Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
- Помогать? Чем?
- Как - чем? Советом. Ты ж в этом деле больше меня понимаешь, кто вправду талантливый, кто так, на фу-фу вылезает, у тебя опыт есть, соображалка работает. Ты за артистом столько лет замужем была, сама на театроведа училась. Поможешь подруге?
- Ну я не знаю... Нет, это все-таки не мое дело.
А если ты от моих советов в трубу вылетишь? Я тот еще коммерсант.
И я рассказала ей об украденном наследстве.
- Ну прохиндей, ну скотина. Слушай, и ты это схавала?
- А что я могла сделать?
Она задумалась.
- Да, пожалуй, в такой ситуации ничего. И как все рассчитал, гаденыш. В посольство телегу накатал?
Как, говоришь, его звать?
- Миша Цейтлин. А тебе зачем?
- Ну, может, когда и пересечемся, чтоб знать. И ты не расстроилась?
- Расстроилась, конечно, что ж я, совсем дура?
Но с другой стороны, мне даже легче стало.
- Ой, странная ты, Сашка, я тоже дура была, а как жизнь меня поколошматила, живо поумнела.
Тебя тоже жизнь хорошо побила, а ты все-таки не ссучилась. Знаешь, я.., ну, короче, нравишься ты мне...
- Ты мне тоже нравишься.
- Дунька вообще от тебя без ума. Сашка, я тебе кое в чем признаться должна.
- Что такое? - насторожилась я.
- Я Шалимову проговорилась, что ты в Москву приезжаешь.
- Ну и что?
- Да, может, и ничего, я вот думала, он в аэропорт прискачет - не прискакал.
В душе у меня что-то зазвучало, но не мелодия, а нечто похожее на те звуки, что бывают в оркестре, когда музыканты до выхода дирижера настраивают свои инструменты.
- Сашка, а ведь ты к нему неровно дышишь. По глазам вижу.
- Понимаешь, Эмма, какая штука... Когда он рядом или где-то близко, во мне музыка играет...
- Музыка? И какая? - деловито осведомилась Эмма.
- Разная.
- Это любовь, если музыка...
- Да нет, какая любовь... Слушай, а где ты его видела, как ты ему проболталась? Ты что, специально с ним встречалась?
- Ни боже мой! У Тараса день рождения был, вот мы и столкнулись, я хорошо поддала, ну и сболтнула сдуру, даже не ему, а Тарасу, а он глазами своими как сверканет... А потом подошел и мнется - вижу, нелегко ему, борется с собой, но все ж таки спросил:
Как там Саша поживает? А я тогда на тебя злая была, ты ж морду расквасила. Ну и говорю: такого-то числа прилетает из Барселоны. Специально сказала, думала, в аэропорт прискачет...
- А он не прискакал.
- Ну и хрен с ним! Тут вообще такое дело...
- Какое дело?
- Да нет, это я про; другое, - смутилась вдруг Эмма.
- Да ладно, черт с ними со всеми, я спать хочу!
- Вот и хорошо, завтра с утречка повезу тебя в салон.
- В какой салон, ты что? Ты ж сказала - в театр?
- Сперва в салон, а потом в театр. Надо ж тебя в божеский вид привести - ну маски там разные, припарки, омолодим тебя, причешем, помоем, макияж, то, се... - У Эммы тоже слипались глаза.
Утром она действительно поволокла меня в салон красоты.
Меня мало затрагивали все эти процедуры, поскольку я страшно волновалась перед встречей с Лобовым, она значила для меня куда больше, чем маски и макияж, хотя не скрою, приятно, когда тебя холят.
Эмма тоже холилась на всю катушку. Когда мы с ней в какой-то момент остались вдвоем, лежа на кушетках с масками на лице и шее, она вдруг спросила:
- Саш, я вот вчера забыла... Ты знаешь некоего Игоря Бестужева?
- Гарика? Знаю, конечно, а что?
- У тебя с ним что-то было?
- Да никогда!
- Он тебе нужен?
- Нужен? В каком смысле?
- Ну как мужик или...
- Боже упаси. А ты почему спросила? Он тебе, что ли, понадобился?
- Ага. Мы тут с ним по бизнесу столкнулись, так я на него запала. Мы с ним уже покувыркались пару раз - по мне мужичок, ох по мне. И вдруг он у меня фотку увидел, где мы с тобой в Пальме на бульваре сидим, вот и пристал как банный лист к жопе: где ты, что ты, а потом жалостную историю рассказал, как ты ему тонну баксов за здорово живешь отвалила.
Было такое?
- Было.
- Так он клянется, что с той тонны у него все и началось. Говорит, хотел сперва зубы на эти бабки вставить, а потом решил, что ты ему удачу приносишь, махнул с твоими баксами в казино и такой там банк сорвал, что смог какую-то операцию провернуть, благодаря которой быстро выплыл. Сказал, что долг тебе отдал.
- Отдал, правда.
- Слушай, может, рассмотришь кандидатуру?
- Эмма, не смеши меня. Тебе он нужен, а я вообще в гробу видала всех мужиков, а уж Гарика в первую очередь. В белых тапочках. Забирай со всеми потрохами.
- Сашка, ты знаешь, тебе не идет...
- Что?
- А вот это - в гробу, в белых тапочках... Не идет...
- Ладно, учту! - засмеялась я.
Вдруг зазвонил Эммин мобильник.
- Вот черт, нигде покоя нет, - проворчала она. - Алло! Михаил Леонардович? Доброе утро. Ну конечно, обязательно. Что? Да как же так! Что, уже утряслось? И как? Быть не может! Да, по-моему, просто здорово. Ах, к часу? Ну что ж, еще лучше. Договорились. Непременно... Сашка, тебе привет от Лобова! Он нас ждет к часу, у него там что-то сбилось, но он уже все утряс.
- Что сбилось?
- Да я толком не въехала, просто он просил быть на час позже. Знаешь, с этими творческими людьми надо осторожненько, а то они подумают, что я со своим суконным рылом на его творческую свободу покушаюсь. Хотя ты вот тоже творческая личность, а с тобой легко.
- Эмма, умоляю, не говори эту муру про творческую личность.
- Почему?
- Ненавижу слово "творчество". Когда каждая пипетка, которая пропищала по телевизору одну песенку, рассуждает о "своем творчестве", меня тошнит. И вообще, мне еще в детстве объяснили: говорить "мое творчество" - неприлично.
- Мне в детстве такие штуки объяснять было некому. Ладно, приму к сведению.
Мы приехали в дом культуры, где арендоват помещение театр Лобова. Лобов кинулся ко мне:
- Вы и есть госпожа Соболева? Очень, очень приятно! Эмма мне сказала, что это ваша первая пьеса, я просто не поверил! Вы молодчина, беби! Но я не подозревал, что вы еще и смертельно интересная женщина! Рад, душевно рад, беби!
Мне хотелось сказать ему, что я отнюдь не беби, но слишком была взволнована. И потом, какая мне разница, как он меня называет? Хоть горшком назови, только пьесу поставь!
- Михаил Леонардович, я вам доставила нашу авторшу, а сама должна мчаться по другим делам. Надеюсь, вы ее не обидите!
