Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

Мне нравится, когда он выглядит вот так: взъерошенные волосы, оливковая кожа, ярко-зеленые глаза, такой большой и теплый надо мной. Как будто он принадлежит только мне. Версия, предназначенная только для моих глаз. Эйден, когда он никто другой, кроме себя самого. Не генеральный директор, не брат, не сын, не спикер перед толпой.

Я тянусь к краю его футболки.

Он позволяет мне раздеть себя и использует мгновение заминки, чтобы поцеловать меня, расстегнуть молнию моих джинсов и провести своими большими руками по моему телу, пока боль внутри меня не пронзает меня насквозь.

Когда я тянусь к его штанам, у него уже стоит. Я крепко сжимаю член и наслаждаюсь звуком его прерывистого дыхания.

— Шарлотта, — бормочет он. — Повтори то, что ты мне говорила.

Я выгибаюсь к нему, мои соски упираются ему в грудь.

— Что именно?

— То, что ты... влюбляешься в меня. Что ты не хочешь останавливать то, что происходит между нами.

Я прижимаюсь лбом к его лбу.

— Хорошо, — шепчу я.

Повторяю свои слова и чувствую, как его член дергается в моей руке. Он снова стонет и полностью отстраняется.

— Я уже слишком близко, — бормочет он и тянется к моим трусикам.

Он спускает их вниз по моим ногам и раздвигает бедра. Все оставшееся во мне чувство неловкости давно исчезло. Его сменило теплое одеяло желания, которым он меня укутал.

— Так красиво, — шепчет он и наклоняется между моих ног.

На этот раз я сразу же отдаюсь ощущениям, которые дарит его язык. Позволяю им пронзить меня до слез, но совсем по другой причине. Он сгибает пальцы внутри меня, посасывает клитор, и я разбиваюсь на части, как он меня учил, легко и без всякого стыда. В реальном мире этого и так достаточно. В нашей постели ему точно не место.

Я провожу рукой по его волосам. Его преданность моему удовольствию была самым удивительным открытием для меня во всей этой истории. Я понятия не имела, что секс может быть таким.

— Иди сюда, — шепчу я, притягивая его ближе к себе.

Я хочу видеть его. Чувствовать его кожу своей.

Эйден опирается на локоть возле моего лица. У него широкие плечи, а его зеленые глаза кажутся темными в тусклом свете лампы.

Он просовывает руку между нами и обхватывает себя, наклоняя член к моему входу, а затем медленно, не отрывая от меня глаз, входя внутрь.

Мне нравится эта часть.

Он стонет, когда полностью входит, его лоб упирается в мой. Мы оба тяжело дышим.

Когда он начинает двигаться медленными, плавными толчками, я чувствую его глубоко внутри. Я обхватываю его ногами и сцепляю лодыжки за его поясницей. Провожу ногтями по всей его спине.

Эйден тянется к прикроватной тумбочке и берет мой вибратор – тот маленький, который был моим верным спутником во всех путешествиях.

Он прижимает его между нашими телами к моему клитору.

— Самую низкую скорость, — говорю я ему и вытягиваю руки над головой, нежась в нем, в его тепле, в ощущении наполненности. — Я хочу кончить вместе с тобой.

Эйден стонет.

— Ты как будто создана для меня.

От вибраций и его глубоких толчков у меня перехватывает дыхание. О. Это будет быстро. Он устраивается на мне, мои соски касаются его груди.

— Останься со мной, — говорит он между толчками.

— Я здесь.

— После того, как закончишь мемуары.

Он целует меня в шею.

— Останься в Лос-Анджелесе, чтобы написать свою книгу. Живи здесь. Разберись во всем.

Меня захлестывает волна. Это желание, это потребность и что-то еще, чему я не могу дать названия. Все, что я знаю, что это нечто сильное, пугающее и восхитительное.

Огонь в моей груди обжигает, и мне приходится закрыть глаза, чтобы отогнать подступающие слезы.

— Останься здесь, со мной, — повторяет он.

Он повсюду: глубоко внутри меня, надо мной, вокруг меня.

Нам нужно кое-что выяснить. О чем-то поговорить. Но сейчас все это кажется пустяком, и мой разум не может удержаться ни на одной мысли.

Я крепче прижимаю его к себе руками и ногами. Я напрягаю внутренние мышцы вокруг его члена, и он стонет мне в шею.

— Я останусь.

Эйден рычит, и его бедра дрожат. Раз, другой, он крепко прижимает вибратор к моему клитору. Мой оргазм застает меня врасплох.

Мои пальцы превращаются в когти, впивающиеся в лопатки Эйдена.

Его тело напрягается, и затем он стонет, прижимаясь к моей плоти, бормоча мое имя хриплым голосом. Его бедра дрожат, когда он находит освобождение.

Вечность спустя мы лежим, потные и задыхающиеся, на его кровати. Он все еще сверху, внутри меня. Теплый и красивый.

Я провожу рукой по мышцам его спины. Мои веки тяжелеют.

— Я не знала, что могу чувствовать, как мужчина кончает в меня. Но я чувствовала на этот раз. Без презерватива.

Эйден все еще во мне, и я ощущаю легкое подергивание его члена. Он стонет мне в висок.

— Ты меня убиваешь, — снова бормочет он.

Я прижимаюсь к нему.

— Ты собираешься вытащить?

— Нет, — отвечает он и крепко прижимает меня к себе. — Мы будем спать вот так.

Его губы возвращаются к моему виску, а рука медленно скользит по моему бедру. Успокаивающе и тепло. Я почти засыпаю, когда слышу его бормотание мне на ухо.

— Ты сказала, что влюбляешься в меня, Хаос.

— Ммм, да. Так и было.

— Я уже влюбился.

Глава 59

Шарлотта

Звонит неизвестный номер. Я уже привыкла отвечать на подобные звонки. Это может быть кто-то из команды Эйдена или из издательства «Полар Публишинг». Возможно, даже Эйден звонит с рабочего телефона, который я не знаю.

— Привет, это Шарлотта, — говорю я.

— Привет! Меня зовут Одри Кингсли. Я звоню из «Нью-Йорк Глоуб». Надеюсь, я вас не беспокою.

Я качаю головой, словно она меня видит.

— Нет, совсем нет.

Мне редко звонят журналисты по поводу моих книг. Обычно они предпочитают общаться напрямую с героями, а не со мной.

— Это здорово. Большое спасибо, что ответили на мой звонок, — говорит она. — Я бы с удовольствием поговорила об истории, над которой сейчас работаю.

— О? О чем она? — спрашиваю я.

Выход мемуаров запланирован только через несколько месяцев. Для прессы еще слишком рано писать о них, к тому же обычно «Полар Публишинг» занимается взаимодействием с журналистами.

— Это глубокое погружение в хищнические практики реалити-шоу, — говорит она.

Я замолкаю, и моя рука крепче сжимает телефон.

— Простите?

— Это журналистское расследование о зачастую эксплуататорской природе шоу о свиданиях, особенно о том, через что проходят женщины в некоторых из этих программ, — продолжает она.

Ее голос профессиональный. Я слышу в трубке шуршание бумаг.

— Вы снимались в «Риске» несколько лет назад. Я бы с удовольствием услышала вашу версию истории.

— Мою версию... истории.

— Да. Что на самом деле произошло в ваших отношениях с другим участником, — говорит она. — Я немного покопалась, и, судя по тому, что я собрала, в том сезоне произошло много событий, которые так и не вышли в эфир.

Я смотрю в окно, едва видя бирюзовый бассейн Эйдена.

— И вы хотите... опубликовать это?

— Да. Вы, на самом деле, будете ключевой фигурой моего материала.

Она тихонько смеется, словно ей неловко.

— Все дороги ведут к тому первому сезону. Не могли бы мы встретиться? Я с радостью подъеду, куда вам удобно.

Она не знает, где я. Она не знает, что я пишу мемуары об Эйдене. Она звонит не по поводу моей нынешней работы.

Она звонит по поводу прошлого.

Я думала, эти звонки давно закончились.

— Потому что вы хотите упомянуть меня в статье? Я не хочу, чтобы меня упоминали.

Мой голос звучит резко.

На другом конце провода короткая пауза.

— Понимаю. Не хочу вас обидеть, но ваше имя будет упомянуто хотя бы вскользь. То, как с вами обошлись в том шоу, стало переломным моментом во всей индустрии шоу о свиданиях и реалити-шоу.