Сладострастие. Книга 1 (ЛП) - Муньос Ева

-Дай мне шанс... - умоляет она его.

Ты очень ошибаешься, думая, что я разделю свою жизнь с сумасшедшей, которая пыталась привязать меня к себе ложью, - снова бросает он ей вызов. Ты манипулировала своими родителями, своим братом, но не мной. Так пойми раз и навсегда, что я тебя ненавижу!

-Позволь мне сказать!

-Убирайся из моего дома. -Он хватает ее за руку.

Она начинает биться в истерике.

-Кристофер, - появляется Мари, опираясь на плечо Миранды, - отпусти ее, чтобы она могла уйти!

Он отпускает ее. Она поправляет пиджак и бросает гневный взгляд на женщину, ожидающую в дверях.

-Уходите, или я не буду отвечать. -Полковник пожимает блондинке плечами, произнося последнюю фразу.

Она уходит, шаги стихают, и я слышу звук грохочущей входной двери, когда она покидает квартиру.

Я буду в столовой, если понадоблюсь, - говорит Мари, прежде чем уйти.

Я прислоняюсь головой к холодной стене: еще одна эмоция, и у меня начнется нервный срыв.

-Выходи! -заявляет полковник, садясь в кровати.

Я не хочу, я не в настроении драться и унижаться, не в настроении, чтобы меня вышвыривали в тысячный раз. Но это необходимо, я не могу оставаться здесь, живя так, словно это гардероб Нарнии.

Я открываю дверь и медленно выхожу. Он лежит на спине, и я молюсь, чтобы он так и оставался, пока я ухожу со скоростью света.

Он падает на кровать, обхватив себя руками за шею, и тут я пользуюсь моментом, чтобы выбежать. Я сделала это! победно скандирую я, выходя в коридор.

В коридоре Миранда держит пакет со льдом на голове Мари, и меня охватывает чувство вины, ведь это я спровоцировала это своими глупыми выходками.

-Простите меня. -Я подхожу к ней и беру марлевый тампон, чтобы вытереть кровь с ее губы: должно быть, это она, как я слышала, упала на пол.

Ты не виновата, - бормочет она.

-Конечно, виновата.

-Нет. Неважно, виновата ты или нет, я бы возражала против того, чтобы впускать ее в комнату.

Она вытирает кровь, от удара остается багровый след.

-Она меня раздражает, но мне ее тоже жаль, потому что ей нужна помощь, ведь она влюбилась, безответно, и это то, что она не хочет брать на себя.

Миранда берет ее за руку, чтобы подержать лед.

-Я принесу мистеру Моргану завтрак. -Она уходит на кухню.

Я помогаю ей сменить лед. Проверяю, готово ли мое платье, чтобы успеть уйти до того, как Кристофер выйдет и я, как Сабрина, разражусь речью ненависти.

Я нигде его не вижу. Я возвращаюсь к няне, пока через двадцать минут не появляется Миранда с нетронутым подносом.

Она выпила только сок, - говорит она, направляясь на кухню.

Этого и следовало ожидать, - отвечает Мари с закрытыми глазами.

-Миранда, дай мне, пожалуйста, мое платье. Мне нужно идти.

-Сразу же.

-Мои туфли и кошелек тоже... Если я их принесла.

-Да, взяла, - говорит Мари. Туфли я положила под прикроватный комод, а кошелек - в четвертый ящик прикроватной тумбочки. Ты можешь сходить за ними, пока Миранда готовит твое платье.

Она словно толкает меня за грань, а у меня не хватает сил остановить ее. Они оба пострадали из-за меня, как я могу сказать: « Сделайте мне одолжение и принесите их сами».

-Хорошо.

Кровать застелена идеально, на балконе он лежит на спине в той же спортивной одежде, его волосы развевает ветер.

Я тихонько достаю свои туфли, а также бумажник из ящика прикроватной тумбочки. Когда я хочу встать так, чтобы он не заметил моего присутствия, он уже прислонился к раздвижной двери.

-Я ухожу. -Я защищаюсь, поднимая руки. Вам не придется меня вытаскивать.

-Ты осознаешь все, что сделала прошлой ночью? -Или ты была слишком пьяна, чтобы помнить?

В такие моменты мне хочется, чтобы у меня была волшебная палочка и я просто исчезла.

-Я ничего не помню, но я слышала об этом.

-А ты не против того, чтобы искать меня в зданиях в пьяном виде и не знать, живу я в них или нет? -Ты не подросток, чтобы делать такие незрелые вещи.

Она поворачивается ко мне спиной и направляется к балкону; я наблюдаю, как он садится в одно из кресел на балконе.

Он прав - мои импульсы приводили к катастрофам повсюду, и если отец чему-то и научил меня, так это тому, что всегда нужно признавать свои ошибки и извиняться, даже если другой человек этого не ценит или не заслуживает - это необходимо, чтобы чувствовать себя в мире с самим собой.

Ветер ерошит мои волосы, когда я выхожу на улицу, светит солнце, половина балкона освещена его лучами, а другая половина покрыта современной деревянной крышей. Пространство большое, с шезлонгами, пуфами, столом и стульями для завтрака.

-Послушай, - останавливаюсь я перед ним, - мне не следовало приходить... Проблема в том, что я выпила полбара, поэтому была немного не в себе, а сейчас я ничего не помню, поэтому у меня нет объяснения своему поведению.

Я делаю вдох.

-Меньше всего мне хотелось снова выставлять себя на посмешище и терпеть твое дерьмовое отношение.

-Ты извиняешься за оскорбления?

-Я говорю правду, после стольких «Убирайся на хрен», «Оставь мою жизнь в покое», «Я не хочу иметь с тобой ничего общего». Думаешь, я приду в здравом уме, чтобы ты меня прикончил? -говорю я. Конечно, нет, но алкоголь - плохой советчик, и теперь я обязана извиниться перед тобой за такое плохое поведение.

Он не отвечает, и я воспринимаю это как «уходи».

Как бы мне ни хотелось услышать от него хоть что-то, я больше ничего не могу сделать. Меня охватывает разочарование, и я смиряюсь с тем, что ухожу, устроив худшее шоу в своей жизни.

-Я не просил тебя уходить. -Он хватает меня за запястье, когда я пытаюсь уйти.

-Твое звание здесь не имеет значения, мы теперь Кристофер и Рейчел, а не полковник и лейтенант.

Я не говорю тебе «полковник - лейтенант», я говорю тебе «Кристофер - Рейчел».

Его сила усиливается, когда он берет меня за руку.

Когда он садится, а я встаю, я вижу яркий серый цвет его глаз, глаз, которые сводят меня с ума, разрушая здравость моих мыслей.

-Я хочу уйти. -Я двигаю рукой под его властью.

-Не лги, ты знаешь, что не хочешь.

-Но я должна.

Он тянет меня за руку, усаживая к себе на колени.

-Ты никогда не делаешь того, что правильно.

-Ты ясно дал понять, что больше ничего не хочешь.

-То, что ты осталась раздетой прошлой ночью, изменило мое мнение.

Он гладит мою шею, медленно спускаясь по ткани халата, и его прикосновения воспламеняют мою кожу, когда он отпускает одну из моих грудей, зажав ее в зубах. Никаких прелюдий, и без лишних слов он проводит языком по моему эрегированному соску, а его руки ласкают мой проколотый пупок.

-Подожди. -Я отталкиваю его. Я не хочу.

Я не в настроении для игр и унижений. Он слишком сильно меня заводит, но я знаю, что не переживу еще одного отказа, как в его офисе.

-В чем дело? Я не хочу еще одного отказа.

-Я не хочу еще одного отказа.

-Это я искал тебя. -По моей голой коже ползают мурашки.

Я отталкиваю его, встаю и прикрываю голую грудь.

-Да, тогда скажи мне, чтобы я оторвала свою задницу от твоих ног и ушла.

Он берет меня за бедра, усаживая на себя, его рука ложится на мою шею, притягивая меня к своему рту... Он не спрашивает, просто сближает наши губы, поглощая меня страстным поцелуем, который заставляет мое сердце учащенно биться.

-Ты никуда не уйдешь. -Он начинает покусывать мой подбородок, проникая руками в мой халат.

Я веду себя как дурочка, которая не видит дальше своего носа, подчиняясь ему и нашей токсичной связи, которая питается только сексом.

Я - дура, позволяющая управлять собой плохому парню, который ей не подходит, тонущая в зыбучих песках, зная, что ей не удастся выбраться из них.

Я - та, кто проповедует и не применяет, потому что по каким критериям я посмела жаловаться Лоренс на Скотта, когда сама поступаю так же с беспринципным, бесчувственным демоном, демоном гораздо большим, чем мой друг.