Порочные цели (ЛП) - Кейн Мила

Маркус медленно и выразительно кивнул.

— Вдовам разводы не нужны.

Клэр покачала головой, словно не могла поверить, что это правда, а когда Лулу потянула ее за руку, одарила дочь сияющей улыбкой.

Эта улыбка значила всё.

— Всё хорошо? — спросила Лулу маму.

Клэр кивнула, не в силах вымолвить ни слова, так что я ответила за нее.

— Да, милая. Теперь всё будет хорошо, — заверила я её.

Она улыбнулась про себя и последовала за Клэр к столу у заправки. Салли вынесла охапку бутылок с водой, чипсы и конфеты.

— Когда ты так говоришь, именинница, даже я почти верю, — сказал Маркус, все еще стоя рядом со мной.

Я собралась с духом, чтобы наконец посмотреть на него. Его глаз постепенно темнел от синяка, губа была разбита и запеклась кровью. Я инстинктивно подняла руки, чтобы прикоснуться к его лицу, но в последний момент остановилась.

Маркус смотрел на меня с испытующим выражением.

— Но ты ведь говорила это не мне, верно?

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что больше всего на свете хочу забыть последние сорок восемь часов, но он стоял прямо передо мной в жилетке «Гончих Харбора», возможно только что убив человека.

Знакомство со мной стоило ему всего.

Я облизала губы и сжала руки в кулаки, чтобы не потянуться к нему.

— Ты в порядке? — спросила я вместо всего того, что хотела сказать.

Он наклонил голову.

— Если я скажу «нет», ты снова обо мне позаботишься? Ты простишь меня?

Горький смех сорвался с моих губ.

— Простить тебя? Это я лгала. Это из-за меня твоего брата отправили на операцию. Ты забыл?

Он сделал шаг вперед, и я отступила, отзеркалив его движение.

Он замер, расстроенно нахмурив брови.

— Ари. Мне плевать на всё это. У тебя были свои причины, а я был чертовым идиотом, что усомнился в них хоть на секунду. Если это что-то значит, то никто в моей жизни никогда не удивлял меня так. Ты первая. Я плохо справился с этим.

Я покачала головой.

— У тебя было полное право злиться. Я лгала тебе. Я… я всё испортила. Только посмотри на себя. — Я махнула рукой на его одежду. — Ты травмирован сам, нанес травмы кому-то другому… ты продал душу «Гончим».

Маркус вздохнул.

— Я не жалею о «Гончих». Травмы случаются хотя бы пару раз в неделю, это не страшно. А вот то, что я причинил боль тебе… это… это тяжкий груз.

Я натянуто улыбнулась.

— Ты не причинил мне больше боли, чем я заслужила. Мне не следовало играть с тобой в игры. Мы просто не подходим друг другу, Маркус.

— Не говори так снова, именинница. Ты разбиваешь мне сердце. Скажи, что не простишь меня, скажи, что мне нужно целый год умолять тебя и раскаиваться. Скажи, что я должен ползать на коленях и вымаливать твое прощение… это нормально. Я всё сделаю. Но никогда не говори, что передумала насчет нас. Я не переживу этого. — Он протянул ко мне руку.

Я смотрела на его пальцы, больше всего на свете желая взять их в свои, но не могла. Потому что любовь ко мне стоила ему слишком дорого. Возможно, всего его будущего. Я должна была исправить это. Маркус был рожден для хоккея. Я не могла позволить ему пойти по стопам отца и брата. Не могла.

Я не взяла его руку. Блеск боли в его глазах был почти невыносимым.

— Ари...

— Так будет лучше. У тебя впереди вся жизнь. Хоккей и все твои мечты. Я хочу, чтобы они сбылись.

— А ты? А как же твои мечты? Я в них совсем не присутствую?

Ты – все мои мечты. Но я не могла сказать этих слов парню, который рискнул всем ради меня. Это было бы несправедливо.

— Ты разобрался с монстром под моей кроватью и сделал меня счастливой, впервые в моей жизни. Ты уже подарил мне мечту, и я никогда этого не забуду.

Я снова отступила, изо всех сил стараясь не заплакать. Почему это было так душераздирающе грустно? Маркус был в безопасности, деньги вернули, с Дейлом разобрались. Коул оправлялся после травмы. Я должна была радоваться, но чувствовала лишь горечь.

— Так что, ты отпускаешь меня ради моего же блага? — спросил Маркус, глядя на меня с такой напряженностью, которую я не могла выдержать.

— Мне следовало сделать это с самого начала. Это правильно. Ты встретишь кого-то своего возраста…

— Пощади меня, красавица. Мне не нужна ободряющая речь.

Мышца на его челюсти дернулась, он отвернулся и потер затылок, а когда повернулся обратно, в его глазах был холод, который разбил мне сердце. Это было к лучшему, так было правильно, но почему тогда я чувствовала невероятную боль?

— Маркус! Поехали. Нужно вернуть деньги Коулу, — крикнул Гейдж.

Маркус повернулся ко мне.

— Полагаю, ты не хочешь ехать со мной?

— Я поеду с Салли. Нам нужно отвезти Клэр и Лулу домой.

Слава Богу, всё произошло в нескольких часах езды к северу от места, где они поселились. Появление «Гончих» в городе точно не осталось бы незамеченным.

Маркус коротко кивнул.

— Тогда, думаю, увидимся в Хэйд-Харборе.

— Увидимся, — ответила я.

Он пошел к своему мотоциклу, а я смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри меня что-то разрывается.

42.Маркус

— Знаешь, в чем разница между животными и людьми, Маркус? — голос отца был таким же ясным, как и голубое небо в тот день в лесу, когда ушла мать.

— Нет. — Я был угрюмым и замкнутым, поскольку так и не сумел впечатлить отца на стрельбище.

— Животные не убивают ради забавы. Они не причиняют боль ради удовольствия. Все их действия целенаправленны и обусловлены инстинктами. Если что-то представляет угрозу, они охотятся, атакуют и убивают, или умирают в попытке. Нам всем есть чему поучиться у животного мира.

Я редко признавал, что мой отец прав в чем-либо, но сегодня, когда я съехал на мотоцикле с дороги к точке на карте, которую Гейдж отметил для меня, я готов был сделать исключение.

Я усвоил урок животного мира, пап. Сегодня я навсегда устраню угрозу, которую представляет для Ари ее брат.

За последние несколько месяцев я успел побывать в более чем достаточном количестве передряг и опасных ситуаций; черт, последней из них стало попадание в адский бордель у границы во время спасательной миссии, где то, что оставалось от моей веры в человечество, было окончательно потеряно.

Хотя изначально ее было не так уж и много.

Мэддокс и Гейдж держали Дейла в лодочном сарае у реки. Место выглядело заброшенным, в причале не было ни одной лодки.

Я пробрался внутрь.

Там меня уже ждал мужчина. Он обливался потом и дико озирался на своих охранников, а его рот беззвучно двигался за носовым платком, завязанным так туго, что его щеки почти посинели.

— Остальное оставили тебе, Маркус, — с кровожадной улыбкой сказал Гейдж.

Он с нетерпением ждал мести, или, по крайней мере, возможности увидеть ее. Мэддокс был более сдержан.

Пол под креслом Дейла, скользкий и темный, блестел от крови.

Мэддокс бесстрастно прислонился к стене. Он кивнул мне. Я снял отцовскую жилетку и, честно говоря, почувствовал облегчение. Деньги возвращены, Ари скоро будет отомщена, поэтому больше не было причин лгать.

Жилетка давила на меня тяжким грузом. Я был рад избавиться от нее, пусть и временно. Я не хотел быть Гончим. Нет ничего, чего я бы желал меньше, чем быть вдали от Ари.

Но я дал парням слово. Всё это произошло только потому, что я согласился стать одним из них. Я не мог отступить после того, как с их помощью покончил с Дейлом.

Это было бы неспортивно.

— Ты так быстро сбежал из бара той ночью. Я почти обиделся, — насмешливо сказал я Дейлу.

Он что-то промычал за кляпом.

Я сел на ржавый металлический стул перед ним, достал из ножен на бедре охотничий нож, который принес с собой, и стал вертеть его между пальцами.

Взгляд Дейла застыл на лезвии.

— Прости, ты что-то сказал? — поинтересовался я и небрежным, резким движением разрезал одну сторону кляпа – и лицо Дейла заодно.