Коварный супруг (ЛП) - Маура Катарина

Глава 65

Сиерра

Я поднимаю бровь, когда подъезжаю к своему дому после встречи, которая состоялась гораздо позже, чем я ожидала, и обнаруживаю, что перед домом припаркованы две машины — Ксавьера, как обычно, и городской лимузин его родителей.

Ксавьер отталкивается от капота своей машины, и выражение его лица становится грозным, когда он дотягивается до двери моей машины и открывает ее для меня, как он делал это каждый день в течение трех недель подряд.

— Привет, Котенок, — говорит он, улыбаясь, хотя сегодня улыбка не доходит до глаз. — Ты выглядишь прекрасно. — Его глаза жадно блуждают по моему красному платью, и я изо всех сил стараюсь не замечать, как мое сердце снова начало реагировать на него.

— Ты выглядишь так, будто все еще не подписал бумаги.

Он вздыхает, от него исходит тоска, когда он протягивает мне пакет.

— Я сегодня испек тебе сахарное печенье. И украсил его. Надеюсь, оно тебе понравится.

Я неохотно беру печенье и отхожу от него, прекрасно понимая, что у нас, похоже, есть зрители. Я только успела повернуться к нему спиной, как дверь лимузина открывается, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть всех трех братьев Ксавьера, Валерию и его родителей, выходящих из машины.

— Сиерра! — говорит Валерия и, улыбаясь, бросается ко мне и крепко обнимает, заставляя меня попятиться. Зак взъерошивает мои волосы, Хантер целует меня в щеку, а Элайджа быстро обнимает меня, и все четверо делают вид, что Ксавьер не стоит рядом и не наблюдает за ними.

— Привет, милая, — говорит мама, протягивая папе, похоже, пакет с продуктами, а затем крепко обнимает меня за плечи и тянет к входной двери. Папа хотя бы ворчливо признает присутствие Ксавьера, прежде чем пройти мимо него, и они все остаются стоять на месте.

— Что вы все здесь делаете? — спрашиваю я, в замешательстве пропуская их внутрь. Мальчики тут же начинают возиться с роботом, которого мне дал Лекс, прося его провести их на кухню.

Папа задыхается, когда мой робот, Лола, берет у него пакет с продуктами и катит его вперед.

— Что это за мерзость? — спрашивает он, и я сдерживаю улыбку, глядя на ужас на его лице.

— Мы пришли приготовить тебе ужин, — объясняет Валерия.

— Да, — говорит Хантер, оглядываясь через плечо. — Ты давно не возвращалась домой, и мы не знали, может, твоя машина сломалась или что-то в этом роде.

— Ты не звонила, это точно. Пришлось проверить, активен ли еще твой телефонный план, и он активен, так что я не уверен, в чем тут дело, — добавляет Элайджа.

Зак только хихикает и мило улыбается мне.

— Мы все по тебе скучали, — говорит он, помогая папе распаковать продукты, которые они принесли, после чего все моют руки и начинают распределять обязанности, а я просто смотрю вокруг в шоке.

— Мы готовим одно из твоих любимых блюд — Cacio e Pepe, — объясняет мама.

Зак начинает натирать пекорино, а Элайджа — пармиджану. Папа собирает ингредиенты для приготовления свежей пасты, Хантер начинает нарезать ингредиенты для салата, а мама, похоже, начала готовить Parmigiana di Melanzane, еще одно из моих любимых блюд. Валерия, с другой стороны, просто держит бутылку красного вина, которое я, как оказалось, очень люблю, и улыбается мне, наливая бокалы мне, маме и себе.

— Как дела? — спрашивает она, опускаясь на мой кухонный стол, как она обычно делает.

Я отхлебываю вино и несколько мгновений смотрю на свой бокал.

— Не знаю, — признаюсь я. Горе приходит и уходит волнами, и я часто забываю, что моей бабушки больше нет, пока не достаю телефон, чтобы позвонить ей, или не начинаю готовиться к нашему еженедельному семейному ужину, только чтобы добраться до ее дома и обнаружить, что моя семья тихо сидит вместе, никто из нас не хочет отступать от традиции. Они ничего не сказали об отсутствии Ксавьера, но знают, что он ждал у моего дома каждый вечер, отказываясь от всех других обязательств, включая, очевидно, вечер покера.

Я была так уверена, что хочу развестись, когда оформляла документы, что Ксавьер не любил меня так, как утверждал. Мне казалось, что я схожу с ума, что мои воспоминания о нас не совсем верны, потому что я пыталась представить себе мужчину, который отдалился от меня, и мужчину, в которого я влюбилась. Я была уверена, что Ксавьер подпишет бумаги в мгновение ока, что он просто останется со мной из-за моей бабушки, но он все еще здесь, он все еще появляется спустя недели. Каждую ночь он ждет меня часами, не уходя, пока не погаснет свет в моей спальне. Я не знаю, что с ним делать, и чувствую, как меня начинает колбасить.

— Это нормально — не быть в порядке, — говорит Валерия. — Исцеление требует времени, Сиерра.

Я киваю и делаю глоток вина.

— Думаю, именно этим я и занимаюсь. — Я изо всех сил стараюсь исцелиться от потери людей, которых я потеряла, причем разными способами. Оплакивать умерших почти легче, потому что их время ограничено, и я могу цепляться только за самые лучшие воспоминания. Гораздо сложнее оплакивать потерю отношений, сталкиваться с мыслями «что-если», бесконечно задаваться вопросом, была ли я виновата и что во мне такого, что заставило его отказаться от меня, когда он обещал мне вечность. Я никогда не заставляла его сомневаться в своей преданности ему, давала понять, что его отсутствие причиняет мне боль, и все равно он продолжал разрушать все, что мы так кропотливо строили, — наше доверие, наше счастье, близость между нами и даже открытое общение, за которое мы боролись.

— Ужин готов, — кричит папа, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что мама уже накрыла на стол. Мне следовало бы помочь, но вместо этого я просто сидела здесь, погрузившись в собственные мысли.

Я странно нервничаю, когда подхожу к столу, и сердце щемит, когда я смотрю на лица всех людей, которые, как я думала, навсегда останутся моей семьей.

— Это не изменит моего мнения о Ксавьере, — осторожно говорю я. — Я так же не хочу, чтобы он присоединялся к ужину.

Мама удивленно смотрит на меня.

— Хорошо, — говорит она. — Он не приглашен, и мы здесь не для того, чтобы переубедить тебя, Сиерра. Мы здесь только потому, что любим тебя.

Я прикусываю губу, чтобы она не дрожала, но не могу остановить слезы, собирающиеся в глазах. Когда-нибудь, когда Ксавьер снова женится, они все будут любить другую женщину так же, и мысль о том, что я могу потерять и их, разбивает то, что осталось от моего сердца.

Валерия обхватывает меня руками и притягивает к себе, крепко обнимая.

— Не плачь, — умоляет она. — Мы здесь для того, чтобы тебе стало лучше, а не для того, чтобы ты плакала.

Я улыбаюсь сквозь слезы и изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, и все они понимающе улыбаются мне, продолжая ужинать, как будто каким-то образом знают, что это именно то, что мне нужно. Зак смеется надо мной, когда я давлюсь большим куском пасты, слезы все еще текут по моему лицу, а Хантер поднимает бровь, глядя на мою тарелку.

— Хочешь пасту с сыром? — спрашивает он, и я снова улыбаюсь.

Они не дают мне и пальцем пошевелить, пока убирают после ужина, и мама ухмыляется мне, когда подходит с одной из настольных игр, которые я храню в гостиной, явно не собираясь пока уходить домой, и я ей за это очень благодарна. Каким-то образом она должна была догадаться, что я не готова к тому, что они уедут так скоро.

— Что это? — спрашивает Элайджа, протягивая мне пакет с печеньем, которое приготовил Ксавьер. Я смотрю, как он берет в руки одно из них — украшенное розово-белыми буквами «К и С», — и пожимает плечами, разламывая его пополам. На мгновение я представляю, как бы выглядело лицо Ксавьера, если бы он увидел, как это делает его брат, и не могу удержаться от смеха — впервые за несколько недель у меня становится немного легче на сердце.

Глава 66

Ксавьер

Мое сердце бешено колотится, когда я вхожу в здание офиса Сиерры, пытаясь понять, почему она отменила сегодняшнюю встречу, как и все остальные. Я не могу понять, хорошо это или плохо, и не могу не бояться, что это означает, что ее больше не трогает встреча со мной.