Скажи на милость (ЛП) - Ричардсон Аманда

Я открываю и закрываю рот, потрясенная его признанием. Чейз Рейвэдж не встречается. Однако он, должно быть, наслаждается моим шоком, потому что откидывается назад и делает еще один глоток кофе. — Или тебе лучше рассказать всем о том, что я твой хищник, а ты моя добыча?

Я резко вдыхаю, когда Джексон входит в ресторан, а Марк немного плетется за ним. Вскочив, я отказываюсь от формальностей и обнимаю их обоих. Марка, похоже, не смущает мое внешнее проявление привязанности, он только посмеивается, садясь рядом с Джексоном. Чейз говорит гораздо более небрежно, вместо этого пожимая руку Марку и понимающе улыбаясь Джексону.

Мы все садимся и здороваемся, пока сервер приносит нам все меню, эффективно заставляя нас замолчать, пока мы их просматриваем. Я продолжаю украдкой посматривать на Джексона и Марка, но Чейз щиплет меня за бедро и хватает за руку, чем привлекает внимание Джексона.

— Я вижу, вы двое наконец-то поцеловались и помирились, — бормочет он, хитро улыбаясь нам.

— Ммм, то же самое можно сказать и о тебе, брат, — возражаю я, склонив голову набок и искренне улыбаясь.

— О, это история для другого дня, — бормочет Марк, к моему удивлению. — Он воссоздал сцену из «Реальной любви». Тот, где подруга Киры Найтли подходит к двери? Это было очень мило, — бормочет он, глядя на ухмыляющегося Джексона, прежде чем снова повернуться к нам. Его глаза метнулись к Чейзу, и на его лице отразилось замешательство.

— Ты покрасил волосы? — спрашивает он Чейза. — Клянусь, на вечеринке у тебя были светлые волосы…

Джексон делает едва заметное движение по шее.

— Другой парень, помнишь? — тихо шипит он.

Марк смеется.

— Верно. Извини. Я забыл, — говорит он, глядя на меня. — Рад снова видеть тебя, Джульетта.

Я улыбаюсь.

— Я тоже, Марк. И да, этот идиот рядом со мной — тот, кто заплатил за все это щедрое испытание, — объясняю я, игнорируя то, как Чейз крепко сжимает мое бедро.

Клянусь, то, как он всегда должен прикасаться ко мне — как будто он боится, что я уплыву, — вызывает у меня головокружение от похоти и желания. Я смотрю на него, и он наблюдает за мной с мрачным взглядом, его нижняя губа прижата к зубам. Черт.

Мы все болтаем, и я наблюдаю, как Джексон смотрит на Марка с удовлетворенной улыбкой, что делает меня бесконечно счастливым. На самом деле, я никогда не видела его таким счастливым, кроме тех случаев, когда он на работе. Марк и Чейз говорят о «Черной розе», и я узнаю, что Марк в настоящее время учится на степень магистра театрального искусства.

Они действительно как две капли воды.

Мы с Джексоном заказываем наш обычный бранч — блинчики с шоколадной крошкой и беконом. Мы ходим сюда с детства, и когда официант ставит наши тарелки, я смотрю на него и замечаю, что он смотрит на меня с той же грустной улыбкой, с которой он всегда улыбается, когда говорит о наших родителях. Я тянусь к его руке, и он берет ее.

— Думаю, они бы нами гордились, — говорю я, медленно дыша, чтобы не заплакать. — Особенно о тебе.

Он кивает, смахивая слезу, и рука Чейза не отпускает моего бедра.

После того, как Чейз и Марк доедают свои респектабельные яйца и гашиш, а мы с Джексоном заканчиваем обмакивать бекон в кленовый сироп, мы все разговариваем еще час. Джексон кажется таким… беззаботным. Его рука закинута на спинку стула Марка, и по тому, как он морщит глаза и по расслабленной позе, я могу сказать, что он действительно счастлив. Как только официант убирает со стола, Чейз лезет в карман блейзера и достает конверт. Я смотрю на него и вопросительно наклоняю голову.

— Джакс, — начинает Чейз, разворачивая газету. — Консалтинговая фирма “Рейвэдж” недавно приобрела нового клиента. Теперь я крупнейший акционер академии Святой Елены, а это значит, что я состою в их совете директоров, — начинает он.

Я смотрю на Джексона, когда понимаю, что делает Чейз. Он выглядит сбитым с толку, и его глаза метаются между мной и Чейзом.

— Святой Елены? — спрашивает он, поправляя очки на нос. — Почему?

Чейз делает глубокий вдох, игнорируя его вопрос и погружаясь прямо в мельчайшие детали.

— Как член их совета директоров и как новый владелец имущества, которое они арендуют, а также их крупнейший инвестор, я теперь имею большое влияние на их политику. Большинство нормативных актов устарели — явно так, — но с тех пор, как я вступил во владение, я консультировался с крупнейшей комплаенс-компанией в стране, чтобы разработать новые правила.

Он толкает лист бумаги Джексону, который медленно его читает.

— Чейз, — говорит он с недоумением на лице. — Как почему?

Чейз фыркает, и я вижу, как он вытирает ладони о штаны. Он нервничает.

— Потому что ты Джексон. И хотя я знаю, что не могу защитить тебя от всего в этом жестоком мире, у меня есть и есть финансовые средства, чтобы ты всегда мог оставаться в безопасности на острове Святой Елены, если вы решите это сделать.

Джексон кивает, и Марк бросает взгляд на письмо, его глаза расширяются, прежде чем посмотреть на Чейза.

— Это большое дело, — бормочет Марк, улыбаясь. Он смотрит на Чейза.

Джексон отталкивается от стола и подходит к сидящему Чейзу. Чейз стоит, и они долго обнимаются. Марк подмигивает мне, когда я смотрю на него, и внезапно меня осенило, что, возможно, все будет хорошо.

— Я также говорил со своим старшим братом Малакаем, — продолжает Чейз, тонко подмигивая мне. — С осени он примет должность директора, так что у вас будет могущественный союзник в качестве босса.

— Отлично, есть еще братья Рейвэдж, с которыми нужно бороться, — шутит Джексон, но притягивает Чейза к себе, чтобы еще раз обнять.

Вскоре после этого Джексон и Марк уходят, и я смотрю, как они уходят, и улыбаюсь, как маньяк.

— Я рад, что он счастлив, — говорит Чейз рядом со мной, кладя немного наличных, прежде чем помочь мне подняться со стула. — Марк кажется милым.

Я заговорщически ухмыляюсь.

— Сегодня ты вытянул все карты, — поддразниваю я, прижимаясь к его боку, когда он обнимает меня за плечо и ведет нас на улицу. — Расскажи мне больше о Малакае. Или, вообще-то, расскажи мне больше обо всех своих братьях.

Мы медленно идем к его припаркованной машине в паре кварталов от нас, и он вздыхает, прежде чем заговорить.

— Ну, ты же знаешь Майлза. Он мудак, но мы ближе всех, потому что работаем вместе.

— Я в восторге от его предстоящей свадьбы, — шучу я, и Чейз фыркает.

— Следующий, наверное, Лиам. Он живет немного севернее отсюда и является профессором литературного творчества. Он довольно затворник, и, как старший, делает дерьмовую работу, будучи мудрой старой душой, которой мы все жаждем. Но мы общаемся несколько раз в месяц. Еще есть Малакаи, пастор. Он взял все, что было не так в нашей семье, и все изменил. Я думаю, он увидел, какими мы все стали, и решил сделать прямо противоположное нам.

Я смеюсь.

— А Орион — самый младший. Ему все еще за двадцать, он все еще ходит на вечеринки и слишком много пьет. Сейчас он безработный, но мы все стараемся следить за ним как можно лучше.

— Значит, вы все довольно близки?

Он кивает. — Ага. Я имею в виду, насколько мы можем быть близки, учитывая, что мы потомки Чарльза Рейвэджа.

Готовлюсь к следующему вопросу. — А твой отец?

Чейз пожимает плечами.

— Он все еще зализывает свои раны, переезжая из поместья в поместье по всему миру. Я думаю, что он в настоящее время отсиживается в Париже. Майлз все еще разговаривает с ним. И я думаю, что Орион до сих пор иногда его видит. Поскольку наша мама снова вышла замуж, когда Орион все еще жил дома, он не получил полного опыта Чарльза Рейвэджа. Его отчим хороший парень. У него есть дочь Лейла, так что Орион получил столь необходимую женскую энергию.

Он отстраняется от меня и пытается отпереть машину на моей стороне. Сегодня это новая модель, какой-то причудливый зеленый внедорожник Bentley с золотыми акцентами. Он открывает мою дверь и поворачивается ко мне лицом.