Ловцы снов (СИ) - Аникина Анна

— Если честно, я вообще про это не думала, — Алиса прятала лицо в плечо Михала.

Уже вечером огромная компания друзей и родственников Тухольских собралась в ресторане в старом городе. Люди разных возрастов и национальностей.

Михал всё время держал Алису за руку, чтобы такое количество новых людей не было для неё огромной тяжёлой лавиной. Ему тоже предстояло увидеть в Москве "большую семью" Алисы.

Глава 149

Эти несколько дней в Варшаве Алиса очень старалась не "гостить", а жить. Внимательно наблюдала, чем отличаются бытовые привычки. Что едят, что пьют. Как накрывают на стол. Хотя семья Тухольских была не очень показательно польской. Всё-таки мама Беаты — русская. И это отражалось на семейных привычках. У Тухольских готовили и русские пельмени, и польские галушки. Алиса выспросила рецепт галушек с брынзой и шкварками. Решила, что обязательно попробует приготовить такое блюдо сама. Ведь у них впереди не только праздники, но и будни обычной семьи.

Михал Тухольский открывался ей с новой стороны. Какой он сын, брат и дядя. То, что у него был старший брат по маме, Михал Алисе уже рассказывал.

— Леслав был звездой. К своим восемнадцати годам он выиграл в Польше всё, что возможно, — Михал показывал фотографии. На них молодой человек во фраке и бабочке стоял на пьедестале почёта и держал кубок над головой.

Оказалось, что звезда мирового футбола гордится своим старшим братом. И равняется на него. Хотя по возрасту уже почти вдвое старше, чем был Леслав в день своей гибели.

— Там такая история… Он же жениться собирался. На Ксюше Орловой. Юлиной старшей сестре.

Алисе даже представить было страшно, каково это — потерять любимого. Получается, они были на несколько лет младше, чем она сейчас.

— Перед тем, как Леслав погиб, он придумал имя для только что родившейся младшей сестры своей любимой девушки. Её назвали Юлией, как нашу русскую бабушку звали. И моя мама стала крестной.

У Алисы ком стоял в горле.

— Погоди, дай ещё раз ту фотографию, — Алиса взяла в руки снимок, — А это кто? Мне кажется, что я её знаю. Но откуда, не могу понять. Она русская? — Алиса показала на партнёршу Леслава.

— Это Агата. Мама Леслава.

— Что? Погоди… Не поняла…

— Это пани Агата Цихановская. Тогда у неё была другая фамилия, конечно. И это мама Леслава Цихановского.

— Он что, сын твоего брата? — такого поворота Алиса совсем не ожидала. Индийское кино какое-то.

— Нет-нет! Леслав не его сын. Просто Агата и правда очень любила моего брата. Ей, конечно, непросто было принять, что он выбрал не её. Но сына она назвала именно Леславом. И мы с ним как братья. Понимаешь?

— Теперь, кажется, понимаю.

Алисе легко было понять это "как братья". Они с Соняшей, Катей и Тори были как сёстры. Хотя Алиса и самая младшая. Такая родня, которая, вроде как, и не кровная, но ближе и роднее не найти.

— А Адам? Он ведь вам не родня? Он у тебя кто-то вроде фея-крестного?

— Как ты говоришь? Фей-крёстный? — расхохотался Михал, — Можно и так сказать. У меня их, получается, несколько. Но Адам, наверное, самый близкий. Я себя без него не помню. Он и Алекс Красицкий — папины друзья по интернату. Тоже как братья. Всегда друг за друга. Адам научил меня играть в шахматы. Он же когда-то объяснил, что в футбол можно и нужно играть мозгами, а не только ногами и руками.

Алиса прикинула, что у неё, в сущности, такая же история. Мамины лучшие подруги тётя Лёля и тётя Даша — её феи-крестные. Оставалось только запомнить, кто кому и кем приходится. Но для человека, держащего в голове статистику "Баварии" и всей Бундеслиги, это должно быть не очень сложно.

Глава 150

Последним пунктом новогоднего путешествия была Москва. В Европе после Рождества даже улицы уже не такие праздничные. Зато в России впереди целых две новогодние недели.

Тухольский с любопытством разглядывал город, украшенный к празднику. Центральные улицы — все в гирляндах огней. Ярмарку на Красной площади. Гигантский каток на ВДНХ, куда Алиса сразу потащила его кататься.

Михал не стоял на коньках сто лет. Последний раз катался, наверное, в детстве. И поначалу чувствовал себя неуклюжим медведем рядом с прекрасно двигающейся по льду Алисой.

— Да, до Белова мне далеко, — Михал очень старался скользить, а не просто переступать коньками по льду.

— Зато Белов не может поймать мяч. Я в этом уверена! — Алиса крепче сжала его ладонь.

Рядом на лед выходило целое семейство. Очень крупный папа, изящная мама и три девочки. Папа упал сразу. Но даже не расстроился. Хотя через минуту снова оказался пятой точкой на льду.

Михал чуть-чуть позавидовал той лёгкости, с которой мужчина принимал неудачи. А ещё очень живо представил их с Алисой вот на этом самом катке лет через десять. Ведь у них тоже уже будут дети. Мальчик-подросток, девочка помладше и ещё один совсем маленький мальчик легко нарисовались воображением. Михал поймал вопросительный взгляд Алисы.

— Ты о чём-то мечтал сейчас? Да?

— Я думал о том, как мы придём сюда с тобой через десять лет.

— И как? — Алиса подъехала близко-близко. Обхватила Михала вокруг талии и подняла на него свои синие глаза.

— Нас будет больше, — выдал Тухольский кусочек своей фантазии.

— Намного? — не отстала от него Алиса.

— Даже не знаю, как сказать…, — улыбнулся Михал.

Алиса смутилась. Ей стало понятно, что Михал думал о детях. Да, в перспективе. Но он о детях уже задумывается. А она? Нет, никакого внутреннего сопротивления теоретическая мысль о детях никогда не вызывала. Даже странно было. А вот стоило представить, что внутри неё будет ребёнок Михала… Сердце тут же делало кульбит и сбивалось с ритма.

Новый год они встретили вместе с родителями Алисы. Смотрели старые советские фильмы. Йохен смешно комментировал их для Михала, не знакомого с некоторыми русскими словами и выражениями.

Потом включили видеосвязь с Санкт-Петербургом. Алекс, Тори и Виталик улыбались им с экрана. Потом на связи была Варшава. Следом — Хельсинки и Раттенбург. Последним — Торонто.

За первые дни нового года Михал столько раз нарушил режим питания, что это грозило обернуться катастрофой. Ещё неделя такой вкусной еды — и он просто не влезет в форму. Каждый день он всё равно бегал кросс и делал все свои ежедневные обязательные упражнения.

Это Алиса обладала сказочным метаболизмом, очевидно, унаследованным от матери — ела, но совершенно не поправлялась.

Но как было не съесть знаменитый цимес в исполнении бабушки Маши? Это легендарное блюдо делалось ей, как выяснилось, только дважды в год — на большие праздники. Исключений было тоже два — приезд в Москву Миши Юдина и вот теперь — помолвка Алисы и Михала.

И разве можно не попробовать все виды пирожков у легендарного дяди Феди Вашкина?

В "большой семье" Алисы к Михалу, разумеется, присматривались. Особенно мужчины. Зато мальчишки, с которыми он играл в футбол ещё на летних свадьбах, кинулись сразу. Расспрашивали. Футбола по погодным условиям не случилось. Зато удалось строительство снежной крепости за городом и бой снежками.

В конце Алиса победно повалила Тухольского в огромный сугроб и уселась сверху. Шапка на бок, в волосах снег. Щеки раскраснелись. Кажется, Михал согласился бы лежать так со снегом за шиворотом, только бы видеть сияющие восторгом синие глаза.

Приехавшие к родным североморцы рассказывали об инспекции бабушек на базу северного флота.

— У нас когда главком приезжает, и то, кажется, шороху меньше наводит, чем бабушки Саши, — смеялась Катя Ветрова, — Уж насколько Вадим Андреевич у нас строг, но таких нагоняев ни комендант горнизона, ни начальник флотской поликлиники ещё не получали. И ведь даже голоса не повысили, а наши мужики при больших погонах уже устраняют недостатки. А поликлинику тянут до стандарта клиники Миши Юдина в Нью-Йорке. "Чтобы было-таки немножко прилично", — процитировала она явно Юлину свекровь, — Только у нас целый полковник руководит, а там — сержант.