лесино игривое «Бася, сделай кусь!» максимально ускорило. Так что наш вполне мирный собакен, который шагом шел поздороваться, предположил, что его ждут догонялки, перешел на бег с довольным рыком.

- Эй, куда? Еще тридцать секунд, – крикнул Углицкий. – Я считал…

- Ты поставил таймер на телефон, - раскрыла его уловку Олеся, посадила Алису в джип и закрыла дверь.

Умный ход. Ребенок не услышал истошный вопль дядюшки где-то на улице и вопрос, который старшая Гладько аккуратно задала мне:

- Так это были ваши истории?

- Я бы не смогла с таким апломбом рассказывать чужие, - ответила ей и растерла заледеневшие руки. Вернее, попыталась растереть, но одна моя ладошка все ещё была в руке Гладько, на которого смотреть было страшно. Я и не смотрела.

Не люблю, когда ковыряются в моем грязном белье, тем более прилюдно. Οправдыватьcя, конечно, не буду, но и вопросы слышать не хочу.

- Так, девочки, меняем планы. Олеся, поедешь в больницу с Οлегом. Алиса, ты сегодня со Стасом. Меня не беспокоить до вечера. Надеюсь, услышали все.

- А пирог завтра будет? – спросил Влад.

- Будет.

Вытянула руку из теплых пальцев и пошла. Телефон при себе есть, деньги на электронном счете тоже есть, сейчас загоню Баса во двор, закрою калитку и пешком пройдусь до своей квартиры. Я ведь совсем недавно хотела побродить в свете золотисто-розового заката. Вот она, удача. Гуляй. Расстояние неблизкое, дорога негладкая, как раз выветрится вся горечь, а память перестанет подбрасывать картинки. Будь моя воля, я бы сама хотела услышать с десяток-другой поучительных историй и никогда не иметь своих. Но что было, то было. Я выучила преподнесенные уроки, отделила зерна от плевел и теперь слушаю других, не вынося поспешных суждений.

Я вышла из ворот, оглянулась в поисках Баса и первым делом заметила вихляющий черный лексус. Затем собакена, который бежит и радостно подпрыгивает напротив водительского окна. Он ещё не понял, что жертва приветственного куся пытается скрыться, а не поиграть.

- Бас! – позвала я и ускорилась, чтобы его поймать до перекрестка, где собаку точно собьют.

Мимо проехал джип, на котором девочек возит Олег. Выходит, никто не отказался от поездки к Глебу. Я порадовалась, пожелав им доброго пути, как вдруг машина остановилась напротив собакена, открылась дверца и девичья рука ухватила Баса за ошейник. Хлопок двери, они уехали, я осталась стоять, с недоумением взирая вдаль. И вроде бы мне теперь не нужно с ним разбираться - увезли, и увезли. Но…

- Зачем они взяли его с собой, если им сейчас в аптеку и больницу?

- Чтобы он не мешал мне прикопать тебя, - ответил незаметно подкравшийся Гладько. Весьма раздраженный, даже чуточку злой. Схватил меня за руку, развернул и потащил назад со словами: - Нельзя быть такой недалекой, Тома!

- Почему сразу недалекой?! – воскликнула более возмущенная его произволом, чем слвами. – Я очень даже…

- Хочешь сказать, что это был очередной приступ самодискриминации, с нуля поставленный тобой? А Кирилл оказался пешкой, действующей по сценарию?

- Что? Нет, конечно. Я вообще не хотела, чтобы мое прошлое стало известно.

- Похвально. Однако, у нас Тимур кто? – спросил Влад, подтянув меня ближе.

- Как кто? - удивилась я вопросу. – Γлава охраны.

- Перестраховщик он, – сообщили мне веско и огорошили: - О том, кто ты и откуда, я знал с тех пор, когда Алиса начала с тобой общаться через балкон. До нашего соглашения, до твоей работы нянькой. До! Поняла?

Чтобы я точно поняла, он развернул меня к себе лицом, схватил за плечи. Пришлось подтвердить, что мысль понятна и ясна. Даже кивнула пару раз.

- А теперь скажи, я к тебе хоть раз подходил с вопросом о Васильеве? Рассказывал о его фирме и прочих делах?!

- Нет. Молчал в тряпочку, что было обидно. Я ведь спрашивала.

- Именно! - Он вновь развернул меня в сторону родных ворот и потащил как на буксире. - И понять не могу что это было, истерика или очередная попытка сбежать.

- Так, ослабь хватку и не ори. Я отлично слышу.

Он остановился. Я выдохнула, боясь поверить. То есть он знал о моем бесславном прошлом, но отношения не изменил. Это как-то даже слишком хорошо. До слез облегчения. Уже хотела всхлипнуть, как меня прижали к мужской груди, шепнули в макушку:

- Только не реви. Мне ещё в офис надо.

- Если так уж срочно надо, почему не поехал? Написал бы все в вайбер или вечером позвонил, - произнесла с обидой, сама себе удивляясь. Ведь вдвойне бы расстроилась, используй он телефон, и наверняка низвела бы его в ранг жестокосердных бигбоссов с цифрами вместо мозгов. Но вот он стоит, греет руки на моей талии, большими пальцами проскользнув до кожи.

- Я не мог уехать, – шепот на грани слышимости, от которого мурашки по коже. - Ты сама сказала сделать все, что Олеся попросит, если когда-нибудь назовет меня папой.

Что за странная семейка, то их вместе собрать не получается, то они сами семимильными шагами устремляются к воссоединению. Я откинулась в его руках, взглянула в темнеющие глаза с недоверием.

- Она что-то просила, уже?

- Не совсем. - Он улыбнулся. – Сказала: «Пап, а Тома никогда тебя не слушалась, если считала, что поступает верно».

Я опешила, едва увернулась от ищущих губ, что оказались слишком близко от моих.

- Так, стоп, подожди! И в каком контексте это было сказано?

- По поводу не беспокоить до вечера, – шепнул, скользнув губами по щеке, прижал к себе крепче и выдохнул в самое ухо: - Что там следующим пунктом, любовницы?

- Чтоб я помнила, - призналась честно.

Что-то мысли все вразброс и ноги подкашиваются, словно меня в первый раз обнимают, аккуратно подтягивая к логову. В смысле, к распахнутым во двор Гладько воротам.