Условия соглашения (ЛП) - Секстон Мари

Он был рад снова увидеть Папашу в кресле, а под носом у него был кислород - единственный признак перенесенной на прошлой неделе болезни.

- Привет, Папаша, - сказал он, целуя старика в макушку и осознавая, что делает это впервые в жизни.

- Почему ты так долго? - Спросил Папаша. - Я уже начал беспокоиться. Думал, мне придется съесть свои газеты на ужин.

- Прости. Сейчас у меня выходной. Это значит, что я не смогу добраться сюда раньше пяти, а потом всю дорогу сюда будут пробки в час пик.

- Почему ты живешь так далеко? Слишком много машин рядом с тобой. Тебе лучше убраться оттуда.

Предложение было более заманчивым, чем думал Папаша.

- Где мой дом, там и моя работа. - Он достал из пакета коробку с едой навынос и поставил ее на подставку для телевизора. - Вот твой ужин.

Папаша открыл упаковку и издал встревоженный возглас.

- Что это? Я думал, ты принесешь мне салат.

- Ты обычно жалуешься на салат.

- Я знаю, но, думаю, у меня было к нему особое отношение.

Фил, посмеиваясь, покачал головой. Конечно, в тот единственный раз, когда он принес бургер, Папаше он не понравился.

- Я могу вернуться за салатом, если хочешь.

- Нет, нет. Это хорошо. Только не говори этой медсестре. Она всегда интересуется, ем ли я овощи. Она отпустила меня сегодня вечером, потому что знала, что ты придешь. Ты ведь ее видел, верно?

Фил достал из пакета несколько пакетиков с кетчупом и начал выдавливать их содержимое в открытую крышку коробки с едой на вынос.

- Медсестра? Ты имеешь в виду ту милашку? Мэнди?

Папаша удивленно посмотрел на него.

- Милашка? Это ведь не твое, правда? Кроме того, она почти вдвое моложе тебя.

Фил рассмеялся.

- Ты прав. О чем я только думал?

- Где доктор?

- Какой доктор? - Спросил Фил, наконец усаживаясь. - Кардиолог? У тебя болит грудь?

- Нет. Твой друг, доктор. Тот, у которого дурацкое имя.

У Фила упало сердце.

- Ривер?

Папаша хлопнул по подставке для телевизора.

- Тот самый. Он мне нравится.

- Да. Мне тоже.

- Я думаю, он хранитель. Может, ты, наконец, остепенишься с этим парнем?

Фил заставил себя улыбнуться.

- Да, он хранитель, но на этой неделе не смог прийти.

Он не мог заставить себя сказать больше ничего. По правде говоря, полное отсутствие контакта с Ривером ошеломило его. Не то чтобы он хотел, чтобы Риверу было тяжело, но в то же время он не ожидал, что решение будет таким легким. Конечно, Фил отпустил его. Он хотел, чтобы Ривер был уверен. Но он ожидал, что будет больше разговоров. Возможно, несколько душераздирающих телефонных звонков или случайных сообщений. Полное молчание Ривера говорило о многом. Это подсказало ему, что Ривер счастлив с Терренсом и, скорее всего, никогда не вернется. Но он не мог сказать этого вслух. Он едва мог даже подумать об этом, чтобы слезы не подступили к горлу.

- Но он любит мушки, - сказал Фил, заставляя себя говорить. - Он купил новую удочку и все такое.

- Мушки? - Папаша остановился, не донеся свой бургер до рта. - Какие мушки?

- Твои рыболовные мушки. Ты подарил их ему. Помнишь?

- Я подарил? Когда?

- Пару месяцев назад. Когда вы впервые встретились.

- Ну, черт возьми. Тебе лучше позвонить той медсестре вместо меня.

- Почему? Что случилось?

- Думаю, я должен перед ней извиниться. На днях я вызвал полицию. Я подумал, что она их украла.

Глава 25

В течение следующих нескольких дней Риверу было легко общаться с Терренсом. Они по-прежнему работали в разные смены, Терренс каждое утро сменял Ривера в отделении неотложной помощи, а это означало, что было легко не забираться к нему в постель, даже если это было просто для того, чтобы поспать. Они вместе ужинали. Они говорили о своем будущем. Они избегали разговоров о прошлом.

Временами это казалось идеальным. Когда он возвращался домой к простыням, которые все еще пахли Терренсом, хранили частичку его тепла, ровная река наполняла его тихой радостью. Его дом больше не казался пустым или храмом прошлого. К нему вернулась его жизнь и человек, которого он поклялся любить вечно.

Иногда он ловил себя на том, что страстно желает поговорить с Филом. Снова и снова ему хотелось услышать что-нибудь от своего Учителя, но этого не происходило. Казалось, что Фил забыл о нем за ночь. Кемпер Ривера все еще стоял у дома Фила. Рано или поздно ему придется встретиться с ним лицом к лицу. Но он не хотел этого делать, пока не получит ответа, пока не узнает, с каким мужчиной хочет быть. И в те моменты, когда он впервые просыпался ближе к вечеру, его наполняло легкое, печальное одиночество, отчего у него щемило в груди. В часы между пробуждением и возвращением Терренса с работы Ривер поймал себя на том, что размышляет, правильный ли он делает выбор.

Он был по уши влюблен в двух разных мужчин. Он чувствовал себя так, словно его предало собственное сердце. Разве оно не должно знать, любить того или иного мужчину? Разве это не должно было подсказать ему, какой выбор лучше?

Нет. Каждый новый день приносил только больше сомнений, больше молчания со стороны Фила, больше заверений со стороны Терренса, и совсем не давал покоя Риверу. Он чувствовал нетерпение Терренса, но на этот раз Терренс не стал с ним спорить. Он не выдвигал ультиматумов. Возможно, он действительно изменился.

В выходной день Терренса они поехали в продуктовый магазин. Они взяли «БМВ» Терренса, потому что ему не нравилось загружать продукты в кузов грузовика Ривера, где они могли перевернуться и раскатиться. Ривер не стал спорить. Он уже привык к тому, что другие люди садятся за руль.

На полпути к магазину у Ривера зазвонил телефон. Его сердце пропустило удар. Он вытащил его из кармана дрожащей рукой. Он хотел, чтобы это был Фил. В то же время он не хотел, чтобы это был Фил.

- Кто это? - спросил Терренс.

Ривер вздохнул с облегчением, когда прочитал это.

- Это работа. Они хотят знать, подписала ли дочь пациентки с CHF (Chronic heart failure – хроническая сердечная недостаточность) справку о DNR (Do Not Resuscitate – отказ от реанимации).

- FTD? Разве этого нет в карте?

Ривер поморщился при упоминании аббревиатуры. Это было грубо, но не лишено смысла. Они могли продолжать бороться с симптомами застойной сердечной недостаточности, но не могли решить настоящую проблему. Возраст рано или поздно берет свое.

- Я думаю, что между двумя дочерями возникла некоторая путаница. - Ривер ответил, что он ничего не знает о запрете реанимации. Как врачу, было легко понять, что этот человек и так пережил достаточно, что никакое количество лекарств не могло спасти его от неизбежного, но он понимал дилемму семьи. Он подумал о преданности Фила Папаше. Расставаться с любимым человеком всегда было нелегко.

- Ты с ним разговариваешь? - Спросил Терренс.

Ривер в замешательстве посмотрел на него.

- С пациентом с CHF?

Терренс заехал на парковку продуктового магазина.

- Нет. С Филом.

- Почему ты меня об этом спрашиваешь?

Терренс заехал на стоянку и припарковал машину, но не выключил двигатель. Он смотрел прямо перед собой.

- Ты знаешь, я понимаю. Я понимаю, что тебе, возможно, нужно поговорить с ним еще раз. Я знаю, что ты в трудном положении.

Ривер опустил голову, признавая, что даже упоминание о Филе вызывает у него боль в груди.

- Нет, я с ним не разговаривал.

Терренс кивнул.

- Ладно. Я просто поинтересовался. Вот и все.

Ривер последовал за ним в магазин, стараясь не зацикливаться на мыслях о Филе. Да, в какой-то момент Риверу придется поговорить с ним, но не раньше, чем он получит ответ.

Сначала был отдел с продуктами. Ривер катил тележку, предоставив Терренсу самому решать, что купить, как он всегда позволял решать своим партнерам. Его тошнило от слабости, и все же это были всего лишь продукты. Какое ему дело до того, что Терренс купил клубнику только для того, чтобы она заплесневела в холодильнике? Почему Ривера должно волновать, что они купили красную картошку, а не красновато-коричневую? Он улыбнулся, подумав о походе по магазинам с Филом. Он часто подшучивал над тем, что Фил вычистил половину продуктов в магазине, хотя, как только они добрались до гастронома, Фил с радостью позволил Риверу купить столько мяса для сэндвичей, сколько, по его мнению, он мог съесть. Ривер рассеянно перебирал грейпфруты, думая о том, как разозлился бы Фил, узнав, что у них рубиново-красный, а не «Профи Бланко».