Отпускай (СИ) - Сурмина Ольга

Она тяжело выдохнула, затем кивнула и обняла в ответ. Может, ничего страшного, что он так сказал. Может, настолько боится потерять, что… не ставит никаких условий. Неформально они вместе. А формально — нет. Немного эмоциональной, сладкой близости, немного секса. Дружба и поддержка. Он просто рядом, и Фастер казалось, что это было именно тем, что ей нужно.

Только откуда он знает, что ей нужно?

Мужчина странно усмехнулся.

Самая тяжелая цепь — это мнимая свобода. Хочешь привязать человека к себе — скажи ему, что он свободен. Скажи, что ты его не держишь.

Даглас сжал объятия сильнее, и поднял взгляд. В дверях, вытаращив глаза, стоял отвратительно знакомый человек. Чуть взмокший, словно бежал по коридорам больницы, с перекошенным от шока лицом. В черных джинсах и неформальном, сером, льняном пиджаке. Он порывался зайти, но все время отвлекался на людей с костылями и палочками, которые ходили мимо в своей недолгой разминке.

«Стоило «сестре» сорваться с поводка — вот он, прибежал, «братец» — врач поджал губы, пока в зрачках читалось ироничное раздражение. «Давно не виделись, господин на букву «Ш».

Гость сверипел. Что-то рявкнул деду с костылем, и ворвался в помещение зала.

— Эмма!! — Вновь рявкнул Штайнер, и девушка вздрогнула. Затем испуганно, рефлекторно обернулась.

— Нейт? Что ты тут... — Голос дрожал. Не прошло и десяти минут, как она здесь, и вот он тоже. Словно за ней следило его приведение, и, почуяв беду, тут же привело хозяина.

— Эмма, мы идем домой. — Он пытался взять себя в руки, хотя на лице легко читалась смесь ревности и ярости. — Домой, ты болеешь, тебе сюда нельзя. — Нейтан перевел взбешенный взгляд на врача. — Ты слышал? Она больна. Убери от неё руки. — Каждое слово он цедил через зубы, буквально, выдавливая из себя остатки вежливости.

— А больных что, разве нельзя трогать? — Доктор равнодушно поднял брови. — Тогда вам тоже не стоит. Какие-то проблемы? Не смейте тут орать, молодой человек, или я вызову охрану.

— М, «экстрасенс» мне будет ставить условия. Тебя до сих пор не вышвырнули? Очень жаль. — Лицо перекосил оскал. — Эмма, мы идем домой. Сейчас.

— Нейт, я… — Глаза бегали по ковролину, в горле сбивался ком, мурашки выступали на холодной коже. Ей было страшно. Так сильно, как ребенку, который сделал что-то постыдное прямо перед строгим родителем. Девушка пыталась собраться и оттеснить нервозность, чтобы не терять осколки гордости. — Нейт, хватит кричать, тут старые люди. Прекрати это.

— Не смей её пугать, герой. — Даглас стиснул зубы и прищурился. — Она тебе ничего не сделала. А еще мисс Фастер тебе ничего не должна, чтобы набрасываться на нее за то, что она пошла туда, куда посчитала нужным. Её дело, куда хочет, туда и ходит.

— Я разве ограничивал её в правах? — Штайнер пытался состроить дружелюбную мину, но получалось просто ужасно. Он явно не хотел казаться злодеем, но производил именно такое впечатление. В глубине души Нейтан боялся выглядеть злодеем. И вот, он им стал. — Ей еще рано выходить из дома, у неё хрипы в легких.

— А вы, прошу прощения, врач, чтобы решать, когда рано, а когда нет? — Физиотерапевт выпрямился, скрещивая руки на груди. — Я просто уточняю.

— Нет, но я не глухой. — Мужчина чувствовал, как дергалось от напряжения нижнее веко. — Эмма, пожалуйста, нам нужно вернуться домой. Не глупи, тебе станет хуже. Извини, если напугал, просто я пришел в ужас, когда не нашел тебя дома. Выздоровеешь — будешь ходить, куда захочешь. — Прятать ревность за заботой становилось все сложнее. Кулаки сжимались сами собой.

— Может, вы хотите поговорить со мной, а не с ней? — Даглас равнодушно поднял брови. — Давайте выйдем в коридор, не нужно наводить смуту среди моих пациентов. А еще не нужно срывать негодование на человеке, который имеет свободу воли и выбора.

— Отличная мысль. — В лиловых глазах зияла темнота. — Давайте поговорим. Почему бы и нет.

Не думай

Зачем тебе мечта? У тебя есть я.

— Я подожду тебя в фойе. — Глухо бросил Нейт, хотя пытался изо всех сил сохранять дружелюбную мину. Самообладание трескалось, и из-под его осколков просвечивался ревностный нервный тик. — Если мои слова тебя не убедят, врач тебе так же скажет, что нельзя с хрипами выходить из дома. — Он кивнул врачу на выход, и медленно пошел прочь из зала.

Доктор добродушно улыбнулся Эмме, судя по всему, пытался ободрить, но получалось не очень. Она слишком нервничала, чтобы улыбнуться в ответ. Заметно мялась с ноги на ногу, ежилась, неловко косилась в окно на белые облака.

Даглас раздраженно выдохнул, направляясь к выходу. Раз все повернулось так, как повернулось, приход сюда «брата» был просто вопросом времени. И физиотерапевт был бы дураком, если бы не использовал чужую импульсивность. Не все в этом мире хорошо владеют своими эмоциями. Не все чувствуют, когда нужно остановиться.

Отсчет пошел.

Коридор, как обычно, обволакивала тьма. Резали случайные лучи света из узкой двери.

— Если речь пойдет о каблуках, я отказываюсь вести диалог. — Майрон иронично улыбнулся, но тут же взял себя в руки. — В чем состоят ваши претензии? Проблемы со здоровьем мисс Фастер меня беспокоят в первую очередь. Но вы же не за этим здесь, да? Вас беспокоят наши с ней взаимоотношения?

— Не нужно полировать маску дружелюбия в моем присутствии. Удивительно, если на это ведется хоть кто-то, кроме стариков. — Нейт закатил глаза, и тут же прищурился. — Вы слишком много позволяете себе... для врача физиотерапевта. — Лицо Штайнера исказил жуткий оскал. — У неё есть мужчина. И это я. Если вы не остановитесь, физиотерапевт, в будущем, понадобиться вам.

— Это угроза? — Доктор равнодушно поднял брови. Собирался поговорить более адекватно, но невротичный гость как всегда скатывался в запугивания.

— Предупреждение.

— А кто вы, собственно, такой? Эмма дала мне понять, что у нее нет мужчины, и она совершенно свободна. Хотите сказать, она лгала мне? — Даглас посмотрел из-под очков. Во взгляде читались неприклонность и насмешка.

— На тот момент, когда она говорила это вам, у нас был сложный период. — Нейтан раскрыл глаза.

— То есть, если я спрошу у нее еще раз, она мне скажет, что, более, не свободна? — Врач едва ли не ухмылялся.

Нейт стиснул зубы. Он явно не знал, что ответить, и злился от этого еще больше.

— Я предупредил вас. Будьте осторожны, доктор Даглас. — Мужчина резко развернулся и пошел прочь.

— Угу. И вам не хворать, мистер Штайнер.

Мужчина с насмешливым равнодушием смотрел гостю вслед. Едкий, злобный, чудовищно занудный невротик со склонностью ко вспыльчивости и импульсивной агрессивности. Держит себя в руках в «зоне своей ответственности». То есть, теоретически, Эмме… повезло? А вот его подчиненным, возможно, не очень. В плохой день такой «милый» и «спокойный» шеф спустит всех собак. Как он вообще позволяет кому-то работать рядом с собой? Майрон был уверен, что такие люди, как Штайнер просто неспособны делегировать обязанности. Им это, что называется, не дано.

Врач поправил очки. С ним не будет сложно. Но и просто тоже не будет. Раньше такого человека можно было сравнить с асфальтовым двухполосным шоссе, теперь же… с минным полем, усеянным редкими кустами. Идти по нему Даглас не собирался, поле в одночасье рванет само, когда придет время.

По крайней мере, должно. По идее.

Он медленно вернулся в зал, с грустью глядя на любимую пациентку. Пришла к нему, несмотря на то, что еще не выздоровела. Пришла несмотря ни на что. Казалось, это было самым приятным, что Майрон испытывал в своей короткой жизни. Она пришла, и неловко мнется, глядя на синий ковролин. Плевать, что всего на десять минут.

Очень эгоистично будет этим пользоваться. Её здоровье всегда будет важнее любых импульсивных порывов, даже самых безопасных, и самых сладких.

— У тебя правда хрипы в легких? — Доктор прищурился. — Идем ко мне в кабинет, я послушаю. Если это правда, тебе лучше, пока что, не выходить из дома. Мне приятно, что ты пришла ко мне, но, раз так, лучше я приду к тебе. И еще. — Он вздохнул. — Мне совсем не нравится, что твой бывший говорит с тобой в приказном тоне. Тебе необходимо от него съехать. Я не давлю, но… терпеть такое отношение рядом — просто убийственно. Для психики, для самооценки.