Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

Потому что для него, наверное, так и было.

Это был просто очередной ход в его извращенной игре, способ привлечь внимание Димы и напомнить ему, кто здесь держит власть в своих руках.

Но для Димы?

Для Роуз?..

Господи, они будут сломлены. Это совсем не выглядело так, будто это была просто домашняя кошка.

Дима будет разбит.

А Роуз... как она себя почувствует, осознавая, что, возможно, именно из-за нее кошка Димы теперь мертва?

На меня накатила волна тяжелого, липкого страха.

А что, если это действительно их добьет?

У меня сжалось горло, и мне пришлось заставлять себя дышать.

Я изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но внутри меня все рушилось.

Потому что я уже знала – это было только начало.

Лео еще не закончил с нами.

Это был всего лишь первый шаг в каком-то извращенном плане, который он задумал, и меня до смерти пугало то, что могло быть дальше.

Мы уставились на Лео, ожидая, когда этот ебаный ублюдок наконец ответит нам.

Когда он заговорил, то просто пожал плечами:

– Я понимаю, что вам не нравится то, что вы увидели на айпаде, но я просто хотел показать, почему вам стоит быть осторожнее, пока я здесь. Мне бы не хотелось навредить Диме сегодня вечером. Особенно сейчас, когда с синдикатом «Алмаз» все идет как надо.

Теперь, когда Барбары Уискерс больше нет, возможно, все уже не так хорошо.

Он перевел взгляд на меня:

– Я верю, что после этого барбекю банда Роу-стрит и «Четыре Туза» встанут на путь согласия.

Я нахмурилась:

– Дима взбесится из-за Барбары Уискерс...

– Это сделал я, а не Лэй. Он будет мстить мне. Если Лэй окажется победителем, он покажет Диме мою голову уже завтра вечером. Все будет в порядке.

Дядя Сонг, который наконец-то закончил вылизывать тарелку, вздохнул и поставил ее на стол рядом с собой:

– Думаю, пора идти, брат. Мони здесь. Если банда Роу-стрит узнает, что происходит, все может пойти не так.

Я моргнула:

– Что ты имеешь в виду? Мони здесь. И ч-что это вообще меняет?..

Тин-Тин нахмурилась, наблюдая за мной.

Что бы он ни задумал, он все равно этого добьется.

Я знала, что этот ублюдок опять собирается меня похитить.

Лэй, похоже, тоже понял, о чем я сейчас думаю:

– Нихуя. Ты не заберешь Мони никуда.

– Придется, – Лео поднял свободную руку. – А теперь почему бы нам всем не сделать глубокий вдох и не насладиться этим моментом вместе? Нет смысла в поспешных решениях. Вы же знаете, что бывает, когда люди действуют необдуманно.

Я вцепилась в руку Лэя, еле сдерживая собственный страх.

Он уже стоял на грани, и я прекрасно знала, на что он способен, когда его доводят слишком далеко. Но сейчас дело было не только в нас.

Это касалось и Тин-Тин, и Димы, и Роуз.

– Лэй, – прошептала я. – Пожалуйста... подумай о Тин-Тин. Подумай о Диме и Роуз. Мы не можем позволить ему навредить им.

Кулаки Лэя сжались у него по бокам. От него волнами шла ярость, но он не сделал ни шага. Его взгляд продолжал упираться в Лео.

– Пожалуйста... отец... не делай этого.

Лео откинулся назад, явно наслаждаясь тем, как он нас всех держал в руках.

– И на чем мы остановились? Ах да. Карта. Тин-Тин, покажи Мони и моему сыну остальные стихи.

Тин-Тин почесала бок головы, потом прочистила горло:

– Ладно.

Она продолжила показывать стихи на головоломке, но все, что я слышала, – это тиканье часов, будто отсчет пошел, и угроза Лео нависла над нами, затягивая на шее петлю все туже и туже.

А Лео... он просто снова вернулся к своей жестокой, пустой улыбке.

У меня скрутило живот, и я никак не могла остановить дрожь, захватившую мои руки.

Перед глазами снова вспыхнула картина с мертвыми людьми на потолке, и я уже точно знала, во что бы Лео ни играл этой ночью, все это будет темным и, возможно, очень грязным.

Когда Тин-Тин закончила называть все стихи, которые нашла на карте, она подняла на меня глаза:

– Думаю, все они приведут нас к сокровищу.

Взгляд Лео блеснул той самой выверенной, расчетливой яростью, когда он положил вторую руку Тин-Тин на плечо, будто змея, обвивающая свою жертву:

– Эта маленькая девочка не просто объединит весь синдикат «Алмаз». Она сделает нас самой могущественной и самой богатой организацией в мире. Ты понимаешь это?

Лэй со злостью скривился:

– Ты реально думаешь, что какое-то сокровище на дне озера может дать весь этот эффект?

– Важно не само сокровище, а то, что вы все будете готовы сделать, чтобы до него добраться. Именно это и объединит, и укрепит синдикат, – Лео убрал руки с плеч Тин-Тин и положил их на карту. Потом он провел пальцами по зубчатой, покрытой рисунками поверхности и обвел огромным кругом весь город:

– Все это теперь Озеро Грез.

В голосе Лэя уже слышалось, что ему абсолютно похуй на все это:

– Мы и так знаем.

– Да, сынок. Но... чтобы добраться до сокровища, – Лео поднял на нас глаза, – вам придется осушить Озеро Грез.

Что?..

В комнате повисла тишина.

Слова Лео повисли в воздухе тяжелым, почти осязаемым туманом.

Лэй сделал шаг вперед:

– Это невозможно.

Его отец тихо усмехнулся:

– Правда?

– Это огромное озеро, отец, – парировал Лэй. – Ты вообще понимаешь, сколько людей будет против этого? Одни только защитники природы поднимут такую волну, что мало не покажется.

Лео даже не моргнул:

– Дима ведь баллотируется в мэры, да? Он говорил тебе?

– Упоминал, но я был занят, гоняясь за ебанутым психом. Дима официально объявит об этом всему синдикату, когда ты сдохнешь, и мы наконец сможем вернуться к нормальной жизни.

Лео перевел взгляд на айпад, где все еще показывали Диму и Роуз на карусели, окруженных монахами с оружием:

– Чтобы победить, Диме понадобятся голоса. На Севере он и так в выигрыше, но в остальных районах Парадайз-Сити все будет не так просто. У нас 1,4 миллиона зарегистрированных избирателей на Востоке .

Лэй сузил глаза, явно уже не нравилось ему, куда это все ведет:

– И что с того? Что это вообще меняет?

Лео ухмыльнулся, все с той же жуткой, искривленной улыбкой на лице:

– Именно поэтому политики всегда так хотят попасть на наши приемы, не так ли? Потусоваться, пожать руки, набрать популярности среди наших людей. Восток держит в руках серьезную избирательную силу. Если Дима хочет получить голоса Востока, ему придется поддержать идею осушить озеро.

Я резко вдохнула, пытаясь хоть как-то удержать в голове все мысли, что неслись одна за другой.

Лео играл в игру куда большую, чем просто сокровище. Он вплетал сюда политику и власть, выстраивал все так, чтобы использовать ситуацию в свою пользу, превращая все это в шахматную партию, где любая фигура была лишь средством для достижения цели.

Лео перевел на меня взгляд, и эта зловещая ухмылка не исчезла ни на секунду:

– Моник, держу пари, ты сможешь подтянуть Марсело, Бэнкса и Эйнштейна на эту тему. На Юге тоже серьезное политическое влияние, еще миллион избирателей.

Я плотно сжала губы.

– Если и Восток, и Юг будут настаивать, осушить Озеро Грез уже не покажется чем-то невозможным, – Лео снова повернулся к Лэю. – А ты можешь поговорить с Кашмиром. Запад тоже захочет, чтобы озеро осушили.

Лэй наклонил голову набок:

– Да? Обычно они не любят, когда кто-то на Западе лезет в их дела, особенно с их землей, учитывая всю эту историю.

– Да. Да, это так, – Лео постучал пальцами по карте. – Но это их земля, их предки покоятся на дне Озера Грез. Их история, которую спрятали, когда затопили их город.

У меня широко раскрылись глаза.

Он продолжил:

– Вся собственность, которая должна была передаваться из поколения в поколение, чтобы укреплять их богатство, тоже теперь похоронена там, под водой. Осушить озеро – значит вернуть им то, что по праву принадлежит им. Это поставит Запад в безусловно сильную позицию. Кашмир был бы полным идиотом, если бы не захотел осушить это озеро.