Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

У меня перехватывает дыхание.

— Что?

— Я хочу услышать вашу версию, — говорит она. — Это важно...

— Почему вы занимаетесь этой темой? Почему сейчас? Зачем вы пишете эту статью? — спрашиваю я.

Мой голос звучит пронзительно даже для моих собственных ушей.

Над городом летит вертолет. Я наблюдаю за ним – крошечной, незаметной точкой в небе. Но он не отклоняется от своего пути. Он решителен и настойчив, как муха.

— Что ж, — говорит она, и ее голос смягчается, словно она разговаривает с ребенком.

Я слышу это и понимаю, что это из-за меня и моей реакции.

— Эта статья – элемент независимого расследования, проведенного здесь, в «Глоуб», и она является неотъемлемой частью нашей инициативы по распространению историй, где главную роль играют женщины.

Я хватаюсь за спинку дивана.

— Вы сказали, что провели расследование. Кто ваши источники? С кем вы общались?

— Боюсь, я не могу вам этого сказать. Но, думаю, стоит отметить, Шарлотта, что я напрямую контактировала с «Титан Медиа».

Я делаю паузу.

— Извините. С кем вы контактировали?

— «Титан Медиа» в курсе нашего расследования, — говорит она. — Однако я не хочу, чтобы вы о чем-то умалчивали. Я уверена, что вы не столкнетесь с какими-либо юридическими последствиями за свои высказывания. Они приветствуют независимое расследование.

Я усмехаюсь.

— Правда? Когда корпорации вообще относились положительно к такого рода пристальному вниманию со стороны СМИ?

— Обычно я бы с вами согласилась, — отвечает она, — но меня лично заверили, что подобное расследование крайне приветствуется. С самого верха.

— С самого верха, — повторяю я.

Слова вылетают медленно.

— Вы говорите о команде руководителей?

— Именно так, — говорит она.

Ее голос становится серьезным.

— Могу гарантировать, что с юридической стороны вы будете полностью защищены. Я бы не просила ни вас, ни других участников рассказывать свои истории, если бы не была в этом уверена.

У меня сдавливает грудь. Я делаю еще один вдох, потом еще один, но воздух, кажется, не поступает в легкие.

— Шарлотта?

— Вы говорили с генеральным директором? — спрашиваю я.

— Не могу подтвердить это официально, — осторожно произносит Одри, — но я говорила с человеком в топ-менеджменте компании. Вам нечего...

— Мне нужно идти.

Я вешаю трубку и швыряю телефон в огромный диван Эйдена, словно тот горит.

Он знает об этом. Конечно, знает. Но, должно быть, не ожидал, что журналистка раскроет так много.

У меня мурашки бегут по коже, словно под ней снуют насекомые. Я уже бегу через его гостиную и вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Следующий час я гуглю. Газету, о которой идет речь, журналистку, ее социальные сети и статьи, которые она пишет.

Все сходится.

Какого черта, Эйден?

Я хожу по коридору между нашими двумя спальнями. Взад-вперед. Взад-вперед. Зуд только усиливается.

Зачем он это делает? В какую игру он теперь играет?

Моя анонимность – это все. Я думала, мы уже об этом говорили. Зачем ему нужна статья, которая разоблачит ошибки его собственной компании?

Какова бы ни была причина, он сделал это, не спросив меня. Не рассказав мне об этом заранее.

Мне нужно сесть и писать. Да, нужно закончить его мемуары, но заодно поработать над предложением о книге. Он как будто подталкивает меня к этому. Рассказать свою историю. Точно так же, как он делает с этим интервью.

Я надеваю спортивную одежду.

Бывали времена, когда бег был единственным, что помогало мне пережить день. Чувство, как ноги касаются земли, а легкие болят, как будто я могла оставить позади то, что меня терзало. Именно это вытащило меня из моей детской спальни родительского дома после выхода «Риска». Я неделями пряталась в постели. Почти не выходила из комнаты, не разговаривала с друзьями, не общалась с семьей. Это продолжалось, пока моя лучшая подруга не появилась у моей двери в спортивной одежде и не настояла на прогулке.

Это переросло в пробежку, и вскоре я начала бегать одна. Не слыша ничего, кроме звука шагов по земле.

Асфальтированные улицы вокруг Бель-Эйр не так уютны, как грунтовые тропы в лесу вокруг Элмхерста. Здесь нет тротуаров, только асфальтовое покрытие, предназначенное для мчащихся машин. Я бегу к началу тропы, которую нашла раньше, и выхожу на утоптанную гравийную площадку. Бегу трусцой все выше и выше, пока не почувствую кайф. Бегу, пока не перехожу на шаг, и иду, пока наконец не могу снова бежать. Я повторяю это, пока жужжание в голове не утихает.

Мне не обязательно давать интервью для этой статьи. Завтра или послезавтра я отправлю мисс Кингсли сообщение с доброжелательной, но твердой просьбой не использовать мою историю. Конечно, она предупредила меня, что этого может быть недостаточно. Сейчас открыт сезон для всех, кто упоминает мое имя. Видит Бог, я это прекрасно понимаю.

Но анонимность – моя единственная защита.

Я возвращаюсь к дому Эйдена. Разум, возможно, и очистился от тихого гудения раздражения, но тело – нет.

Эйден, должно быть, уже дома. На кухонном острове стоит огромный букет цветов с небольшой запиской. Я взглянула на нее.

Моему любимому писателю.

Я роняю открытку из рук и сажусь на корточки в ее поисках.

Глава 60

Шарлотта

Наконец я нахожу его, идя на звук глубокого голоса к полуоткрытой двери кабинета. Он сидит за столом, откинувшись назад. Его брови нахмурены.

— Это хорошо, — бормочет он. — Нора Стоун согласилась на прошлой неделе. У нас завтра назначена еще одна встреча.

Я прислоняюсь к дверному косяку. Он действительно король в своем мире. Добивается своего, отдает приказы. Ожидает, что все подчинятся.

Он видит меня, и что-то в его взгляде смягчается.

— Перезвоню тебе позже, — говорит он в трубку. — Я придумаю план. Нам нужно подготовить контракт к подписанию на этой неделе.

Затем он кладет трубку и смотрит на меня, скользя взглядом по моей майке и леггинсам. В его взгляде читается одобрение.

— Ты тренировалась?

Я игнорирую вопрос.

— Стоуны согласились на сделку?

— Да, но это пока только устное соглашение. Мы почти на финишной прямой.

— После того как я закончу мемуары, верно? Они нужны совету директоров для одобрения покупки.

Он медлит с ответом.

— Ага. Верно.

— И до этого ты, вероятно, вырежешь кое-что из первого черновика, — говорю я. — Ты же не хочешь, чтобы там оказалось слишком много твоих интимных секретов.

Мой голос звучит слишком агрессивно, и я не знаю, как это остановить.

— Ладно.

Он встает с хмурым выражением лица.

— Но я могу рассказать тебе все, что ты хочешь знать, если это не попадет в книгу.

— Хорошо. Потому что ты защищаешь границы своей личной жизни.

— Полагаю, да. Но это касается не только меня.

Он слегка наклоняет голову, словно пытаясь понять меня.

— Шарлотта, о чем ты думаешь?

— Срок сдачи первого черновика истекает через несколько дней. Я почти закончила. Мне нужно будет доделать его за сегодняшний вечер и завтрашний день, — говорю я.

— Хорошо. Спешить некуда.

— Мы подписали контракт. Так что, вроде как, у нас есть дедлайн.

Его губы опущены.

— У нас с тобой есть и другие договоренности, помимо контракта, которые я буду соблюдать в первую очередь.

— Хммм.

Я прикусываю нижнюю губу и смотрю мимо него на книжные полки, выстроившиеся вдоль стен его домашнего кабинета. Может быть, через несколько месяцев моя книга появится на одной из них. Ему все еще нужна фотография для обложки. Фотосессия на следующей неделе, и Эйден попросил меня пойти с ним.

— Недавно мне поступил очень интересный звонок.

Я смотрю на книжную полку, а не прямо на него. Так легче.

— Да? Все в порядке?