Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Воистину, я аплодировал ее сдержанности. Не знаю, смог бы я проявить такую же выдержку, если бы кто-то сказал мне, что у него есть сверхсекретная зона, куда я не могу войти ни при каких обстоятельствах.

— Последний раз повторяю: они не являются предметом торговли. Они совершенно неподвижны. У меня возникает желание отвести тебя туда прямо сейчас и показать, как они прохлаждаются, счастливые, как моллюски, в своих клетках. Тигровый король хотел бы оказаться на моем месте.

Она прикусила нижнюю губу, подавляя смех.

Казалось, сейчас самое подходящее время для того, чтобы обналичить свой приз по ставке. Вообще-то, каждый момент казался идеальным. Я хотел протянуть руку и поцеловать ее. Раздеть ее. Провести губами от ее рта до самых пальцев ног. Зарыться лицом между ее ног и потеряться в ней. Я был глуп для этой женщины. Совершенным тупицей. На этот раз не притворный. Настоящий.

И. Мне. Все. Равно.

Но нет. Я не стал бы использовать свой приз до подходящего момента.

Мы смотрели друг на друга, думая об одном и том же.

— Итак... — Брайар покачала головой, прочищая горло. — Свадьба состоится, и дуэт тоже.

— И танец. Не забудь про танец.

— Это будет неловко, — предупредила она. — Но в этом-то и смысл. Это особенность. А не ошибка.

Глупая Обнимашка, - мне захотелось рассмеяться. Ты никогда не сможешь меня смутить.

Учительница открыла дверь. Невероятное количество браслетов, прикрепленных к ее запястью, зазвенели в симфонии металла, возвещая о ее приходе.

— Я вернулась, — пропела она. — У вас был шанс потренировать свои слуховые навыки?

— Дважды в день. — Я бросил большой палец в сторону Брайар. — И это в плохой день, когда ей просто хочется побыстрее.

Моя фальшивая невеста тут же покраснела, но учительница рассмеялась.

— О, боже мой! — Джиллиан-Джессика обмахивала себя веером. — Этот - неплохая идея, не так ли?

— Дорогой, в последний раз повторяю: дело не в количестве раз, а в умении. — Брайар со снисходительной улыбкой похлопала меня по руке, а затем бросила на учительницу серьезный взгляд. — Он делает это как собака с костью, которая не поела в этом году.

Я поперхнулся и закашлялся в кулак.

— Я не слышал жалоб на свою успеваемость.

— Это потому, что тебе нравится запихивать мне в рот свои грязные трусы. Кстати, я была бы рада, если бы ты перестал.

Вот дерьмо. Она пыталась переплюнуть меня. Побить меня в моей же игре. Конечно, это было невозможно. У меня была докторская степень по наглости. Никто не мог меня переплюнуть.

— Свет моей жизни. — Я погладил ее по плечу, и она задрожала под моими пальцами, как я и предполагал. — Они называются кухонными полотенцами, и ты не должна их есть. Но мы сделаем тебя цивилизованной. Ты почти у цели. Почти. — Я одарил нашу учительницу победной улыбкой. — Она полностью приучена к горшку и уже знает, как петь свою азбуку, благодаря мисс Рейчел. Ты можешь поверить, что это та самая женщина, которая всего несколько недель назад потеряла память и вернулась к своему 18-месячному возрасту?

Тренер по вокалу прижала руку к груди и мечтательно вздохнула. Брайар зарычала, топая ногами. В животе у меня заплясало низкое ворчание.

— Так, на чем мы остановились? — Учительница огляделась, дезориентированная. — Ах, да. Мы собирались поработать над гудением.

Мы занимались этим весь оставшийся час. Хмыкали. Стонали. Рычали. Мычали. Брайар все это время оставалась цвета спелой клубники. Когда мы закончили, она перебралась на пассажирское сиденье и пристегнулась.

Как только учительница помахала ей на прощание через окно, легкая улыбка Брайар превратилась в хмурый взгляд.

Видно, все еще намерена меня ненавидеть.

— Завтра я уезжаю в Нью-Йорк, — объявила она.

— Полагаю, ты имела в виду, что мы едем в Нью-Йорк, — поправил я ее. — Я ни за что не оставлю свою великолепную невесту без присмотра, чтобы она стала жертвой городских трахальщиков.

— Оу. — Она фальшиво улыбнулась. — Как мерзко. Ну, это по работе. Я встречаюсь с двумя актерами, с которыми буду работать над своим следующим проектом, и мне нужно быть полностью сосредоточенной, чтобы убедиться, что я удовлетворяю их потребности и границы. Как видишь, я в порядке и вполне работоспособна. — Она указала на место, где раньше была ее рана. — Нет причин продолжать этот фарс, когда люди не смотрят, просто чтобы позлить друг друга.

— Я делаю это не для того, чтобы вывести тебя из себя. — Я нахмурился, заводя машину. — Это просто очень приятный бонус.

Вздохнув, она открыла бардачок и взяла жвачку.

— В любом случае, ты не поедешь.

— Это шутка. Я только что сделал это, наблюдая, как ты просто дышишь (прим. игра слов в английском языке).

— Мерзко.

— Романтично.

— Просто скажи мне, что ты понимаешь, что абсолютно не можешь приехать в Нью-Йорк завтра, хорошо? Продюсерская компания забронировала мне отель на одну ночь.

— Мой водитель отвезет тебя, — пообещал я, не отвечая на ее вопрос. Я ни за что не стал бы ее проверять. Женщина только что очнулась от комы.

Она открыла рот, собираясь возразить, но поняла, что я никогда не отступлю.

— Отлично. Значит, ты не придешь?

— Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь?

— Хватит увиливать. Скажи мне, что ты понимаешь.

— Я понимаю.

— Отлично.

— Охуенно.

69

Брайар

Я чувствовала себя беглым заключенным, пересекающим границы штата.

— Итак, давай обсудим красные линии. — Я раскрыла свой ноутбук перед двукратной номинанткой на премию «Оскар» Хейли Йоханссон и дважды щелкнула по анкете, которую использовала для всех своих клиентов. — А у тебя они есть?

Хейли надулась, сидя за двенадцатиместным столом. Она накручивала тугой черный локон на тонкий палец, подперев подбородок кулаком. Неземная и восхитительная, как принцесса из мультфильма, она, похоже, скучала в зале «Магнолия» отеля The Grand Regent на Пятой авеню.

Да. Я заказала для нас столик на два часа в семизвездочном отеле, воспользовавшись всеми возможностями моего фальшивого жениха.

Когда мы вошли в конференц-зал, мужчины в костюмах-тройках приостановились, чтобы поглазеть на нас со своих мест, сгорбившись над круглыми столами и распечатанными электронными таблицами. Сказать, что мы выглядели неуместно на фоне высокопоставленных инвестиционных брокеров, сводчатых потолков и люстр стоимостью в миллион долларов, - значит не сказать ничего.

— То есть. Наверное, полное проникновение? — Хейли щелкнула розовой жвачкой, ее большие карие глаза следили за симпатичными бизнесменами через стеклянные витрины, когда они проплывали мимо нас. — Хотя, если честно, даже это не так уж и сложно, если я наконец получу «Оскар».

Я слабо рассмеялась. Она уставилась на меня со всей серьезностью.

Съемки начинались менее чем через пятнадцать недель. Я готова была поставить всю свою зарплату на то, что Хейли проведет каждую из них, колотя кукол вуду актрис, получивших трофеи в годы ее номинаций.

Я прочистила горло, потягивая зеленый чай.

— Должно быть, есть что-то, что тебе не очень удобно делать.

— Нет.

— Полная нагота? Прикосновения в определенных местах? Определенное количество персонала на съемочной площадке, когда вы снимаете интимные сцены?

Она медленно моргнула.

— Я не думаю, что ты понимаешь, Брайар. Я хочу получить «Оскар». Чем более причудливым будет мой процесс, тем больше у меня шансов его получить. Мне все равно, я могу снять сцену с кремом, если это принесет мне победу.

Я смотрела на нее через стол, стараясь, чтобы моя челюсть не упала на пол. В подходе Хейли не было ничего плохого. Я просто не привыкла к такому, поскольку работала с людьми, которые, как правило, очень стесняются своих тел и образов.

— Могу я спросить, зачем ты наняла меня, если тебе не нужен координатор по интимным вопросам?