Ава (СИ) - "Pretty Rippey"

Они отправились в обратную сторону. Ава старалась отрешиться от собственных мыслей и пустым взглядом смотрела себе под ноги. Заканчивалась осень и приближалась зима, но она почти не замечала окружающего холода, ведь на сердце у нее было намного хуже. Только напоминание о том, что сегодня вечером они с Робертом встретятся, хоть немного успокаивало, и в тоже время отдавало горечью. Не может же она всегда прибегать к нему, когда ей плохо, и просить спрятать ото всего мира. Так неправильно. Ведь ему самому как-то хватает сил справляться со своими проблемами в одиночку.

— Извините, но мне нужно повидать еще одну могилу, — вернув Аву обратно в реальность, неловко произнес Коллинз. Девушка моргнула, отбрасывая неприятные размышления, и посмотрела на своего спутника.

— А вы знаете, где она находится? — настороженно уточнила она.

— Да, — ответил Генри и его взгляд стал совсем печальным. — Я там уже был и, наверное, это единственное место, к которому я никогда не забуду дорогу.

Ава непонимающе нахмурилась, рассматривая Коллинза. Сколько она его помнила, он всегда был худым и морщинистым. Но казалось, что с момента его отъезда обратно в Глазго он сильно осунулся, сгорбился, а морщин на его лице стало заметно больше. Как и Марта после смерти Сэма, всего за считанные недели он очень сильно постарел и потерял былую стать и представительность. Ава не знала, что с ним произошло и из-за чего на самом деле он уехал. Кроме, пожалуй, Форда, Коллинз никому больше ничего не сказал и не объяснил, а офисные сплетники терялись в догадках. Но, кажется, теперь она начала понимать…

Он свернули в сторону от главной тропы и там среди черных лысых деревьев отыскали нужную могилу. Несмотря на расположение в некоторой глуши, она была ухоженной — за ней явно следили и с большой старательностью чистили от опавших листьев и прочего сора. «Грейс Эн Льюис» — значилось на гладкой поверхности серого камня и кроме дат рождения и смерти больше ничего не было. Как и у могилы Симмонса, Генри присел на корточки и бережно положил букет алых роз на землю, но вставать не торопился. Он долго так сидел, смотрел на выведенное большими строгими буквами имя и ничего не говорил. Ава чувствовала себя крайне неловко, явно лишней, и хотела даже осторожно сказать Коллинзу, что она лучше оставит его наедине с умершей, но тот со вздохом порывисто поднялся и встал рядом с Хейз.

— Льюис, — предприняв попутку нарушить неуютное молчание, задумчиво произнесла Ава. — Знакомая фамилия.

— Грейс была сестра Доминика Льюиса, — опять вздохнув, будто ему было тяжело дышать, ответил Генри. — Того самого, с которым Сэм вечно воевал.

— Не знала, что у него была сестра, — подивилась Хейз и еще раз посмотрела на дату смерти Грейс. — Она умерла совсем недавно.

— Да, в конце лета, — отстраненно кивнул Коллинз. — У нее всегда было слабое сердце, но она никогда его не щадила, сколько бы я ее ни просил поберечь себя…

— Вы были близки? — осторожно уточнила Ава.

— Сложно сказать, — опустил взгляд Генри. — Когда-то давно у нас был короткий роман, но, как я ни старался, так и не смог ее удержать. Я любил ее, а она — другого, но в итоге мы оба не добились тех, о ком мечтали.

Он замолчал и на минуту закрыл глаза. Ава видела, как ему больно, но даже не знала, чем помочь и какими словами утешить, кроме как только предложить уйти и уехать подальше от холодного и пустого кладбища. Но Коллинз опять ее опередил. Открыв глаза, он посмотрел Хейз и через силу постарался улыбнутся в надежде убедить спутницу, что с ним все в порядке. Вот только его полный боли и отчаяния взгляд выдавал его с головой.

— Пойдемте, — старательно бодрясь, предложил он, и Ава согласно кивнула.

Они направились к выходу прежним неспешным шагом и через какое-то время продолжили прерванный разговор.

— Честно говоря, после ее смерти я сломался, — неожиданно прервав тишину, признался Генри. — Я не видел ее вот уже несколько лет, но когда узнал о том, что она умерла, почувствовал, будто во мне что-то оборвалось. Я места себе не находил и в итоге попросту сбежал обратно в Шотландию.

— Но Глазго все-таки ваш родной дом, — мягко напомнила Ава. — Так что лично я не считаю, что вы спасались бегством.

— Я слишком давно там не был, — покривился Коллинз. — Уехал еще юнцом, искренне веря, что в другой стране будет лучше и возможностей больше. А оказалось, что везде одинаково, ни лучше и ни хуже. Но я уже накрепко застрял, да и стыдно было возвращаться, признаваясь в собственном разочаровании… А вы же тоже эмигрантка? Из Ирландии?

— Да, из Дублина, — кивнула Ава. — Но я переехала не по своей воле. Моя мама — страховой следователь в крупной международной фирме и, когда мы с сестрой еще учились в школе, ей предложили повышение и место в чикагском филиале. Она не стала отказываться и быстро собрала чемоданы, даже не спросив нашего с сестрой мнения.

— Но вы не хотели переезжать? — уточнил Коллинз.

— Нет, — с легкой тоской покачала головой Хейз и натянуто усмехнулась. — Но нас поставили перед фактом и нам ничего не оставалось делать, как подчиниться. Мы были всего лишь детьми.

— Почему вы тогда не вернулись домой, когда выросли? — чуть нахмурив седые брови, спросил Генри.

— Мы собирались, — подтвердила Ава. — Хотели дождаться совершеннолетия, накопить денег на билеты домой и все такое… Но сами не заметили, как привыкли к новому месту, а дальше жизнь сама нас подхватила. Учеба, работа, друзья… И любовь.

Она улыбнулась неожиданно легко и ласково, и царивший внутри холод немного отступил, стоило только подумать о том, как все удачно сложилось у Эммы, и то, что у нее самой не все и не всегда было так уж плохо и запутанно в личной жизни. Даже не смотря на все сожаления и ошибки.

— В конечном итоге моя сестра вышла замуж, — пояснила она. — Да и у меня были те, ради кого стоило оставаться. Пускай ничем толковым так и не закончилось.

— Да, я вас понимаю, — опустив потускневший взгляд, кивнул Коллинз. — Отчасти, наверное, еще и из-за Грейс я не хотел возвращаться. Пускай мы не были вместе, мы жили в одном городе, и знание, что она всегда где-то здесь, рядом, немного согревало… Но теперь, после того как она умела, жить в Чикаго стало невыносимо.

— Вы так сильно любили ее, — со всем сочувствием произнесла Ава, искренне переживая за своего спутника.

— Жаль только одной любви оказалось мало, — грустно улыбнулся Генри и часто заморгал, пытаясь спрятать навернувшиеся слезы. Ава быстро отвела глаза, чувствуя себя очень виноватой перед Коллинзом за то, что задела его рану, и в то же время ненароком вспомнив о своих собственных сердечных проблемах. Да, любви, даже самой огромной и чистой, всегда слишком мало.

Около года назад.

Плеть свистела в воздухе и била по спине самым кончиком. Остро, больно, до еле сдерживаемых кляпом воплей и брызг слез. Побелевшими пальцами Ава сжимала цепь, которой ее сковали, и прижималась к столбу, к которому ее приковали. Сегодня Хозяин ее не щадил, охаживая плетью со всей страстью и яростью, и она была только рада принимать даримую им боль. Пускай об удовольствии речи даже не шло.

Они сделали небольшой перерыв на время рождественских праздников. Роберт уехал в Англию повидать родителей, а Ава осталась в Чикаго и проводила время с родней и друзьями. Ее постоянно приглашали на праздничные ужины: Эмма и Мэтт, огромное и шумное русско-ирландское семейство Харрисов, Марта и Сэм, Джинджер, Ребекка и Дон… У последних была небольшая, но людная вечеринка, во время которой Ава всячески старалась поддерживать с Доном нейтралитет, дабы не расстраивать Ребекку, и даже преуспела в поставленной задаче. Каждый раз, когда ее тянуло сказать что-нибудь едкое в его адрес, она отвлекала себя и вспоминала самые приятные и яркие моменты из сессий с Ридом. Она думала о самом Роберте и его нарисованный в голове образ помогал Аве держать себя в руках и не концентрироваться на плохом.

Но все остальное время она жила легко и спокойно и почти не вспоминала о Хозяине до тех пор пока не оставалась наедине с собой. В ее обычной жизни не существовало никаких сессий, и ошейник был надежно спрятан в тайнике в спальне. Все вокруг замечали, как Ава расцвела и похорошела, и то и дело спрашивали не влюбилась ли она? Но никто даже не догадывался о реальных причинах ее прекрасного настроения. Ведь намного проще прятать от чужих глаз секрет, если отодвинуть тайные отношения как можно дальше от повседневной жизни.