Хоум-ран! - Райли Грейс

Он заливается смехом, и Энтони тоже начинает хохотать.

— В каком это смысле? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, несмотря на покалывания в затылке. Купер бросает на меня предостерегающий взгляд, но я его игнорирую.

— Ну, она какое-то время назад бредила тем, что ей будто бы не нравятся парни, — объясняет Энтони, — что ей и без них норм или типа того — я в этой чуши не особо разбираюсь. Но раз она теперь с тобой, то это, очевидно, не так.

Я моментально вспыхиваю от гнева. Если, приезжая домой, Мия вынуждена постоянно терпеть подобное отношение, то меня совсем не удивляет, что она не хочет здесь бывать.

— Она не бредила.

— А?

— Она не бредила, — на этот раз тише повторяю я. — Она такая, какая есть. Так что, да, вместо меня она могла бы сейчас встречаться с кем угодно. Но она выбрала меня, и я чертовски за это благодарен.

— Да ладно тебе, — отмахивается Рик. — Мы же просто прикалываемся.

— Ну, значит, не стоит. — Я делаю шаг вперед, мысленно радуясь, что превосхожу его по габаритам. — Это не смешно. Она член вашей семьи, и вам следует уважать ее — и плевать, с кем она там встречается.

К чести Энтони, он явно выглядит пристыженным.

— Просто для всех это был настоящий сюрприз, — говорит он. — Она ведь с нами почти не общается, и тут — бац! — приводит тебя. Так у вас все серьезно? Ты теперь с моей младшей сестренкой?

— Да, — коротко отвечаю я. — Она…

— Себастьян, — вдруг произносит отец Мии. — Ты как, сынок, с грилем обращаться умеешь?

Я на секунду замираю, а потом оборачиваюсь через плечо:

— Да, сэр, и довольно неплохо.

— Не скромничай, Себ, — говорит Купер. — Он в этом настоящий ас!

— Тогда скорее иди сюда и помоги мне поджарить сосиски, — приглашает тот. — Энтони, а ты принеси из холодильника еще котлет для бургеров: их уже почти не осталось.

Слышал ли он нас? И если да, то что об этом думает? Помнится, родителям Мии известно о ее отношениях, но все же знать и принимать — понятия разные, а мне не хотелось бы усугубить ситуацию. А вот по­говорить с ее отцом, упрочив приятное впечатление о себе, не помешает. В конце концов, однажды мы можем стать одной семьей. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

— Конечно, сэр. — Я поворачиваюсь обратно к братьям Мии. — Она моя девушка, и у нас все серьезно. В моем присутствии следите за своими языками.

Я смеряю их долгим взглядом, прежде чем подойти к грилю. Отец Мии, тоже Энтони (хотя большинство присутствующих предпочитают называть его Тони), — крупный мужчина спортивного телосложения с широкими плечами и грудью колесом. Интересно, не занимался ли он в молодости футболом? Он тычет в сосиску щипцами, затем смотрит на меня и, хмыкнув, продолжает готовить. Я выпрямляю спину. Энтони, придурковатый братец Мии, — это одно, а Тони Ди Анджело — совсем другое.

— Так ты, значит, парень Мии, а? — наконец произносит он. — Она еще никогда не приводила домой парня.

— Да, сэр, — отвечаю я.

Он снова смотрит на меня.

— Бейсболист, говоришь?

— Да, сэр. — Сглотнув, я оглядываюсь по сторонам в поисках Купера. Тот беседует с двумя дядями Мии, один из которых громко хохочет над тем, что сам только что сказал. — Сейчас я играю за команду МакКи.

— Планируешь стать профессионалом, как твой старик?

— Думаю об этом, — отвечаю я, потому что совершенно не хочу обсуждать свою ситуацию с незнакомцем, особенно когда в паре метров от нас находится мой брат.

— В последнее время про тебя много говорят, — произносит он. — По радио и все такое. Значит, ты не просто думаешь. Это хорошо. Я рад, что Мия выбрала парня, который сможет о ней позаботиться.

— Конечно.

Тони аккуратно переворачивает сосиски и, когда поднимается дым, опускает крышку гриля.

— Надеюсь, ты ведешь себя именно так? Заботишься о ней?

— Стараюсь, сэр.

Он кивает и какое-то время, задумавшись, стоит молча.

— Если решил быть с ней — убедись, что все серьезно. Спортсмены кучу времени проводят в разъездах, уж я-то знаю. Тем более бейсболисты.

Намек на измены кажется мне настолько нелепым, что я едва сдерживаю смех, но все же сохраняю нейтральное выражение лица.

— Все серьезно, сэр. Я люблю ее. И я бы никогда не причинил ей такую боль, даже не подумал бы.

Тони снова хмыкает.

— Мия — девочка особенная.

Я с облегчением выдыхаю. Ну наконец-то хоть кто-то в ее семье признал это.

— Да, она потрясающая. Я не встречал никого умнее нее, клянусь, она просто…

— Она вечно сопротивляется тому, что было бы для нее лучше, — обрывает он. Его карие глаза, такого же, как у Мии, оттенка, прожигают меня насквозь. — С ней никогда не было легко. Ей как раз нужен хороший мальчонка вроде тебя, который сможет держать ее в узде. И я рад, что она его наконец-то нашла. Так что не облажайся, черт возьми.

Пару мгновений я просто молча смотрю на него. А мне еще казалось, брат Мии и ее мерзкий кузен меня по-настоящему разозлили… Но, оказывается, по сравнению с ее отцом это была сущая ерунда. И, судя по его тону, он говорит абсолютно серьезно.

По его мнению, она нуждается в контроле.

По его мнению, это входит в мои обязанности как ее парня.

Поборов желание сжать кулаки, я засовываю руки в карманы и прочищаю горло. К­акая-то часть меня хочет ворваться в дом, схватить Мию и просто убежать из этого чертового балагана, но это невозможно. Ведь несмотря на то, что они решительно ничего не знают ни о ней, ни о том, как для нее лучше, это все же ее семья, которую она любит. Придется просто стерпеть это, да еще и с улыбкой на лице, — и я это сделаю, но идти у них на поводу все же не стану.

— При всем уважении, сэр, — говорю я, — но «держать ее в узде» мне не хочется. Я люблю ее и готов все­гда поддерживать, но я ей не надсмотрщик.

Я пугаюсь, когда Тони вдруг хлопает меня по спине, а затем, чуть ли не тыча в мою грудь щипцами, разражается громким смехом.

— Хороший ты мальчонка. Люблю таких — с твердым характером.

Я удивленно моргаю. Такой реакции на свои слова я никак не ожидал.

— Я только…

— Уверен, Мия еще покажет зубки. Иногда она, как и ее мать, превращается в настоящую фурию. — Он качает головой, размахивая щипцами. — Люблю эту женщину, куда же без этого, но какая же она бывает упрямая… Вот сестра Мии — та характером пошла в меня. Она, понимаешь ли, помягче. Но Мия… прирожденная Панчери.

— Эй! — доносится откуда-то со стороны. Вроде это дядя Мии по материнской линии. У него седеющие волосы на висках и не счесть сколько морщинок в уголках глаз. — Что ты там сказал про Панчери?

— То, что даст ему представление о маленькой мисс Мии Панчери! — выкрикивает в ответ Тони, в который раз заливаясь смехом. — Иди уже сюда, старый ты хрыч, познакомишься с ее парнем! Мальчонка — сын Джейка Миллера.

— Батюшки! Неужели из «Редс»?

Мне хочется тяжело вздохнуть, но я, подавив это желание, приветственно машу рукой. Никакой я не «мальчонка», но, чувствую, никакие мои слова не окажут на этих людей даже небольшого эффекта, поэтому решаю просто плыть по течению. Да уж, кажется, я действительно не понимаю, как принято общаться в этой семье.

— Угу. Как поживаете, сэр?

53

Мия

В кухне на меня лавиной обрушиваются воспоминания.

О том, как я сидела здесь за столом, делая домашнее задание, пока мама готовила ужин под кулинарные программы по телевизору.

Как ругалась на брата, когда он в шутку дергал меня за волосы по пути к холодильнику.

Как воровала ломтики сыра из тарелок с закуской, прежде чем отнести их к праздничному столу.

Как, поедая мороженое, вместе с сестрой смеялась над нашими первыми влюбленностями.

Как обиженно топала по лестнице в свою комнату переодеваться после нагоняя от бабули за довольно смелую попытку перешить католическую школьную форму.