Развод в 45. Начать сначала - Соболева Ульяна "ramzena"

– Как долго? – спросил я. Холодно. Глухо. Без эмоций. Как будто я – это уже не я, а механизм, запрограммированный на терпение.

– Неизвестно. Недели, месяцы. Всё зависит от организма, от того, как она будет реагировать. Но мы точно знаем: её нельзя шокировать. Ни в коем случае. Резкие эмоции, стресс, конфликт – это может вызвать осложнения. Или инсульт.

Я кивнул. Снаружи – ровно. Внутри – взрывной отсчёт. Всё пульсировало. Всё рвалось наружу. Но я держал себя. Потому что нельзя. Потому что я мужчина. Потому что если я дам слабину – пиздец всему.

– Ты слышал, что он сказал? – прошипела Антонина Григорьевна, обернувшись ко мне. Её голос был острым, как нож, а взгляд – как гвоздь в висок. – Не смей. Не смей сделать ей больно. Она не переживёт ещё одного удара. Тем более от тебя!

Я поднял на неё глаза. Медленно. Спокойно. Но так, что воздух между нами сжался. И ледяным, выверенным тоном, без одного колебания, ответил:

– Не учите меня, Антонина Григорьевна. Не вы. И не сейчас. Я не для того сюда пришёл. Развод был. Ошибки – до хрена. Но я здесь. Потому что это…моя женщина. Мои дети. Моя ответственность. Хотите вы того или нет.

– Не твоя женщина! Запомни – не твоя!

– Хватит!

Я не кричал. Но это было жёстче любого крика.Она открыла рот, но я шагнул ближе. Её глаза на секунду дрогнули – она не ожидала.

– Я останусь. Поняли? Останусь. И разберусь. Не ради вас. Ради неё. Ради тех, кто сейчас сидит за этой стеной и не понимает, что, чёрт возьми, происходит с их матерью.

Я повернулся к врачу. Он прижался к планшету, как к щиту.

– Хорошо. Нельзя шокировать? Не буду. Буду вести себя как примерный муж. Как тот, кого она помнит. Но если вы хотя бы на йоту ошибётесь… если ваша терапия даст сбой… если из-за этого её состояние ухудшится – я буду первым, кто с вас спросит. Я ясно выражаюсь?

А я снова посмотрел на дверь.Он кивнул. Глотнул воздух.

Я думал, что сжёг всё. До пепла. Что больше не чувствую. Что можно жить дальше.Притвориться её мужем. Вернуться в роль, которую сам похоронил десять лет назад. Заново надеть на себя маску, от которой меня тошнило.

Я стоял на краю. Перед этой дверью. И знал: за ней женщина, которая помнит меня. Но не меня. А того, кем я был до лжи. До измен. До ошибок. Того, в кого она верила. Того, кого она любила. Того, кто когда-то поклялся, что никогда не предаст.А теперь…

Провёл рукой по лицу. Пальцы дрожали. Ладонь была холодной.Я выдохнул. Глубоко. Сквозь зубы.

А теперь, по иронии, ты снова стал её настоящим.Соберись, Вадим. У тебя нет права сдаться. Ты не для того пришёл. Ты – её прошлое.

Глава 4

Его слова должны были меня успокоить, но вместо этого вызвали странное чувство. Слишком гладко. Слишком правильно.

– Почему я ничего не помню? – мой голос сорвался.

Вадим сделал шаг ко мне, его взгляд стал мягче, но он по-прежнему держался на расстоянии.

– Светлана, ты только что пережила аварию. Это всё… временно. – Его слова звучали уверенно, но я заметила, как он чуть напрягся.

– Но почему я чувствую… – я замолчала. Как сказать ему, что внутри меня что-то разрывается? Что я не могу понять, кто я, кто он? Почему его присутствие вызывает во мне то тепло, то холод?

Вадим вдруг присел на край кровати, его движения были медленными, словно он боялся меня напугать.

– Всё будет хорошо, – сказал он. – Я здесь. Я с тобой.

Его слова звучали так убедительно, что я на секунду поверила. Но потом внутри снова поднялся этот странный страх.

Кто я? Кто он теперь? И что мы для друг друга?

Я почувствовала, как моя ладонь сама собой потянулась к его руке. Её касание было таким знакомым, но в то же время чужим. Как будто моё тело помнило больше, чем я.

– Вадим… – я снова произнесла его имя, как будто оно могло стать ответом на все мои вопросы. – Дети… где они?

Его взгляд на мгновение опустился, и я заметила, как его пальцы чуть дрогнули.

– Они здесь, – сказал он мягко. – За дверью. Ждут.

Я судорожно вдохнула.

– Они… в порядке?

Он кивнул.

– Да, конечно. Они переживают, но… они сильные, как и их мать.

Я попыталась улыбнуться, но внутри всё скручивалось от напряжения. Я вспомнила Машу и Артёма. Я помню, как они были ещё такими маленькими. Как трёхлетняя Маша училась кататься на велосипеде, а Артём, совсем крошечный, полугодовалый младенец, лежал в коляске и агукал, наблюдая за сестрой.

– Им ведь… уже не три года и полгода, да? – тихо спросила я, чувствуя, как ком подступает к горлу.

Вадим посмотрел на меня пристально, словно пытаясь понять, как лучше ответить.

– Маша уже взрослая, ей восемнадцать. Она… – он сделал паузу, подбирая слова. – Она сильная. Иногда даже слишком.

Восемнадцать. Боже мой. Как это возможно?

– А Артём? – мой голос дрогнул.

– Ему пятнадцать. Он… умный парень, такой же упрямый, как ты, – в его голосе мелькнула тёплая нотка, но я видела, что за ней скрывалась тревога.

Я закрыла глаза, пытаясь представить их. Восемнадцать и пятнадцать. Я даже не знаю, какие у них лица.

– А… младшая? – вырвалось у меня, прежде чем я успела осознать, что говорю.

Вадим замер. Я открыла глаза и встретилась с его взглядом. Он был удивлён, но быстро это скрыл.

– Ты помнишь? – спросил он осторожно.

– Нет, – я покачала головой, чувствуя, как по спине пробежал холод. – Но… я просто… почувствовала что-то. Как её зовут?

Вадим тихо выдохнул, опустив плечи.

– Соня. Ей одиннадцать.

Одиннадцать? Она младше Артёма и Маши, она… Она родилась позже. После того времени, которое я помню.

– Я её не помню, – мой голос сорвался.

– Это нормально, Светлана, – сказал он. Его голос был ровным, но в глазах я увидела что-то похожее на боль. – У вас с ней особенная связь. Она… знает, что ты её любишь.

Я сжала руки так сильно, что почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

– Она меня знает. А я её нет. – Слова вышли почти шёпотом.

Вадим наклонился ближе, но не тронул меня. Просто посмотрел.

– У тебя будет время, чтобы всё вспомнить. Она ждёт тебя.

Я кивнула, но ощущение чуждости росло. Я знала, что у меня трое детей. Но сейчас эти трое казались мне незнакомцами, чьё существование я должна принять на веру.

– Она… как она выглядит? – спросила я.

– Похожа на тебя, – сказал он, и на его лице появилась слабая улыбка. – Те же глаза, те же жесты. Иногда я смотрю на неё и вижу в ней тебя.

Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам.

– Она любит меня?

Вадим не сразу ответил. Он чуть отклонился назад, снова став таким собранным и сдержанным.

– Очень.

Я закрыла глаза, чтобы скрыть свои эмоции. Одиннадцать лет. Я не видела её первые шаги. Не знаю, как звучит её смех.

– Ты думаешь, она испугается меня? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Нет, – твёрдо ответил Вадим. – Соня… она чувствует, что ты здесь. Знает, что ты её мама. Это не изменилось.

Но я знала, что изменилось. Всё.

– А ты? – внезапно спросила я, не понимая, почему сказала это. – Ты изменился?

Он поднял глаза на меня, и его взгляд вдруг стал тяжёлым, как свинец.

– Светлана, – произнёс он тихо, но твёрдо, – сейчас важно только то, что ты здесь. Мы разберёмся со всем остальным позже. Вместе.

Я не знала, что он имел в виду. Не знала, где ложь, а где правда. Но в этот момент мне хотелось верить. Хотелось удержаться за эту иллюзию, чтобы не упасть в пропасть, которая разверзлась подо мной.

– Пусти их ко мне, – наконец сказала я. – Пусти детей.

Вадим медленно кивнул, поднялся и направился к двери. Но перед тем, как выйти, он задержался на пороге и тихо произнёс:

– Они гордятся тобой, Светлана. И они тебя любят.

Я кивнула в ответ, не находя слов.

А внутри меня разрывалось что-то невидимое… Было кое-что, что слегка насторожило. Да, он здесь. Но он не обнял меня, не поцеловал, не взял за руку. Никакого физического контакта. Может я страшная и… у нас уже нет секса? Ужас… Зачем я сейчас об этом думаю!