Девочка, я тебя добью(сь) (СИ) - Кьяр Яра

Расплатившись за еду, занимаем свободный столик и принимается за еду.

— Ну а что там Власов? Отцепился теперь от тебя? — спрашивает Алёна, уплетая свою ароматную солянку, которую я так обожаю.

— Куда там, — вздыхаю я. — Сказал, что мне придется еще долго выполнять его желания, если не хочу неприятностей, вроде испорченных работ, или чего похлеще.

— Блин, Насть, я тебе сочувствую, — отзывается Алёна и внезапно оживляется: — Слушай, а давай сегодня после пар вместе в торговый центр сходим, а? Развеемся. Там сегодня в одном хорошем магазинчике должна быть крутая распродажа!

— Я бы с радостью, но у меня денег не так много, чтобы еще и одежду покупать, ─замявшись, отвечаю я.

— Да брось. Триста рублей не найдешь на клевую кофточку? Ну, ладно, в это лезть уже не буду, дело твое. Но, может, мне хотя бы компанию составишь?

Задумываюсь над предложением Алёны. Сегодня у нас всего три пары, поэтому домой можно сильно не торопиться. Да и я уже давно хотела погулять, да вот не с кем было — школьные друзья из моего города поразъехались, а новыми я так и не обзавелась из-за жесткого графика.

— Согласна! — киваю Алёне, широко улыбаясь, и думаю о том, что день хоть немного, но начинает налаживаться.

Глава 9

Оказывается, Алёна очень приятная в общении девушка, и мне даже становится немного жаль, что я не начала тесно общаться с ней раньше. За обедом мы с ней так забалтываемся, что даже не сразу замечаем, как столовая опустела. И, взглянув на время, хватаем сумки и мчимся на занятие по химии, которое началось уже пять минут назад. Задыхаясь, добегаем до аудитории и тихонько крадемся на свои места, пока Людмила Ивановна стоит ко всем спиной и что-то пишет на доске.

— Кто там опоздал? — сурово спрашивает она, все же заметив наш приход.

— Простите, Людмила Ивановна, — хором отвечаем с Алёной, и я добавляю: — пришли Малинина и Наумова.

— У нас сегодня очень объемная работа, поэтому выполнять будете по два человека. Все должны справиться до конца пары! — произносит преподша и приступает к объяснению лабораторной.

— Вместе будем делать? — предлагаю Алёне, когда Людмила Ивановна заканчивает с объяснениями и велит начинать работу.

— Конечно, — улыбается она, и вместе мы идем за чистыми пробирками.

Сама работа не такая уж и сложная, просто действий проделать нужно много, а наступления конечной реакции нужно еще дождаться. Но пока ждем, уже видим, что все сделали правильно — на поверхности раствор становится прозрачным.

— Справились! — тихо пищит Алёнка и тенят ко мне ладонь. — Дай пять!

Почти беззвучно хлопаю ее по ладони и ставлю пробирку в подставку на нашем столе, дожидаясь момента завершения реакции.

— Показывайте, как делали, — произносит Тимур, подходя к нам вместе с Антоном.

— А тебя разве не было в кабинете, когда Людмила Ивановна все объясняла? — хмыкаю я, но суровый взгляд Власова тут же остужает мой пыл.

— На ладно тебе, Насть, пошли, покажем. Мы-то уже освободились, — шепчет мне Алёна.

— Ладно, идемте, — соглашаюсь я, беру чистые пробирки и иду к столику с реагентами. Очевидно, что под словом «показывайте», Тимур имел в виду «сделайте за меня».

Надо было мне догадаться, что он снова решит перекинуть свою работу на меня. Так бы сразу сделала двойную порцию раствора и не пришлось ковыряться второй раз.

Проделав большую часть работы, говорю парням, что нужно будет добавить в пробирку, когда реакция только-только начнется, и вместе с Алёной возвращаюсь за наш стол, предвкушая, что сейчас уже сможем сдать работу и отправиться в магазин. Но вместо этого нас ждет полнейшее разочарование — раствор в пробирке стал темным и мутным, чего точно не должно было случиться.

— Но, как же так? — лепечет Алёна. — Мы ведь все правильно сделали, все пропорции соблюли. Что не так-то?

Задумчиво гляжу на пробирку, и тут меня осеняет!

— Зато я знаю, что пошло не так, — фыркаю я злобно и пикирую на Власова.

— Че нужно? — хмыкает он.

— Ты зачем это сделал⁈ — сердито спрашиваю его.

— А что я сделал? — с искренним изумлением переспрашивает Тимур.

— Раствор наш испортил!

— Лично я ничего не делал, — качает он головой. — ты ведь помнишь, что я был рядом с тобой?

— Да мне все рано, кто сделал, ты, или твои дружки. Суть от этого не меняется! Но я не понимаю, для чего это было делать⁈ Я ведь помогла тебе сегодня, написала курсовую. Почему ты так со мной? — злость сменяется каким-то разочарованием.

— Наумова, ты лучше не болтай, а иди переделывай лабораторную, пока есть время. Твоя подруга уже приступила.

Оборачиваюсь и вижу, что Алёна, действительно, начала все заново, хотя времени осталось очень мало, и завершить эксперимент мы в любом случае не успеем. И только я делаю шаг в сторону, как вдруг Власов останавливает меня, схватив за руку, и произносит:

— Я бы хотел помочь тебе, Наумова, но, понимаешь, за добро ведь надо платить. А пока ты отказываешься платить, то и я ничем помочь не могу.

— Что ты хочешь, Власов? Чтобы я продолжала выполнять твои желания? Тогда ты перестанешь делать мне гадости⁈ — стиснув зубы, спрашиваю его.

— И даже больше, — широко улыбается он. — Если соглашаешься прямо здесь и сейчас, то я, так и быть, помогу тебе сегодня и отдам этот раствор, чтобы вы смогли сдать лабораторную, — он указывает на тот самый раствор в пробирке, что мы с Алёной сделали для него. — Но учти, такая акция щедрости действует все лишь раз. Если снова начнешь выкабениваться и решишь разорвать наш договор, то пощады уже не жди. Ну что, договорились?

— Договорились, — соглашаюсь я, потому что других вариантов у меня, увы, нет, и теперь я это осознаю целиком и полностью.

— Тоха, ты свидетель, — обращается Власов к своему дружбану и протягивает мне руку. — По рукам?

— По рукам, — отвечаю, пожимая его ладонь, а в следующий момент Антон разбивает наше рукопожатие.

— Правильное решение, Наумова, — ухмыляется Власов и протягивает мне пробирку, второй рукой одобрительно хлопая по плечу.

Вот и все. Обратного пути нет, придется мне теперь быть личной прислугой Власова. Главное только, чтобы его желания были соизмеримы моим возможностям.

Глава 10

Получив заслуженный зачет по лабораторной работе, мы с Алёной выходим из универа и садимся на автобус, чтобы доехать до торгового центра, который находится как раз рядом со станцией метро, что для меня очень удобно.

— Вот же Власов зараза, конечно, — выдает Алёна. — Вот все ведь продумал заранее, чтобы уломать тебя на сделку. Его бы мозги, да в нужное русло, а он… Манипулятор хренов!

— Хорошо, что хотя бы дал возможность получить зачет по лабораторке, — отвечаю ей. — И так долгов уже завались, еще разгребать и разгребать, чтобы зачеты получить. А потом еще и сессия впереди… Брр! Даже думать о ней не хочу, так устала! Хочется просто лечь и не шевелиться пару дней.

— Понимаю тебя, — кивает Алёна. — Мне, конечно, не приходится, как тебе, мотаться каждый день в Подмосковье и делать работы за Власова, но тоже заколебалась. В последнее время в ночные смены работаю, чтобы побольше денег заработать перед новогодними праздниками. Не высыпаюсь вообще!

— А ты работаешь? — удивляюсь я.

— Ага. В типографии рядом с общагой.

— И кем ты там работаешь? — интересуюсь у нее.

— В цехе послепечатной обработки. Календари всякие сшиваю, блокноты. По ночам упаковкой чаще всего занимаюсь. Сейчас перед Новым годом заказов очень много, поэтому и дают подработки по ночам с двойной ставкой.

— Круто, — задумчиво киваю и думаю о том, что тоже бы хотела там подработать, если бы жила неподалеку, как Алёна. — А как ты туда попала, если не секрет? Вроде студентов вообще неохотно куда-то берут.

— Так они студентов и набирают обычно на это время года. На двери в общаге объявление висело, я и пошла. Вообще без проблем взяли. Да туда всех берут! И всему учат. Главное, быстро работать, чтобы они могли успевать сдать заказы вовремя. А от копуш они сразу избавляются. Правда, при мне такая была только одна, которая еще и умудрилась проработать две недели. Если это, конечно, вообще можно было назвать работой, — хмыкает Алёна. — Пока я десять коробок с блокнотами успевала упаковать, она все еще первую коробку укладывала. Так меня злила, честное слово! Заплатили-то обеим одинаково, вот только я упахалась как лошадь, а она на расслабоне ходила.