Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

Черт возьми. В этом есть смысл.

Воздух в комнате стал еще тяжелее, когда слова Лео осели у нас в голове.

Он был прав, как бы мне ни хотелось этого признавать. Озеро Грез было больше, чем просто вода – это была история, тайны, богатство, зарытое под слоями забытых наследий.

Если Кашмир и Запад получат эту землю, это может изменить весь расклад сил на Западе... и Лео именно на это и рассчитывал.

Я заговорила:

– Но многие в Парадайз-Сити не захотят, чтобы озеро осушили. Особенно те, чьи семьи, скорее всего, поднялись благодаря тому, что сделали с Краунсвиллом.

– Все верно, Моник. Но именно для этого и нужно поставить Диму на эту политическую позицию. В преступном мире город уже наш, а теперь пусть он будет нашим и по всем законам тоже.

Лэй вздохнул:

– Значит... дело не только в сокровище.

– Именно так, – Лео еще шире растянул улыбку. – Но сокровище – это ключ, сынок. Ключ, чтобы открыть дверь ко всему остальному. И как только оно будет найдено, оно станет толчком для всего остального. Власть, земля, богатство... все это уже там, и все это ждет, когда синдикат «Алмаз» придет и заберет свое.

Я подумала и о другой стороне этого.

– И... любые тайны, связанные с Кровавой неделей в Краунсвилле, скорее всего, тоже всплывут наружу.

И тут Тин-Тин улыбнулась:

– И тогда, может быть, призраки уйдут и наконец-то обретут покой из-за этого.

– Возможно, – усмехнулся Лео. – Самое что ни на есть возможно. Я бывал у Озера Грез ночью. Когда я впервые приехал сюда, мне было негде спать, и я ночевал прямо на скамейке у озера.

У Тин-Тин глаза стали круглыми:

– И ты видел призраков?

– Нет. Я их только чувствовал. Они шептали мне, но я почти ничего не понимал. Тогда мой английский был не таким хорошим, а они говорили слишком быстро.

Я приоткрыла губы.

– Но эти призраки никогда меня не трогали. Позже меня на той скамейке нашел Кеннет Джонс, и он был в шоке, что я до сих пор жив.

Тин-Тин повернулась к нему:

– Почему?

– Ночью призраки преследуют всех, кто не из «Воронов Убийц» и не из рода Джонсов. И это совсем не дружелюбные призраки. Они издеваются над людьми и доводят их до смерти.

Я уставилась на карту.

Лео вздохнул:

– Кеннет тогда сказал мне прийти в его особняк и спать внутри, но он еще сказал, что...

Я снова посмотрела на Лео.

– Он сказал, что у призраков, скорее всего, есть какой-то план для меня или для моей семьи. Именно поэтому они меня не тронули, – Лео покачал головой. – Я тогда не придал этому значения, потому что после того случая больше никогда не был у озера ночью. Даже не подумал об этом, когда Шанель принесла Лэю кинжал на его церемонии посвящения, сказав, что призраки хотят, чтобы он его получил.

Что?..

Я напряглась.

– Только много, много позже, когда Лэй начал бывать на территории Джонсов по ночам, когда он стал получать все больше кинжалов и... призраки так и не стали его трогать, я понял... может быть, просто может быть, призраки давно оставили меня в покое из-за Лэя, – потом Лео поднял руку и постучал пальцем по виску. – Но зачем им защищать Лэя? Зачем было давать ему кусочки головоломки, которая в итоге окажется картой сокровищ? Моему сыну ведь вообще было плевать и на кинжалы, и на какие-то сокровища, так почему именно Лэй их получал? Может быть, потому что они знали, что с ним кинжалы будут в безопасности? Или...

Я неловко поежилась:

– Или?..

Лео указал пальцем на Тин-Тин:

– Или они знали, что однажды эти кинжалы окажутся у этой умной маленькой девочки, у которой в сердце живет искреннее желание найти сокровище Бандитки и раскрыть все, что с ними тогда сделали? У девочки, в чьих жилах течет кровь Джонсов.

У меня скрутило живот.

– Конечно, это все лишь догадки, но... когда озеро осушат, все станет только интереснее, – Лео медленно выдохнул. – Думаю, вам стоит отправить Тин-Тин к Озеру Грез ночью и посмотреть, не выйдет ли Бандитка, чтобы поговорить с ней.

У Тин-Тин от удивления открылись губы, она выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок:

– О боже! А можно, Мони?

Я сглотнула:

– Давайте для начала просто... переживем эту неделю, прежде чем отправляться к какому-то проклятому озеру.

– Ах, – Лео медленно поднялся на ноги. – Ты абсолютно права. Я действительно ушел в сторону. Пора нам уходить.

Лэй попытался сделать шаг вперед.

Я встала у него на пути:

– Дима. Роуз. Тин-Тин.

Лэй тяжело выдохнул.

Сонг подошел ко мне:

– Не волнуйся, Лэй. Это будет всего одна ночь без нее, племянник.

– Да мне плевать, хоть один час без нее, – резко бросил Лэй и сжал меня за руку. – Мне все это не нравится. Ни капли. Не после всего, что произошло.

И честно говоря, я чувствовала то же самое, но прекрасно понимала, что Лео без колебаний убьет Диму и Роуз, если ему вздумается.

– Лео, дай мне попрощаться с Лэем и потом с Тин-Тин, пожалуйста.

– Разумеется, – Лео скрестил руки на груди. – У меня есть пара слов для Тин-Тин, так что вы с Лэем можете выйти в коридор и попрощаться там.

У меня внутри все сжалось:

– Что ты собираешься сказать моей сестре?

Тин-Тин встала:

– Все будет нормально, Мони.

Это сразу дало мне понять, что Лео, скорее всего, провел с Тин-Тин почти все это барбекю. Ей обычно нужно время, чтобы привыкнуть к чужим, но, похоже, он успел на нее повлиять, возможно, даже помогая с разгадкой карты с кинжалами.

Сонг жестом показал мне:

– Нужно поторопиться, Моник. Если собираешься попрощаться с Лэем, делай это сейчас.

Черт. Этот ублюдок реально опять собирается меня похитить...

Лэй взял меня за руку и вывел из комнаты.

И я видела по его лицу, что у него уже был план, как меня не отпустить. Все это читалось у него в глазах. Не было ни единого шанса, что он просто смирится с этим.

Но я никак не могла выбросить из головы мертвое тело Барбары Уискерс и то, как Дима продолжал гладить ее шерсть.

Нет. Сегодня ночью с Лео лучше не играть в такие игры.

Что бы Лэй ни сказал сейчас в этом коридоре, я должна была донести до него, что поставлено на кон.

Единственный вопрос был в другом...

Послушает ли он?

Глава 43

Слезы

Моник

Как только за нами закрылась дверь, Лэй сразу прижал меня к себе.

О, детка.

Его объятия были крепкими, и я буквально чувствовала, как от него исходит напряжение.

– Моник, я не могу тебя отпустить.

– Ты должен, Лэй.

– Ни хуя. Мы должны все продумать…

– Это всего одна ночь. Со мной все будет в порядке.

– Ты этого не знаешь, – прошептал Лэй, весь сжавшись. – Ты вообще, блять, не знаешь этого.

Он отстранился, и я увидела в его глазах такое отчаяние, такое болезненное, разрывающее сердце отчаяние, что у меня перехватило дыхание.

В горле встал ком. В его глазах блестели слезы, готовые вот-вот пролиться, и у меня сжалось сердце, скрутило его чем-то, чему я даже не могла дать названия.

Мой голос прозвучал тише, чем я хотела, почти шепотом:

– Лэй… Со мной все будет хорошо.

Он опустил голову, но руки все равно продолжали крепко сжимать мои плечи, словно он просто не мог на меня посмотреть. Его тело тоже дрожало. Я чувствовала это всем телом, каждое его напряженное движение, каждый миллиметр кожи, излучавший тревогу.

Я ощущала все – страх, отчаяние, тяжесть всего того, через что мы прошли, того, что висело на нем, на нас обоих.

Чертов Лео.

Лэй боялся не просто так.

Он был напуган до чертиков.

Его голос сорвался, прозвучал с хрипотцой:

– Я не могу… отпустить тебя… с ним сегодня.

– Ты должен.

– Он может убить тебя.

– Не убьет. Он хочет внука, названного в его честь, и я пообещала, что сделаю это. Я для него будущее, Лэй. Я вписываюсь в его план.