Дочь лучшего друга (СИ) - Евдокимова Антонина "Феникс31"

— Я не верю, — прошептала Рита, роняя первую слезу. — Ты не можешь так говорить.

— Почему не могу, если это чистая правда? Или ты, действительно, поверила в то, что что-то для меня значишь? — я рассмеялся, игнорируя вспыхнувшую боль в позвоночнике. — Глупая, я всего лишь получал удовольствие с твоей помощью. В мои планы не входили продолжительные отношения с тобой. Через месяц или два я бы все равно тебя бросил.

— Но ты же говорил…

— Боже, Рита! Сколько тебе лет? Я говорил то, что ты хотела слышать. Так ты становилась покладистой и раздвигала для меня свои прелестные ножки.

— Почему? — ее тело дернулось в преддверии рыданий. Боже, как же я ненавидел себя в тот момент! Но продолжал вбивать гвозди в гроб наших отношений.

— Что почему? Почему именно ты? Или почему я так поступил с тобой? Да какая мне была разница кого трахать. Тем более, что ты устраивала меня по всем параметрам. Мне нравится, когда женщина любит секс. А ты его просто обожала. Если тебя это утешит, ты была лучшей любовницей, что когда-либо у меня были.

Рита сделала шаг назад. Потом еще один. Ее лицо уже было мокрым от слез. Пальцы вцепились в сумочку, словно она могла ее защитить.

— Тебе пора вырасти. Мужчинам и женщинам иногда надо снимать напряжение. Секс — отличный способ. Не вижу в этом проблемы. Ты же тоже получала удовольствие.

— Но я тебя любила, — прошептала она.

— Да брось! Какая любовь? Между нами двадцать лет разницы. Ты просто влюбилась в меня еще подростком. И так и не смогла перерасти это чувство. Сейчас самое время. Найди себе хорошего парня. Выйди за него замуж. Нарожай детей. И радуйся жизни.

— Я не могу в это поверить, — всхлипнула Рита.

— Придется. Потому что все это правда. Не думал, что ты так серьезно воспримешь нашу связь. Я же столько раз говорил тебе, что не стоит меня любить. А ты так ничего и не поняла. Что-то нафантазировала себе. И вот результат. Мой тебе совет. Просто забудь. Иди, выпей чего-нибудь покрепче, поплачься в жилетку своей подруге и забудь.

— Я ненавижу тебя, — выплюнула она мне в лицо. Ее глаза горели яростью. То, что надо!

— Мне все равно, — еще одна порция лжи уже ничего не изменит. А моя девочка отныне будет свободна.

— Будь ты проклят!

— Давай обойдемся без громких слов.

— Ненавижу.

Рита рванула на себя дверь и вылетела, так и оставив ее открытой.

— Все в порядке? — заглянул Денис.

— В полном, — доиграл я свою роль. — Выключи здесь свет.

И только когда мой мир снова замкнулся в небольшом пространстве больничной палаты, погрузившись в темноту, я позволил себе снять маску и безвольно распластаться на кровати. Боль в голове и спине не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось у меня на сердце и в душе. Будь я сейчас дома, непременно напился бы. Здесь же этот способ исцеления был мне недоступен. В ушах продолжали стоять слова Риты:

— Ненавижу… Будь ты проклят…

Да, моя девочка, именно так. Ненавидь меня. Презирай. Проклинай. Не смей оставлять внутри себя ни единой капли любви ко мне. Я не заслужил ее. Как не заслужил тебя. Спасибо за несколько недель счастья. Оно стоило дорого. Слишком дорого для нас обоих. Но я не жалею ни об одной секунде, проведенной с тобой.

Я закрыл глаза, навсегда вырывая из своего сердца мою любимую девочку с изумрудными глазами.

ГЛАВА 18

Два года спустя

Рита

Вена только просыпалась, когда я возвращалась со ставшей уже привычной утренней пробежки. Сентябрь радовал теплом. Похоже, день обещал быть солнечным.

Я шагнула в квартиру, снимая наушники. Телефон в руке дрогнул и запел голосом Елки.

— Привет! Тебе чего не спится, ранняя пташка? — ответила я бодро, скидывая кроссовки.

— Бессонница. Проснулась еще час назад и никак не могу уснуть. Врач говорит, что это все гормоны, — пожаловалась Лера.

— Как ты?

— Расту вширь, — в ее голосе не было радости.

— Это было ожидаемо, — рассмеялась я, проходя на кухню.

— Скоро меня разнесет, как воздушный шар.

— Но ты же сама хотела ребенка. Или ты не знала, что у беременных живот имеет свойство расти?

— Знала, но я не думала, что это будет так!

— Это все временно. Родишь, и твоя фигура вернется.

Рука потянулась к кофе-машине и тут же замерла. Я, конечно, была рада за подругу, но разговоры о ее беременности до сих пор отзывались во мне болью. Которую мне с успехом удавалось скрывать. За прошедшие два года я научилась носить маску. Иногда мне казалось, что она стала моим вторым лицом, срослась с кожей, стала частью меня.

— Я стараюсь много не есть, но иногда срываюсь и сметаю все, что есть в холодильнике. Сашка точно меня бросит.

— Прекрати. Лера, он тебя любит. Какая ему разница, поправилась ты на пару килограмм или похудела?

— Большая! Я стану жирной коровой! — она была на грани истерики.

— В тебе снова говорят гормоны. У беременных часто сносит крышу, — вздохнула я, вернувшись в гостиную.

— Да, я это уже заметила, — проворчала Лера. — То реву, то смеюсь, то психую. Он точно меня бросит.

— Лера, ты не первая беременная. Прекрати думать об этом! — иногда она выводила меня из себя.

— Не могу.

— А ты возьми себя в руки. Как продвигается дело с твоей новой коллекцией? — решила я отвлечь ее.

— Плохо. У меня пропало вдохновение.

— Не пробовала его поискать?

— Очень смешно. Я тебя отвлекаю?

— Нет, я только что вернулась с пробежки. Что у тебя еще нового, помимо бушующих гормонов?

— Рита, мне тебя не хватает.

— Некому выносить мозг?

— Кто-то должен напоминать мне, что это не навсегда.

— Лера, это не навсегда. Хочешь, я буду каждое утро присылать тебе такое сообщение?

— Ты издеваешься?

— Нисколько.

— Ты просто обязана присутствовать на благотворительном вечере, который устраивает Сашкина компания, — это уже ультиматум.

— Лера, я не уверена, что хочу там быть.

Последний раз я была в России в апреле, когда у отца был день рождения. И потом очень долго жалела об этом визите. Москва — мегаполис. И, кажется, там можно легко затеряться среди миллионов жителей и приехавших гостей, избежать ненужной встречи. Но, увы, мне это не удалось. Я видела его. Мельком. Всего пара мгновений. Но этого хватило, чтобы в моем выстроенном и уравновешенном мире произошло землетрясение. Разрушений не много, но порядок в мыслях пришлось восстанавливать долго.

— Всего на один вечер. Рита, тебе тоже надо развеяться. Скажи, когда ты последний раз развлекалась?

— Давно, — ответила, даже не задумываясь.

— А когда ты последний раз ходила на свидание?

— Очень давно, — я опустилась в кресло.

— Не пора ли завязывать с твоим целибатом, дорогая?

— Меня все устраивает.

— Ты решила запереть себя в монастыре? Рита, прошло два года. Пора бы уже все забыть и вернуться к прежней жизни.

— Меня устраивает моя жизнь.

Лера замолчала. Я даже на расстоянии чувствовала ее сомнения.

— Я на днях встретила его. Случайно, — осторожно произнесла она.

— Кого? — сделала вид, что не понимаю, о ком речь.

— Ты прекрасно поняла кого. Мы даже недолго поговорили.

— Я надеюсь, ты ничего ему не рассказала? — напряглась я.

— Нет. Не переживай, я же обещала хранить твою тайну. И я сдержу свое слово.

— Тогда мне ваш разговор неинтересен.

Ложь стала постоянной спутницей моей жизни.

— Знаешь, он ничего о тебе не спрашивал.

Сердце сжалось. Не смей!

— Хорошо. И я тоже ничего не хочу о нем слышать.

Никто до сих пор не знал, что произошло между нами два года назад. Я похоронила это глубоко в себе. Ту ночь я провела на улице. Сначала просто бродила по городу, совершенно не понимая, куда иду и где нахожусь. Внутри меня все горело. Боль была такой силы, что хотелось умереть. Я остановилась на мосту и долго смотрела на черную воду реки. Это решение на тот момент показалось мне самым простым. Не знаю, что меня остановило. Но я так и не прыгнула вниз. Ближе к утру пошел дождь. Он бил меня наотмашь холодными струями, приводя в чувства. Я вернулась домой и велела Оле заказать билет до Вены. На ближайший самолет. Слез больше не было. Я ощущала странную пустоту и безразличие, словно все мои эмоции и чувства умерли. И даже возмущенные крики родителей не смогли пробудить во мне ничего, кроме холодной сосредоточенности. Так закончилась моя прежняя жизнь. Ступая на землю Австрии, я уже была совершенно другим человеком. Живым снаружи… И мертвым внутри.